Единство-1 - Данияр Саматович Сугралинов Страница 38

— Первая? — выпучил глаза Митчелл. — Была и вторая?

Зоран внезапно расхохотался, но промолчал, а Майк снова не ответил Иену, продолжив говорить:

— Если бы вы спросили меня, я бы сказал, что никогда в жизни не встречал другого такого человека. Фил стал мне другом, и если бы не он, не его достижения и великодушие, поверьте, я бы здесь не стоял. Не случилось бы ни «Сноусторма», ни, тем более, «Дисгардиума». Да что там, старина Майк Хаген, думаю, просто не дожил бы до этих лет. Но ближе к теме…

— Так что с ним случилось? — тихо спросил Иен. — Вы же должны знать, Майк!

— Как раз к этому я и перехожу. Первой фазой эксперимента было наделить участников нейроинтерфейсом и посмотреть, как они себя проявят. Многие лишились его уже на этой фазе и выбыли из эксперимента.

— И что случилось потом? — напряженно спросил я.

— Да, в чем заключалась следующая фаза? — спросил Иен.

— Второй фазой эксперимента стало то, что отчасти можно увидеть в Демонических играх. Меня, Фила, Олу, Йовану, Мануэля и еще ряд испытуемых переместили на специальный полигон, где заставили биться друг с другом. Последний выживший или лидер победившего клана объявлялся победителем. Им стал Фил. По правилам Испытания все проигравшие потеряли память об эксперименте и нейроинтерфейс. И именно Фил, получив соответствующую способность, кого-то из нас впервые, как например Славу, кого-то заново наделил нейроинтерфейсом, который позволил нам совершить все, о чем вы знаете. Кроме того, он сделал все, чтобы у его сестры Киры получилось создать компанию с многотриллионной капитализацией, и именно благодаря ему все мы, отцы-основатели, познакомились и стали теми, кем стали.

— Так что произошло с Филиппом Панфиловым на самом деле? — тихо спросил Октиус. — Никто мне об этом так и не рассказал.

— Фил, как и другие победители других Испытаний, отправился в будущее, — ответил Майк, и несмотря на фантастичность сказанного, я ему сразу поверил. — Экспериментаторы проведут следующую фазу эксперимента там, по крайней мере, так сказали Филу, а он, перед исчезновением, передал эту информацию через Киру нам.

— Да кто такие эти чертовы экспериментаторы?! — выругался Иен. — И как далеко в будущее?

— По их же словам, в следующий век, — ответил Хаген. — Но у меня есть основания полагать, что Фила обманули. Впрочем, об этом не сейчас. Что касается вашего вопроса о том, кто эти экспериментаторы… Они не люди. Это все, что вам пока нужно знать, мистер Митчелл.

— И в чем же конечная цель эксперимента? — спросил дядя Ник.

— Определить, достойны ли люди, то есть вид хомо сапиенс, жить, или он должен исчезнуть…

Майк Хаген всегда считался потрясающим оратором, но сейчас, возможно, из-за того, что был чертовски голоден, и устал сидеть на одном месте, да и вообще, хреново себя чувствовал после комы, смысл сказанного Хагеном начал ускользать от меня. Его речь усыпляла, а я словно погружался в трясину Болотины и временами, усилием воли, выныривал оттуда, чтобы уловить хоть что-то.

Майк Хаген, рассказав нам о том, что мы не одни во вселенной, не стал вдаваться в подробности, лишь обозначив угрозу — если Филипп Панфилов не справится в следующих фазах «эксперимента», люди могут исчезнуть как вид.

— Хуже того, за многие годы взаимодействия со вселенским инфополем мы начали подозревать, что «эксперимент», проводящийся над людьми, проводится с другими целями, нежели те, что были заявлены, — сообщил Хаген. — Но даже если мы неправы, людей все равно не ждет ничего хорошего.

— Что-ты, мистер Хаген, вы совсем мрачное будущее нам рисуете, — проворчал Дэка. — Признаться, я давно потерял нить.

— Смею предположить, что Майк, как и покойный Ола, умеет моделировать это самое будущее, — встрял Октиус. — Уж поверьте мне, многое из того, что они мне говорили больше двадцати лет назад, сбылось.

— Допустим, допустим, — раздраженно заговорил Иен. — Но…

— Это не моделирование, — перебил Хаген. — Каждый из отцов-основателей владел «Предвидением». Так называется еще одна суперспособность. На максимальном уровне развития она позволяет многократно ускоренно прожить десятки лет, а потом возвращает в исходную точку во времени и пространстве. Таким образом, все, о чем я вас предупреждаю, уже происходило в моих предвидениях.

У меня взмокла спина. То, о чем рассказывал Хаген, я испытывал не раз, как в Дисе, так и в реале, вот только называется моя способность иначе — Божественное озарение.

— И сколько раз мы уже с вами так встречались, мистер Хаген? — вкрадчиво поинтересовался Иен.

— Во-первых, не путайте будущее из предвидения с настоящим будущим, — ответил тот. — После использования пророческой способности все пережитое там кажется сном. Но даже с учетом разных вариантов будущего, увиденного нами, в таком составе мы собираемся впервые. — И упреждая ваш вопрос: причина тому в Алексе. Я, Дениза, Зоран, Юрий и Гай Бэррон в этой группе всегда. Остальные четверо появились здесь из-за парня. Видимо, при вашей поддержке ему будет легче справиться с тем, что ему предстоит…

Я навострил уши, но Хаген снова опустил все, что касалось меня, и продолжил рассказывать, как отцы-основатели не увидели будущего человечества за Порогом — так они назвали год, после которого в каждом предвидении история человечества обрывалась.

Отцы-основатели «Сноусторма» на тот момент были больше озабочены тем, чтобы люди не уничтожили сами себя в ядерном огне, но открывшееся будущее заставило их удвоить усилия и пойти на то, что Майк Хаген назвал меньшим злом — короткую Третью мировую войну и систему гражданских категорий.

Мир и относительная стабильность на планете позволили им сосредоточиться на проекте «Пилигрим», целью которого работавшие в нем сотрудники считали будущую колонизацию других звездных систем. Проект велся в рамках игровой вселенной, над которой работали Хаген и Зайцев, а над возможностью переноса сознания бились Савич и Афелобу.

На самом деле цель проекта «Пилигрим» была иной.

— Инопланетные экспериментаторы, которые называют себя ваалфорами, настолько превосходят нас уровнем развития, — продолжил Хаген, — что нам некуда бежать. Если мы провалим то, что они называют Диагностикой расы, нам не скрыться нигде в галактике. И кто его знает, может, и вообще во вселенной. И… пока это только теория, но лучше предусмотреть все варианты — в мультивселенной. Вполне вероятно, что ваалфоры освоили путешествия между параллельными вселенными и измерениями.

При этих словах Иен Митчелл закатил глаза и дал себе по лбу:

— Боже, куда я попал… — Оглядев нас, он спросил: — Неужели кто-то и правда верит в эту чушь? Какие-то инопланетяне, параллельные вселенные, диагностика расы… Мистер Хаген, при всем уважении…

— Мистер Митчелл, — перебил его дядя Ник. — Не подвергайте сомнениям слова мистера Хагена. Я не могу рассказать свою