Максим Хорсун - Кремль 2222. Арбат Страница 38

– Мы тоже есть немного люди, – сказал баг. – Не нужно смерть Черный. Уходите.

– Хм… – поджал губы Титан, с сомнением глядя на окружающих их плотным кольцом багов.

– Уходите быстро! – Баг бросил факел в середину круга, освободил от привязи и распрямил лишние пары конечностей, мгновенно утратив даже намек на сходство с человеком. – Но попасться еще раз на наша территория – смерть-смерть-смерть! – истово выпалил он, разбрызгивая слюну. – Мы сплести для вас самый большой и прочный сеть!

– У-у-у… – угрожающе заурчали баги, они подняли ловчую сеть над головами и принялись ею трясти, как знаменем.

– Двигаем отсюда, – пробурчал Титан и подхватил мешок с золотом.

Лану пришлось взвалить на спину второй.

Киборг, хромая, поплелся к подсвеченному луной выходу из вестибюля, Лан тоже поднажал, стараясь не отставать. Им вслед полетели плевки, и еще долго звучал за спинами злой булькающий говор, а потом его заглушил хруст распрямляющегося хитина: это Черный, избавленный от пробившей мозг арматуры, принялся затягивать раны.

Они вышли из метро и с ходу пересекли исковерканный воронками Гоголевский бульвар, а потом форсировали полосу мутировавшей растительности. Лан то и дело оглядывался, но погони не было. Баги держали слово, по крайней мере – пока.

– Арбат. – Титан указал на практически исчезнувший под бетонным завалом проход между восьмиэтажной руиной и строением более скромных размеров, относящимся, навскидку, к более раннему периоду истории Москвы.

– Выглядит как укрепление, – сказал Лан, внимательно изучая перегораживающий путь завал; Титан лишь пожал плечами, в этом жесте читалось море самой что ни на есть человеческой усталости, граничащей с апатией.

Возле восьмиэтажки они сделали привал, уселись на мешки с золотом. Титан выпростал из правой руки танталовый штырь, стянул свитер и покромсал его на полосы. Лан помог киборгу перебинтовать грудь и голову. С импровизированной повязкой на лысине чемпион Арены и вовсе утратил пафос, постарел, стал выглядеть как комиссованный ветеран, которому приходится на ночь надевать косынку из-за того, что мерзнет голова.

– Ну, – буркнул киборг, когда перевязка была закончена, – расскажи, что произошло в метро? Каждый знает, что если попался в лапы багов, то спасения не будет.

Лан и сам не разобрался, что же там случилось. Поэтому он начал пространно, но постепенно собираясь с мыслями:

– Есть такой закон, закон человека. Это значит не вести себя, словно зверь. Зачем проливать кровь, пусть даже такой образины, как Черный, если бой уже выигран? Победитель должен быть милосерден, в лишней злобе – слабость, в великодушии – сила, потому что немногие могут себе его позволить.

– Дурак, – вздохнул Титан, а потом проговорил, выделяя каждое слово: – Победа должна быть полной! Только тогда она будет считаться победой. Тем более та победа была моей, и только я мог решать, что делать с противником, которого я – ха! – разделал под орех! Не удивлюсь, если на обратном пути нас будут ждать расставленные сети, полтысячи багов и тот самый Черный – свеженький, как огурчик!

– Если бы ты его убил, нас бы на месте разорвали на мелкие кусочки, – упрямо сказал Лан.

Титан прищурился:

– И откуда ты знаешь?

– Я понял, когда говорил с этим… как его… главным багом.

– Главбагом, – подсказал Титан.

– Да, с главбагом, – ухмыльнулся Лан.

Киборг медленно покачал головой.

– Эти ваши телепатические штучки… – произнес он неодобрительно. – Вы с Марой – два сапога пара. Нашли друг друга.

– Да какая телепатия! – махнул рукой Лан. – Обычная проницательность. Как говорится, имеющий уши да услышит…

– Как будто оказываешься на одной волне с собеседником? – подхватил Титан тоном всезнайки. – Ощущаешь его эмоции и по ним прогнозируешь события?

– Нет, – снова отмахнулся Лан. – Слушай, хватит уже, а?

Титан задумался. Потер гладкий подбородок. Лан принялся мять урчащее от голода брюхо. А в Новоарбатовке был ужин – жареное мясо с овощами. В Кремле же кормили отварной картошкой, щами с мясом, пирогами…

– А случалось так, что в твоем присутствии даже строптивые животные начинали вести себя смирно? – отвлек Лана от мыслей о еде Титан. – Ты уговаривал их, как малых детей, а они слушали твой голос и понимали каждое слово?

Лан кивнул. Да, такое и в самом деле с ним происходило. Со зверьем он ладил, его слушались и боевые мутанты фенакодусы, и норовистые, задиристые туры. И именно благодаря ему дважды удалось мирно разойтись со стаей бродячих крысособак. Хотя обычно псы-мутанты, сбившись в такую большую стаю, ведут себя особенно дерзко…

– Поздравляю! Теперь ясна твоя специализация, – судя по блеску в глазах, киборг и в самом деле что-то понял. – Ты вроде повелителя зверей. Это на самом деле трудно назвать телепатией, ну, может быть – самой примитивной. Ты используешь ее на уровне подсознания, поэтому даже не подозреваешь об этом. Животные питают к тебе симпатию и готовы выполнить любую команду… – Титан замолчал на полуслове, взгляд его заметался, выражая напряженную работу мысли. – Бедная Мара! – неожиданно проговорил он. – Она-то и не подозревает, в какие силки попала!

Лан не поспевал за ходом суждений Титана. Частые изменения выражения лица чемпиона Арены он воспринимал с тревогой: кто его знает, может, Черный слишком сильно приложил киборга головой об пол?

– При чем здесь Мара? – процедил Лан.

– А я все гадал, что наша хищница нашла в тебе – в эдаком простофиле! – Титан продолжал гнуть понятную лишь ему одному линию. – У Мары было столько поклонников, а она втюрилась, как малолетка, в кремлевского пахаря! Нет, я рад за вас, молодые люди, просто пытаюсь найти логику. И сейчас я понял: Мара – это дикий зверек, а с животными ты умеешь находить общий язык!

Лан фыркнул. Слова киборга его обидели. Вообще, можно было назвать везением, что в разоренном, умирающем мире осталось место для светлых чувств, а тут какой-то болван с танталовой начинкой пытается препарировать чьи-то добрые взаимоотношения, чтобы разобраться в механизмах их зарождения и существования.

– Мара – не животное, – сказал Лан. – Не называй ее так, Тит. И было все на самом деле по-другому.

– Это вам так кажется, что по-другому! – самодовольно отозвался киборг. – Мара – мутант. Она выглядит как человек, но человеком не является. Ты был с ней на Арене, по своей сути Мара ближе к ночным хищникам, чем к людям. И баги тоже весьма далеко отстоят от людей, но они прислушались к твоим доводам и оставили нас в живых. Ты специализируешься на животных, а Мара – на людях или близких к ним формах жизни. Но вы – два сапога пара, и можете эффективно работать вместе, дополняя друг друга.

– Не так все было, – повторил Лан.

– В тебе сейчас говорит подростковый дух противоречия, – продолжил, не меняя тон, Титан. – Что бы я ни сказал, ты будешь отрицать…

– Нет, – возразил Лан и тут же прикусил себе язык.

– Я же сказал! – усмехнулся киборг.

– Жрать хочется, – поспешил сменить тему Лан.

Улица делала плавный поворот, перспектива скрывалась за посеребренными предрассветным светом руинами. Фешенебельные рестораны и дорогие магазины давно потеряли свой лоск и превратились в мертвые покосившиеся каменные коробки, жмущиеся к дороге. Время, война и непогода отчасти пощадили некоторые вывески, и Лан читал, мысленно дописывая пропущенные буквы и напитываясь духом этого места: «Подарки-сувениры», «Ваше золото», «Ювелирный салон», «Золотой дисконт»… В общем, маркитанты выбрали удачное месторасположение для своей базы, на Арбате есть чем поживиться. По крайней мере – было когда-то. «Подарки. Предметы старины», загадочный «Букинист», «Бриллианты»… Башню сносило от мысли, что когда-то по Арбату гуляли сытые и беспечные предки, над их головами синело чистое, не замаранное гарью войны небо, взор радовали изысканные в своей старомодной архитектуре здания. Витрины манили, из кофеен веяло ароматом, у входа в рестораны стояли чинные швейцары… Наверное, это проснулась в нем память предков и, как никогда, стало больно за навсегда утраченное. Ведь ни ему, ни его детям не увидеть безоблачного неба и не пройтись по улицам Москвы в свое удовольствие, вдыхая запах листвы, выпечки, кофе и чуть-чуть – бензиновых паров.

– Куда дальше? – спросил Титан.

Лан мотнул головой, стряхивая оцепенение. Все-таки усталость давала о себе знать.

– К маркитантам, – ответил он, словно само собой разумеющееся.

– Это где? – осведомился едким тоном Титан. – Я не вижу ни вывески, ни указателя.

– Не знаю я, не знаю! – признался Лан. – Думал, мы найдем маркитантов сразу.

– Так. Понятно.

Титан бросил мешки под стену, осмотрелся. Потом поднял взгляд в небо.

– Удивительно, но раньше в Москве было почти невозможно увидеть звезды, сияние электрических огней затмевало их свет. Так, Полярная – там, север – тут, а справа, значит, Арбатский переулок. Я подожду тебя здесь, а ты разведай – куда и что. Негоже переть напролом с двумя мешками золота по улице, которую контролирует непонятно кто. Маркитанты ценят выгоду, а что может быть выгоднее, чем нашпиговать двух залетных пассажиров свинцом да прикарманить их скромные пожитки?