Андрей Посняков - Кремль 2222. Марьина Роща Страница 39

– Так, о… великий вождь.

Дарг вдруг поймал себя на мысли, что с некоторых пор уже не называет Тварра отцом. Мало того, испытывает к нему отвращение и даже ненависть. Сделали свое дело видения, сны, Красное Поле и – главное – общение с Растой. Нахлынувшая, захлестнувшая с головой любовь, самое светлое, радостное и, одновременно, щемяще‑грустное чувство, без которого, наверное, и жить‑то нельзя. И по большому счету, не очень‑то важно, когда любовь приходит – была ли она уже, есть ли или будет еще. Главное, что была… что есть… что будет.

– Эй, ты слушаешь ли меня?

– О… великий вождь! Я весь внимание.

– Говорю, неплохо было бы устроить праздник. В честь хорошо исполненного дела, ага. Воины Гамма недавно выловили бродячих хомо. Юных, с мягкими косточками – то что надо для доброго пира!

– Пир – это всегда хорошо, – осторожно отозвался сын вождя… или… уже не сын.

Великий вождь Тварр. Это отвратительное существо с желтоватыми клыками, уродливой башкой и злобным взором маленьких желтоватых глазок, убийца матери и жестокосердный тиран, давно уже стало для Дарга чужим. Чужим, хотя, пока еще, наверное, не врагом. Точнее – не врагом открытым. Как бы то ни было, юноша уже не мог являться к «отцу» с той радостью, что и прежде. Не мог больше жить, как все – участвовать в пытках несчастных хомо, убивать, пожирать их мясо, веселясь у костра… с той же Хойрой. О, та была бы рада!

Раста, Раста… как ты изменила всю жизнь! Впрочем, не только Раста подействовала, но и многое… Но, именно с появлением этой необычной девушки, неожиданно ставшей для Дарга всем, все и сложилось. Словно жестокая мозаика из навязчивых видений и снов. Из тайного знания.

– Я пойду… великий вождь, – поклонился Дарг. – Увы, нынче не до пиров. Хочу отдохнуть, а потом заняться туннелем. Придумаю, как использовать кио.

Тварр довольно рыгнул:

– Вот‑вот, придумай. Очень на тебя надеюсь, мой дорогой.

Обезьяньи губы нео кривила добродушная с виду усмешка, однако глаза, глубоко посаженные и злые, смотрели на юношу с холодком и подозрительностью. Даргу, наверное, было сейчас все равно. Он уже решил для себя. Вот только что. Сейчас. Уйти! Податься вон из Москвы, как и уговаривала возлюбленная. Там, за московскими Кольцами, вовсе не ядерная пустыня, Раста рассказывала. Там мало хищных деревьев и мутов, там вечно голубое небо и солнышко… так хорошо. Там, где нас нет. Да, есть и опасности – но, где их нет? В конце концов он, Дарг, опытный и закаленный во многих боях воин, к тому ж – нейромант. Раста же… это ж само совершенство! Если б не Зов… Но, в Подмосковье его не будет! Уже в Подмосковье… Значит, надо уйти.

Эта мысль проскользнула в голове юноши еще тогда, когда они с Растой ехали на дрезине и целовались, счастливые, как дети. Но, тогда главное было – уйти от погони, спастись. Ушли. Теперь уйти бы отсюда. Да не составит труда! Поспешая, однако ж, не торопясь, все подготовить, составить конкретный план. Выбрать маршрут, подобрать снаряжение, быть может даже – проводника. Да‑да, проводник нужен – выбраться из зоны Колец, окружающих всю Москву непроходимым кордоном. Непроходимым отнюдь не для всех. Раста сказал – Калуга. А надо ль туда? Они прекрасно могут выжить и вдвоем. Да пусть даже и не вдвоем, просто собрать свою команду… пусть шайку, только не промышлять разбоем, а… А что делать тогда? Как и на что жить? Так – охранять! Охранять сеятелей, скотоводов, мастеровых – всех тех, кто хочет жить и кормиться честным трудом. Такие ведь тоже есть, и в немалом количестве.

Кстати, именно так все устроено в Кремле. Только Расте туда нельзя – Кремль, это Москва, Зов. Да и вряд ли «кремлевские» будут рады Даргу. Слишком многим там памятна его дубина. Да, в Кремле хорошо знают Дарга, как одного из неистовых дикарских вождей. Не поверят. Да он и сам не пойдет – больно надо кого‑то просить, кому‑то что‑то доказывать. Тем более, если речь идет о бывших врагах. Нет, в Кремль – заказано. Лучше – за Кольца. Там хорошо, там – свобода. И нет никакого Зова, ага.

– Ступай, сын мой, – откинувшись на спинку трона, сделанную из старинного надгробия в виде двух «целующихся» змей, Тварр махнул рукой. – Ступай, отдохни. Я не велю будить тебя и звать на пир. Захочешь – придешь, а не захочешь… Ты прав – нынче куда важнее дело.

Юноша поклонился, пряча усмешку в уголках губ. Какие отвратительные змеи… Ну, да – те самые, о которых говорили кладбищенские голоса. Которые просили вернуть… Тьфу! Да нет там никого, на кладбище – все это просто видения или, как говорила Раста – «глюки».

* * *

Выпроводив приемного сына, великий вождь вытянул ноги к жаровне. Не то, чтобы его сильно беспокоило здоровье – просто так ему нравилось. Нравилось, когда ногам было тепло, когда вот тут, рядом, жарилось на углях свежее человечье мясо. Вкусное, мягкое… Достаточно протянуть руку и съесть.

Подумав, Тварр так и сделал, протянул руку, бросил кусок в рот, зачавкал, роняя желтые тягучие слюни на асфальтовый пол. Потрескивая, горели вставленные в стены факелы. Под их сухой треск так хорошо думалось о многом. В том числе – и о приемном сыне. В последнее время вождь стал замечать, что с Даргом творится что‑то неладное. Он стал нелюдим, стремился как можно меньше встречаться с «отцом», предпочитая развлекаться с киборгом, сделанным в виде красивой молодой девки. Докладывали уже, как они целовались… и не только целовались, да.

Впрочем, что с того? Дело молодое и, раз уж есть игрушка, почему б ею не воспользоваться? Не в сексуальных играх дело, а в том, что Дарг становился чужим… и Тварр это чувствовал.

Что ж… Пусть Дарг доделает дело, пусть контролирует потолочников… А, вот когда он, великий Тварр, будет обладать излучателем… Тогда не нужен будет Дарг. Тогда – пусть умрет, ибо тот, кто вдруг стал чужим – тот опасен, и должен быть уничтожен без всякой жалости.

Что же касается этой девки‑кио, то… так ли она необходима? Какая от нее польза, кроме сексуальных утех? По докладам соглядатаев выходило, что – никакая. Ничего особенного. Потолочники рыли туннель, воины нео таскали землю, а эта фифа? Сидела, прихорашивалась? Правда, однажды вступила в бой и весьма удачно. Оружие, которое действует само по себе, без воли хозяина – опасно. Тем более, оружие, наделенное способностью мыслить. Мало ли, что придет в металлическую башку этой девки? Опасно. А любую опасность надо рано или поздно ликвидировать. Как вот и эту…

Дожевав кусок, Тварр еще немного подумал и послал за колдуньей. Старая Гарпа явилась, как всегда, кряхтя и ругаясь. Не стеснялась даже вождя, впрочем, эту безобразную старуху все в племени боялись и уважали. Согбенная спина, старческая, покрытая седой шерстью, шея, нечесаные косматые патлы, давно отвисшая грудь. И взгляд – совсем не старушечий, хитрый и по‑молодому задорный.

– Звал, великий? – покряхтев, старуха без разрешения уселась на старое автомобильное сиденье подле ног повелителя.

– Звал, – хмуро кивнул Тварр. – Что скажешь о киборге, старая?

– Девочка‑кио, да‑а? – колдунья ухмыльнулась, обнажив желтые стершиеся клыки. – На твоем месте я бы поскорей избавилась от нее, вождь. Использовала бы, и избавилась. Слишком уж она красива. И себе на уме – это точно. Вот, если б твоя дубина имела мозги и сама обо всем думала?

– Ты читаешь мои мысли, Гарпа! – довольно ухмыльнулся вождь. – Я тоже подумываю избавиться от этой бесполезной и опасной девки. Которую, кстати, кто‑то постоянно хочет похитить! Так вот, надобно конкретно узнать – кто? Мне почему‑то кажется, что это вовсе не люди Мозга.

Колдунья дребезжаще засмеялась:

– Какая тебе разница – кто, вождь? Главное знать, сколько бы за нее дали.

Все так же трещали факелы, и на спинке трона застыли слившиеся жалами змеи, обвившиеся вокруг креста.

– А ведь ты верно сказала, Гарпа, – подумав, хмыкнул великий вождь. – Зашлю‑ка я к маркитантам быстроногого Ларра. Он не только быстроногий, но еще и ушастый, и глазастый. Послушает все сплетни, узнает – доложит. Тогда и сбагрим девку, надо только хорошо подумать – как. Она ведь не просто девка.

– Про то ведаю, – старуха скривилась, словно пронзенная внезапной зубной болью. – Однако, помню и другое. Говорят, твой сын Дарг слишком сблизился с ней.

– Дарг – всего лишь мой приемный сын, – оранжевый свет факела отразился в извивающихся телах металлических змей. – Всего лишь.

– Он будет недоволен, если отобрать игрушку, – прошамкала колдунья. – Надо хитро все сладить.

Тварр улыбнулся:

– Вот ты и придумаешь – как.

«А, может быть, и думать ничего будет не надо, – хмыкнул про себя вождь, отпуская колдунью. – Может, уже и сын будет не сын».

– Эй, кто там есть? Не надоело?

– Не надоело, великий вождь! – часовой тут же завопил в ответ. – Не надоело.

– Быстроногого Ларра позови! Чтоб был сей же час, живо.