Сергей Тармашев - Катастрофа Страница 38

Аналитик замолчал, ожидая ответа.

Управляющий директор перевёл взгляд на главного медика и коротко спросил:

— Ваше мнение, Иван Николаевич?

Седой профессор откинулся на спинку кресла, из-за чего его крохотная фигурка стала практически не видна на фоне массивных кожаных просторов.

— Мое мнение Совету уже известно, я полностью согласен с моим молодым коллегой, — донеслось откуда-то из глубины огромных кресельных недр. — Расчёты показывают, что совокупность новых средств защиты от внешней среды и новых антирадиационных препаратов позволит организовать работы на поверхности на срок порядка суток. За это время выполняющий работы персонал получит дозу радиации, не превышающую семидесяти рентген, и это при том, что местность над бункером имеет степень загрязнения почти в восемь тысяч рентген в час. С последствиями подобного облучения мы справимся за пару дней. Я считаю, что в этой ситуации не имеет смысла задействовать Внешнюю группу, этим могут заняться и другие.

Управляющий директор вопросительно посмотрел на директора по науке. Академик неторопливо кивнул:

— Учитывая вышеизложенное, считаю предложение медицинского отдела вполне приемлемым. Мы организуем экспедицию из шести специалистов-техников и оборудуем бульдозер грузопассажирским прицепом. В нашем распоряжении имеются планы местности и схемы расположения всего установленного на поверхности оборудования, составленные сотрудниками Внешней группы, кроме того, видимость наверху с тех пор должна была намного улучшиться. Я думаю, что проблем с экспедицией не будет, её задачи достаточно просты.

— В таком случае, — Управляющий поднялся и вышел из-за своего стола, — решение принято. Заседание Совета прошу считать оконченным.

Жёлтый огонёк снова сменился на зелёный, стенка анабиозной камеры раскрылась, и крышка капсулы привычно поползла вверх. Стоящий на прежнем месте Антон прогудел через гермошлем своё обычное «Добрый день» и принялся отлеплять от тела датчики. Неуловимое напряжение, повисшее в воздухе, Тринадцатый почувствовал сразу. Медики вели себя неестественно спокойно, но в их глазах даже через стекла лицевых щитков гермошлемов читалась тревога. Из анабиозного отсека Внешних сразу же провели в комнату встреч, где за прозрачной стеной их уже ожидал совет директоров в сопровождении начальника службы охраны.

«Очень интересно, — подумал майор, — совет директоров и генерал, собственными персонами. Намечается выход на поверхность, не иначе». Мысль о возвращении в мрачную завьюженную радиоактивную пустыню неожиданно принесла самые положительные эмоции. «Что удивительного, мы тут уже начали скисать не то от монотонной обречённости, не то от обречённой монотонности. Так недолго и телеграммку получить с текстом: „Уезжаю зпт целую зпт твоя крыша тчк“. Наверняка любой из ребят сейчас двумя руками ухватится за любую возможность покинуть эту персональную консервную банку хоть на час. Посмотрим, с чем пришёл Совет. А старик сильно сдал за эти годы... сколько уже прошло, лет пять? Или семь?»

Пока бойцы занимали места, рассаживаясь на установленные вдоль стены кресла, никто из посетителей не проронил ни слова. Наконец, когда возня утихла, Управляющий произнёс:

— Доброе утро, господа. Мы вновь вынуждены просить вас о помощи. Сегодня утром на поверхность была отправлена экспедиция с целью проведения работ по профилактике внешнего оборудования. Поначалу всё шло хорошо, группа произвела обслуживание приборов, установленных в районе выхода из шлюза, и выдвинулась к радиолокационному комплексу. Спустя час руководитель экспедиции сообщил, что достиг места назначения и приступает к работам. Менее чем через три минуты в эфире раздались крики о помощи, затем возник сильнейший импульс помех, и связь с экспедицией пропала. Вот уже два часа как рации членов экспедиции не отвечают. Совет обращается к вам с просьбой выйти во внешнюю среду, провести эвакуацию профилактической экспедиции и по возможности выяснить обстановку. В вашем распоряжении будут последние разработки наших аналитиков, — Директор закончил и замолчал, ожидая реакции Внешних. Как и представлял себе майор, возражений не последовало.

БТР взревел двигателями и выкатился из шлюза. Тринадцатый огляделся. Над головой мрачно нависало грязное небо, светлое пятно в центре которого выдавало место расположения солнца. Стало значительно светлее и теплее: термометр показывал минус шесть, а непроницаемый ночной мрак сменили серые сумерки, словно в унылый осенний день неожиданно собралась разразиться гроза. Снега вокруг прибавилось, судя по недавно протоптанным от шлюза к местам нахождения установленных на поверхности приборов и датчиков тропинкам, толщина снежного покрова местами превышала один метр. Сама пустыня напоминала старое разноцветное лоскутное одеяло, давно выцветшее и покрытое пылью, отчего лоскуты имели лишь чёрный, серый и грязно-жёлтый цвет. От самых ворот по направлению к РЛС ядовитую скатерть прорезала свежая снежная дорога с бульдозерной колеёй, терявшаяся в сумерках.

«Коробочка» аккуратно вырулила дорогу и пошла по колее. Часть бойцов находилась внутри, в десантном отделении, остальные сидели на броне. Майор облокотился на пулемётную башню и, всматриваясь в сумрак, пытался разглядеть узкую тёмную полосу, тянущуюся вдоль горизонта. Однако слабая освещённость не давала уверенности в том, что это не игра воображения, и Тринадцатый решил отложить это занятие до лучших времен. Отвалы, тянущиеся по обеим сторонам пробитой в снегу дороги, в высоту кое-где достигали двух метров, и стало понятным, почему профилактическая экспедиция потратила так много времени, добираясь к РЛС. К тому же водитель бульдозера не знал местности и шёл по начерченным планам, видимо, поэтому дорога сначала почти по прямой доходила до уничтоженного лагеря, а затем под острым углом сворачивала назад и в сторону, к месту установки РЛС.

— Командир! — Четвёртый сидел на броне впередсмотрящим. — Взгляни на это, — он направил луч прожектора на дорогу. — Тянется где-то от лагеря, я не сразу заметил, — на снегу прямо в колеях от колес бульдозера бежал пунктир из неглубоких круглых лунок почти правильной формы, достигающих почти метра в диаметре. — Не могу понять, что это.

Майор приказал остановить бронетранспортёр и спрыгнул на снег, Четвёртый последовал за ним.

— Андрей, посвети, — ставший надёжнее, радиационный скафандр не стал удобнее, и Тринадцатый лёг на снег, чтобы как можно ближе рассмотреть странное углубление. Вблизи оно уже не выглядело однородным. На дне лунки по направлению, противоположенному движению бульдозера, две трети отпечатка были чуть глубже, а треть, направленная по ходу движения, была испещрена множеством маленьких точечек.