Дмитрий Казаков - Путешествие на запад Страница 37

Дальше ямы начали попадаться одна за другой, то огромные, как воронки от авиационной бомбы, то крохотные, чуть больше входа в кротовью нору. А когда путешественники перебрались через железнодорожные пути, с севера прикатился кровожадный вой.

– Похоже, это по наши души, – сказал Андрей, когда из переулка выскочила первая «собака», палевая, с черными пятнами на боках и роскошными золотистыми волосами на человеческой голове.

За ней появилось еще с полдюжины таких тварей, и они без раздумий атаковали людей.

– Ужасно! – воскликнул Артур Михайлович, но инструкцию выполнил – лег и прикрыл голову руками.

Заговорили разом три «калаша», и между домами забегало трескучее эхо. К тому моменту, когда оно затихло, на мостовой стало четырьмя уродливыми трупами больше. Остальные твари убрались прочь, причем две получили раны.

– Вставай, батя, – разрешил довольный Илья. – Звериков побили, топаем дальше.

Поднявшись на ноги, Артур Михайлович не удержался, подошел к той «собаке», что ухитрилась подобраться ближе всех, и осмотрел ее.

– Да, ну и чудовище… – сказал он.

До самого выхода из города не встретили больше никого, зато у самого указателя, где слово «Вязники» было перечеркнуто, увидели лежащего на обочине мертвяка: мужчина в кожаной куртке с зажатым в руках охотничьим ружьем, но без головы. Кто-то оторвал ее и либо сожрал, либо зашвырнул куда-то.

– Печально, – сказал Андрей, – что в этом городе, в отличие от Гороховца, не нашлось лидера. Каждый пытался спастись в одиночку, и все – в Вязниках теперь властвуют монстры.

На шоссе дымящиеся ямы встречались нечасто, но поселок Чудиново был просто изрыт ими. Чтобы пройти его, пришлось закрыть рты намоченными бинтами, но дым все равно назойливо лез в горло и ел глаза.

Артур Михайлович, стоит отдать ему должное, держался неплохо, шел бодро, дышал ровно. Даже находил силы для того, чтобы поболтать, и говорил в основном о собственной персоне.

Стало ясно, что он действительно историк, более сорока лет проработал в школе, писал краеведческие статьи в разные сборники и даже собирался сделать из них книгу, но так и не собрался. Что женился удачно, на ровеснице и коллеге, преподававшей математику, что детей у них так и не появилось, но это его не особенно печалило.

Илья по сравнению с Артуром Михайловичем выглядел редким молчуном.

Выдохся бывший учитель только километров через десять, когда солнце уползло к горизонту.

– Уф, и скоро привал? – спросил он.

– Через часок будем искать место для ночлега, – отозвался Андрей. – Продержитесь?

– Ах-ах, я постараюсь, – вздохнул старик.

Очередное синее озеро попалось им в тот момент, когда Андрей и вправду стал подумывать о том, что на сегодня хватит: ноги потяжелели, в спине появилась ноющая боль, а рюкзак, и в самом деле нелегкий, словно потяжелел в два раза.

В этот раз водоем расположился прямиком на трассе и оказался довольно большим – километр в поперечнике, не меньше.

– Ну надо же… – пробормотал Андрей, невольно замедляя шаг.

– Эх и хренота, – более определенно высказался Илья. – Обходить придется и топать ай-яй сколько!

– Откуда это взялось, молодые люди? – подал голос Артур Михайлович.

– Ну как же? – делано удивилась Лиза. – От глюконно-мезонной бомбы, разумеется.

Но бывший учитель издевки не заметил, слишком был увлечен разглядыванием совершенно круглого, точно циркулем очерченного водоема, где плескалась, впрочем, не вода, а нечто ярко-синее.

– Огибаем, – велел Андрей, двинувшись прочь с трассы.

Сам боялся признаться себе, что трусит того самого момента, когда над волнами цвета индиго заклубится невидимый для всех, кроме него одного, туман и в дымке проявятся образы…

И от страха невольно ускорил шаг, почти перешел на бег, так что Артур Михайлович начал отставать.

– Послушайте, я не могу так быстро! – воскликнул он наконец, и тут Андрей опомнился.

Обходить пришлось по молодому березняку, где деревья стояли так тесно, что порой между ними нужно было протискиваться, и где витал мощный аромат молодой листвы. Андрей хотел дать крюк побольше, чтобы оставить озеро на безопасном расстоянии, но сделать этого не успел.

Туман ударил в вечернее небо белесым фонтаном, а через мгновение Соловьев понял, что ноги несут его в ту сторону, где плещут синие волны. Попытался остановиться, но не смог, захотел открыть рот, чтобы крикнуть, воззвать о помощи, но и этого сделать не сумел.

Зашуршали ветки, его глазам предстали округлый берег и стена белой дымки.

Андрей словно упал вперед и… обнаружил, что стоит на берегу самого обычного, вовсе не круглого озера, и нет над ним никакого тумана, и позади не березняк высотой за два метра, а лес из могучих старых деревьев.

На водной глади виднелся остров, похожий на дивный зеленый корабль, – покачивались над волнами усеянные цветами ветки яблонь, порхали меж них огромные белые птицы, и возвышались над зарослями неправдоподобно тонкие башни цвета золота и слоновой кости.

Озеро зашумело, плеснули волны, и на берег ступила женщина в длинном синем платье – высокая, статная, с обручем на золотистых, спадающих на плечи волосах. Андрей глянул в глубокие темные глаза, где мерцали крохотные искорки, и тело вновь перестало повиноваться ему.

Он сделал шаг навстречу женщине и опустился на колено, удивившись при этом – что за металлический лязг сопровождает каждое его движение? В руках у явившейся из озера барышни возник длинный меч – простая рукоять крестом с шариком на навершии, потертые кожаные ножны.

Ни мгновения не сомневаясь, что так и нужно, Андрей взял протянутое ему оружие и обнажил его. Тускло сверкнуло серое лезвие, по которому шел ряд значков, отдаленно похожих на арабские буквы.

В следующий момент женщина исчезла, а он понял, что смотрит в озеро.

Видел в нем собственное отражение так же четко, как и в зеркале, – встрепанные черные волосы, ошарашенные зеленые глаза, а вокруг лица – переливающийся серебристый ореол…

Вспомнились желтоглазый и его слова: «Свечение вокруг тебя. Яркое! Жжется!»

Неужели жалкий мутант, воображавший себя слугой некоего господина, был прав и на самом деле видел то, что скрыто от других? Или те слова, попав в его, Андрея, голову, причудливо отразились в его собственных видениях, навеянных проклятым озером?

Ореол задрожал, точно пламя свечи на ветру, и небосклон в отражении начал резко темнеть. Позади Андрея, нависая над ним и так же отражаясь в спокойной воде, появился черный силуэт, отдаленно человекообразный, но более всего напоминавший облако мрака…