Игорь Подгурский - Подземный рейд Страница 38

Роем называли колонию фараоновых муравьев во главе с маткой. Они время от времени мигрировали, бросая обжитый муравейник, чтобы построить другой на новом месте. Сами по себе вечные скитальцы не представляли опасности, если не стоять у них на пути во время миграции. Но опасность представляло редкое заболевание, источником которого являлись муравьи.

Сержант принюхался, словно овчарка, взявшая след:

– Похоже на…

– …рой, – продолжил за него Шаржуков.

– На моей памяти был всего один официально зафиксированный случай появления роя на верхнем уровне. Они так близко к поверхности не любят подниматься.

Мутации не изменили внешний вид муравьев, но с насекомыми случилась другая метаморфоза: в случае опасности они стали выпрыскивать жидкий секрет, несущий в себе смертельную опасность. Попав на кожу или слизистую оболочку, вещество активировало в теле жертвы биологический механизм, который запускал процесс старения. Продолжительность жизни клеток резко сокращалась, что приводило к стремительному угасанию организма.

Абсолютно здоровые и нормальные люди старились в сто, а некоторые и в двести раз быстрее обычного. Пышущий сегодня здоровьем мужчина через пару недель становился дряхлым седым стариком, шамкающим беззубым ртом. Геронтологи – ученые, силящиеся понять механизм человеческого старения, – всесторонне исследовали последние дни жизни заболевших. Они пытались уловить момент, когда можно притормозить необратимый процесс. Но чем больше лучшие медики изучали молодых стариков, проводя все мыслимые и немыслимые обследования пациентов, угасающих на глазах, тем больше заходили в тупик. Вердикт прозвучал как приговор: современная медицина не в состоянии их лечить.

Нет правил без исключений. Там, где официальная медицина бессильна, в свои права вступает нетрадиционная. Неоспоримо был зафиксирован единственный случай, когда молниеносное старение удалось остановить. Восемнадцатилетнюю девушку, внешне и физически перешагнувшую бальзаковский возраст, вылечил якутский шаман. Каким северным ветром его занесло в клинику, выяснить не удалось. Скорее всего, подсуетились родственники больной.

В свое время народный целитель окончил Второй медицинский институт в Москве. Но большую семью и нескольких детей от предыдущих трех жен он не мог прокормить на зарплату терапевта в районной больнице. Дедушка посоветовал будущему шаману припасть к истокам. Жизненный опыт старшего родственника, помноженный на врожденные способности, поставил на ноги не одного больного, а заодно укрепил материальное положение рода. Как это у него получалось, бывший дипломированный врач и сам толком не мог объяснить. Но факты упрямая вещь, однако…

Шаман взял в руки бубен и начал камлать. Служитель древнего культа самозабвенно колотил в бубен, туго обтянутый кожей. Ойун пел, закатив глаза, дурея в ритуальной пляске. Войдя в транс, потомок оленеводов созвал духов-помощников, совершая над больной пассы, дабы изгнать из нее злого духа подземного мира. Шаман носился вокруг пациентки круг за кругом. Его движения стали напоминать насекомое… а точнее, муравья с четырьмя конечностями. Потом астральные помощники поведали вызвавшему их, что необходимо принести очистительную жертву. Шаман велел открыть бутылку водки, объяснив, что «дыхание» от водки поднимется в жертву духам помощникам. Может, он имел в виду перегар? Медленно и торжественно алкоголь откупорили. Ойун немного спрыснул на больную и надолго приложился к горлышку сам. Жертва была принесена. Камлание продолжилось. Частота спрыскиваний и вливаний нарастала. Очень скоро якут больше камлать не мог в силу собственного генетического изъяна. Двести граммов водки – та планка, которую он физически не мог перешагнуть из-за особенности организма. Все имеет определенные границы. Свою норму шаман знал. Как ни странно, после народной процедуры старение прекратилось. На слезные мольбы родственников вернуть пациентке восемнадцатилетний возраст шаман ответил категорическим отказом. На робкий вопрос медиков: «Возможно ли это?» – шаман подумал и ответил: «Однако, можно было бы попробовать. Однако, я столько не выпью». Шутки шутками, но это был единственный случай, когда болезнь ускоренного старения выпустила жертву из костлявых лап.

Ничего более внятного шаман сказать не мог. Ссылки на духов верхнего и нижнего мира ясности не добавили. Все закончилось тем, что народный целитель отправился к себе в тундру, сообщив напоследок ученым: «Бежать из города надо. Здесь душно и нет ягеля, однако».

Титаническими усилиями химиков фараоновых муравьев удалось перетравить на поверхности. Некоторые тешили себя надеждой, что с насекомыми покончено. Но нет, разносчики страшной заразы просто ушли на самые нижние уровни…

Двое мужчин осторожно двигались по узкому и сухому тоннелю, уходящему под наклоном вниз. Оттуда потянуло чуть заметным ветерком, несшим неприятный запах с оттенком грибной прели. Включенные нашлемные фонари освещали дорогу. Из стен торчали изогнутые концы арматур. Там, где их срезали, на бетонной поверхности выступали рыжие пятна ржавчины.

Начинался проход с проема, который закрывала проржавевшая дверь, державшаяся на честном слове. Через десяток метров потолок стал резко опускаться, высота теперь не превышала полутора метров. Идти приходилось в полусогнутом состоянии. На стенах появились крепления для труб. Под ногами, мешая идти, валялись сваленные ржавые обрезки. Не сговариваясь, они переглянулись. Свободной рукой сержант показал Олегу оттопыренный большой палец: «Не дрейфь!» Тот в ответ лишь равнодушно пожал плечами. Крадучись, они преодолели этот отрезок до поворота. Последние метры, и они свернули за угол.

Пол был подозрительно сухой и чистый: ни пыли, ни плесени, ни единого катышка крысиного помета.

Олег мысленно ахнул. Лучи фонарей сошлись на недостроенном муравейнике, тянущемся к потолку. Вокруг него кишели живым ковром насекомые. Миллионы крошечных существ, повинуясь невидимому дирижеру, сновали вокруг своего обиталища. Шорох издавали лапки муравьев, скребущие по бетону пола. Живое море волнами прокатывалось и по стенам.

Людям повезло, что они обнаружили рой в процессе строительства. Достроив муравейник, насекомые сразу расползлись бы по округе, распространяя заболевание. Эпидемий еще не было, но все когда-нибудь происходит в первый раз. Как правило, заболевал тот, кто контактировал с насекомыми. Опоздай сержант с огнеметом на пару дней, и беды не миновать.

Глядя на недостроенный муравейник, Шаржуков почувствовал облегчение. Повезло.

Перед ними возвышался усеченный полутораметровый конус, похожий на недостроенную пирамиду. В свете нашлемных фонарей стены и пол вокруг колыхались. У основания глухой стены виднелись плантации бледных грибов. Фараоновы муравьи из-за нехватки еды в каменных закоулках научились жить в тесном симбиозе с грибами. Они выращивали целые сады рядом с муравейником.

В безликом, равномерном шорохе появились новые звуки. Щелкая жвалами, муравьи-солдаты предупреждали соплеменников: «Опасность! На нашу территорию вторглись чужаки».

– Как раз вовремя подоспели! – радостно выдохнул Попугайло. Громко щелкнул предохранитель спуска. Одновременно с этим на конце факельной трубки заплясал призрачный голубой огонек пьезоподжига. – Пора слегка согреть этот каземат. Займемся настоящим делом, – то ли просто сказал, то ли скомандовал сам себе патрульный.

Он выпустил длинную струю пламени из огнемета и опалил стылые бетонные стены, да так, что в некоторых местах появилась паутинка трещинок.

Часть муравьев отделились от ковра-роя и колонной, как солдаты на параде, двинулись в сторону людей. Щелкая хитиновыми жвалами, колонна приближалась слишком быстро. Коллективный разум, помноженный на инстинкт, отточенный миллионами лет выживания членистоного вида, сделал его мобильнее.

Фаланга фараоновых муравьев перестроилась на ходу и теперь надвигалась на мужчин серпообразной волной. Пришло время действовать. Патрульный выпустил длинную струю пламени из ранцевого огнемета практически над самым полом. Боевой авангард, а затем и вся шестиногая армия превратились в невесомый пепел. Запоздало выделенный в воздух феромон тревоги заставил всех ближайших муравьев-рабочих кинуться в бой. Фуражиры накатывались волна за волной, без следа исчезая в огне. Древний инстинкт, требующий защитить муравейник и королеву-матку, гнал их в самоубийственную атаку. Страх – это ничто, когда речь идет о выживании роя. Гнездо надо спасти любой ценой, не считаясь с потерями, главное – добраться до двуногих врагов.

«Работа» шла полным ходом и вскоре закончилась вместе с огнесмесью в одном из баллонов. Раздался характерный щелчок. Сержант мгновенно переключил оружие на запасной резервуар. Пламя жадно сжирало насекомых. Не сгоревшая огнесмесь продолжала чадно дымить на бетонном полу. Дошла очередь и до муравейника. Он мгновенно полыхнул погребальным костром, озаряя тоннель инфернальным светом. Королева и коконы с куколками ненадолго пережили своих подданных.