Евгений Щепетнов - Звереныш Страница 38

– Ну что же… командир вам все разъяснил, будем учиться. Вернее, вы будете учиться, а я учить. Надеюсь, что у нас не возникнет никаких разногласий на тему: «Мне это не надо, потому я не буду это учить!» Не забывайте слова Звеньевого, замечу – он человек жесткий, и если сказал – сделает. И сделает так, что нарушитель навсегда запомнит этот урок. Итак, Третье звено Третьей стаи, сегодня мы начнем с алфавита. Я раздам листки, буду рисовать на стене буквы и называть их. Вы будете за мной повторять хором, а потом каждый в отдельности. К завтрашнему дню вы должны выучить все эти буквы. Тот, кто не выучит, – получит плетей! Тот, кто потеряет, испортит листок – получит плетей!

– Есть хоть что-то, за что мы не получим плетей? – пробормотал кто-то справа, и учитель тут же откликнулся, обнаружив острый, как у собаки, слух:

– Есть! Но не в этой школе. И не в этой жизни, наверное. Когда-нибудь вы возродитесь снова, в новом теле. По крайней мере, так говорят некоторые ученые богословы. И вот тогда у вас будет, наверное, другая жизнь. Но пока что – такая. И я вам скажу – не самая плохая! Вы молоды, сильны, у вас хорошее будущее – подумайте об этом! Ваши сверстники, возможно, сейчас работают в угольных шахтах, добывают руду в подземных разработках, такие живут не более трех-пяти лет. Мрут, как мухи под тапком служанки. Вы же будете получать хорошую плату за свою службу. Плату больше, чем у свободных людей! Потому не нужно ныть, надо делать то, что вам говорят. И тогда все будет хорошо. Итак – ты, да, именно ты – подойди, возьми листки и раздай их всем ученикам. Вот так… да. Готово! Итак, первая буква алфавита…

– Соль есть? Ага! Там закончилась! – Саргус сунул пальцы в солонку, захватил щепотку белого порошка и с наслаждением присолил кусок лепешки. – Все-таки хорошо здесь кормят, правда?

– Как на убой! – откликнулся мрачный парень справа от Щенка, один из тех, кто в камере выступил в защиту Адруса. – Откормят как следует и сожрут.

– Лебель, ты, как всегда, мрачный! Ты чего такой мрачный? Жрать есть чего, пить есть чего, надеть есть чего, крыша над головой имеется – чего еще надо? – откликнулся парень из зануссов, сидящий напротив спросившего. – Лично я доволен!

– Вчера тоже был доволен, когда резал нос своему другу? – так же мрачно осведомился Лебель. – А он-то как был доволен… Не забыл тебя поблагодарить?

– Вот умеешь ты испортить настроение! – занусс на мгновение замер, затем продолжил вытирать чашку куском лепешки. – Им не повезло, да! А нам повезло! И теперь мы будем жить, иметь, что хотим! И всегда сыты!

– Я и дома был сыт, – снова буркнул Лебель. – У нас все было. У меня были родители и сестры. Родителей теперь нет, сестры ублажают проклятых зануссов! Это ты потомственный раб, ты не видел хорошей жизни! А я свободный человек… был. Так что заткни свою пасть и жри, рабская шкура!

– Сам рабская шкура! – нахмурился занусс. – Империя теперь и твой дом. Ты должен ее любить и охранять. А твои сестренки будут ублажать зануссов – почему бы и нет? Так и должно быть! Хорошенькие? Может, когда-нибудь и я их…

Бах!

Чашка с недоеденной кашей врезалась в лицо занусса, рост перепрыгнул через стол и хуком справа добавил неприятелю в ухо так, что тот слетел со скамьи, задрав ноги. Парень схватил его за горло и начал бить об пол так, что через два удара глаза занусца закатились, и он обмяк, будто мертвый.

Налетели двое дежурных из недопесков, роста оторвали от жертвы, отбросили в сторону и начали оживлять лежащего на полу бесчувственного занусса. Через минуту тот закашлялся, покраснел, выбрасывая из глотки попавшие в нее кусочки пищи, потом сел, опираясь спиной на скамью. Неслышно шагая, как зверь на мохнатых лапах, откуда-то сзади появился командир Третьей стаи, осмотрел участников потасовки застывшим холодным взглядом и медленно, с расстановкой, спросил:

– Что здесь произошло и кто зачинщик? Ты! – Он указал на «жертву»: – Отвечай! Кто и за что тебя избил?

– Вот он! – Занусс с ненавистью посмотрел на Лебеля. – Сказал, что нас кормят на убой и что я рабская шкура! И что он ненавидит Империю, которая сделала его рабом! А когда я сказал, что мне тут хорошо, что я доволен – стал меня бить!

– Он врет! – вмешался Саргус. – Врет, скотина! Не так все было! Не так!

– Ничего я не вру! – осмелел парень. – А ты его приятель, я видел, как вы с ним шептались! Может, вы вообще любовники, откуда я знаю! Все так и есть, как я сказал! Не верь ему!

Третий внимательно осмотрел место происшествия, посмотрел на избитого, на роста, потиравшего окровавленный кулак со сбитыми костяшками. Оказывается, он успел врезать своему противнику и по зубам. И тут взгляд командира зацепился за Адруса, спокойно доедавшего свою порцию и не обращавшего внимания на поднявшуюся суматоху. Тому было плевать, что вокруг встала толпа любопытных, наплевать на то, что подошел сам Третий – Щенок был занят своей кормежкой, и если никто не посягал на его пищу, ему было безразлично то, что вокруг творится. Это отражалось на его бесстрастном лице.

– Ты! Скажешь, что здесь произошло! – Третий указал на Адруса, уткнувшегося взглядом в столешницу и все-таки не уберегшегося от внимания начальства. – Я слушаю!

Щенок замер, медленно поднял взгляд на Третьего, и Пес вдруг нахмурился – ему показалось, что парень сейчас метнет в него тарелку с недоеденной кашей. Командир сморгнул, ощущение опасности исчезло, но тревога осталась. Этот парнишка ему не нравился. Совсем. Он слишком отличался от остальной массы учеников, а то, что непонятно, вызывает недоверие и страх. Страх Пес испытывать уже разучился, а вот неприязнь – это да. Чутье старого вояки говорило, что от этого парня можно ждать чего угодно. От подвига до страшного преступления, о котором будут говорить годами. Из таких получаются великие полководцы и самые жестокие разбойники.

– Так я жду! – резко бросил Третий, заиграв желваками на узких скулах. – Говори!

– Этот, – Щенок указал на пострадавшего, – сказал, что сестры вон того должны обслуживать подданных Империи. Тот бросил в него чашку, потом начал его бить. Все.

– Он говорил что-то о том, что ненавидит Императора? – прищурился Третий. – О том, что ненавидит Империю?

– Нет. Такого не говорил, – коротко ответил Щенок, каменея лицом. – Это ложь.

– Он не мог такого сказать! – вмешался Саргус. – Мы же прошли Ритуал! Для нас Император превыше всего! Он просто не мог сказать такие слова, ты же знаешь!

– Тебя я не спрашивал, – холодно заметил Третий. – Два удара плетью! Тебе – за нападение в столовой – пять ударов плетью. Тебе – за ложь командиру – десять ударов! Тебе – за правдивое изложение обстоятельств происшествия – благодарность и… – Третий залез в карман и достал тяжелую серебряную монету. – Вот!