Граф Воронцов. Книга II (СИ) - Дмитрий Лим Страница 38

Ну, я оказался совершенно не прав.

— Поединок Воронкова и Китчевой, состоится через пол часа, — сказала она мне, — Ваша бой был выбран — вступительным, который и даст начало великой, магической арены.

Вот тут я чуть было не «поседел» от такого-то заявления.

Впрочем, спорить мне было не дано. Любые вопросы тут же перерубались на корню, особенно когда в аудиторию зашёл ректор, вместе со зрелой женщиной годов, так эдак — восьмидесяти в ядовито-оранжевой жилетке. А следом за ней, та самая девчонка, которая так ненавистно смотрела на меня.

И тут я понял… Мамзелькина же назвала фамилию в женском роде, а значит…

— Воронцов, познакомься. Анжела Китчиева, боевой маг земли второго уровня из Новгородской Магической Академии. — пробасил статный старик, — Надеюсь, вы покажете честный бой.

— Почему именно я? — спросил без стеснения, — Как-то странно, что даже не согласовали…

— А тебе то, что?

— Ну, а, как же проверка сил? Магии там и все такое? Если бой через полчаса…

— Здесь все проще, — седовласый хитро улыбнулся, — Тем, кто открывает арену, проверка сил не нужна. Нет смысла, и так все понимают исход поединка.

«А это ли не… он же хитрит. Нагло врет. А я ведь так и не успел спросить у Аркадия, знает ли он этого перца… А если знает? Это типа помощь? Чтобы я не мучил себя контролем и „тайной“?»

Узнать, увы, у меня не вышло.

* * *

Теперь мне стало понятно, отчего эта мадама так на меня пялилась. Ненавистно, я бы сказал… а я же, медленно, шаркая ботинками, кстати, замененными местным уборщиком, спасибо ему за это, по тускло освещенному коридору в новое для себя помещение.

Помещение перехода.

Эта, если можно было так сказать, комната, представляла собой огромные, метром пять высотой и три шириной — врата, которые, как сказал мужчина в военной форме, являлся прямым переходом на первый уровень.

— Но там же монстры, — как-то по-ребячески проголосил я, — Как драться с другим магом, если есть другие существа?

Мужик посмотрел на меня как на нерадивого, и невозмутимо ответил:

— Так, мы же под сферой будем. Разве не знаешь, что это такое?

Ага… кажется, я об этом уже слышал. Когда хотел получить работяг на свою изнанку. То есть, сейчас я увижу то место, которое сам же и хотел «построить».

— Занимательно, — улыбнулся я, не глядя на других учеником, выстроившихся в шеренгу по обе от меня стороны. — А это, я так понимаю, зрители?

Ответом был кивок.

Дальше, нелюбимое мной чувство «мокрого» на лице, словно я прорываюсь через пленку или желе, и вуа-ля, в лицо задувал прохладный ветер, а несколько тусклые цвета первого уровня изнанки встретили меня унынием.

Правда, народу здесь собралось… я был словно в Колизее. Подобные этой великой арене — величественные стены с каменными «зрительскими» местами, а, другими словами, трибунами, с каждой из сторон высокие площадки, где стояли стулья и столу. Судя по всему, для преподавателей и представителей академии, а в самом центре на ровном песке, стояла та самая девчушка, в причудливой, серо-оранжевой форме.

Расстояние от места, откуда я вышел до нее, составляло порядком тридцати метров. Так что, можно было считать, что я почти на футбольном поле…

«А какая, на самом деле, длина у футбольного поля?»

«Что такое футбольное поле?» — откликнулась Варна.

«Проехали. Скажи, как мне использовать аккумулятор, раз заряд показывает», — я глянул на часы, — «Ярко-зеленую полосу.»

«Цвет полосы не показывает, как применить, дурень», — захохотала она.

Как будто я не знал. Просто не смог правильно сформулировать вопрос…

'Аккумулятор, да, заряжен. Но чтобы использовать его силу… пожалуй, попробуй для начала коснуться кольца и приказать энергии поступать в себя. Может, поможет. Но увы, я и сама не знаю.

Ничего не стал отвечать и медленно, поднимая за собой песок, приплелся в центр. Как только я приблизился, и между мной и Анжеликой было, дай бог, полтора метра, заговорил невидимый диктор. Хрипящий голос, которого, разносился со всех сторон.

Я еще раз огляделся по сторонам, заметив, что все трибуны были заполнены битком и еще раз обратился к Варне.

Правда, в этот раз, у меня сложилось лёгкое чувство сомнения, что она просто не захотела говорить. Ну, допустим, занята…

— Итак, — заговорил диктор. — Сегодня первый поединок объявлен между Воронцовым Дмитрием Юрьевичем, — крики и визги в мою честь, были, если быть честным, не самыми громкими.

Ведь когда объявили Китчиеву, трибуны просто взревели. Немного сбив с меня спесь.

Она, как описывал ее комментатор, который, судя по всему, болел за нее — величественный маг из знатного рода. Сильнейшая, на своей кафедре. Великая, чуть ли, не боярыня или дворянка…

«Разрекламил ее так…» — бубнил у себя в башке, — «Будто передо мной великий воин. А я говно на палочке. Надо бы подумать, как замаскировать вторую силу, чтобы не спалиться…»

Диктор повторил правила, которые я слышал впервые, если быть честным.

Нельзя было использовать физическое холодное или огнестрельное оружие, только магическое и не больше. Сдерживать себя — не обязательно. Судьи остановят поединок, как только поймут, что один из магов находится при смерти. Ну и, на арене дежурит целая бригада лекарей, способных достать хоть с того самого — света.

Не особо… нравились правила. Но мысли сдаться — не было. Даже больше скажу — во мне проснулся спортивный интерес. Я еще не видел мага земли в боевой «стойке», как и их заклинания. Так что, это будет весьма богатый опыт.

К тому же не зря же мне предсказали пройти чуть ли не до финала, верно?

Или это было предсказано всем магам?

Неувязочка…

Началом поединка был пушечный выстрел где-то вдали, и, собственно говоря, началось самое настоящее представление.

Нас разделила какая-то странная, светящаяся всеми цветами радуги, полупрозрачная стена, которая надвигалась на нас, заставляя пятиться.

Оказалось, это был граница, которая пыталась нас, ну так скажем, сдвинуть на нужное расстояние, для соблюдения чего-то там. Какого-то кодекса арены. Впрочем, спорить не стал и противится тоже. Уж очень не хотелось упасть лицом в песок, перед таким количеством народа. А когда стена остановилась и послышался второй выстрел, бой — начался.

Как я это понял? Да только потому, что в ту же секунду, со стороны Анжелики, а до нее было десять метров, в мою сторону что-то полетело. Что-то увеличивающееся в размерах по мере «приближения».

Как минимум сто килограммовый булыжник приземлился на том месте, где я только что стоял, оставив на моей «шерсти» легкий осадок. А девка-то, весьма серьезно настроена…

Но это был последний раз, когда я стоял на месте в ожидание лучшего мира.

В следующую секунду, ветер начал обволакивать мою кожу и одежду, придавая нужное ускорение. Так тщательно подсмотренное у других магов… трехметровым прыжком, и кулак поразил не лицо мага земли, а песок.

Скорости и реакции ей было не занимать. Но это было лишь начало.

Мы обменивались чередой ударов. Я, в свою очередь — бил подобием воздушных кулаков, даже неожиданно для себя, смог их чуть выпустить дальше своей физической оболочки. И Анжела, занималась ровно тем же самым, изредка поднимая перед собой кусок земли, которым пользовалась как щитом, или же, опрокидывала на меня очередной булыжник.

Но я был полон маны, чтобы такую ерунду с легкостью пропустить мимо себя, следом, она уже машинально выставила перед собой пласт земли, думая, что я ударю прямо в лоб. Но нет, я не люблю закономерности в бою.

Ускорился, и нанес еще один удар, только не в «лицо», как думали, пожалуй, все, а сверху, в последний момент чуть оттолкнувшись от песка. Когда за земляной преградой я увидел ее макушку, сделал еще кое-что новенькое для себя.

Тут, конечно, работала на полную катушку фантазия. Ибо если вспомнить все, чему меня учили, ей границ нет. Как и магии. Конечно, все зависело от маны и уровня.

Я представил, как вот эта вот штука *мысленно покосился на незримый ветер вокруг кулака*, выходит из руки и преображается в некоторого рода — бумеранг, закручивающийся ей за спину. В следующее мгновение, я в пафосном образе приземляюсь на край ее щита, и, улыбаясь — щелкнул пальцами.

В следующий миг удар пришел к ней из-за спины.

Анжела мордой уткнулась в землицу русскую, выматерилась в нее, и следом, щит пропал. Я же приземлился на песок,