Алекс Орлов - Наемник Страница 39

— Здравствуйте, — осторожно поздоровался Гастон.

— Не узнаешь меня? Это же я — Браен Гогуа!

— Привет, Браен. Вот уж не ожидал тебя услышать. Ты снова в Грандвиллидже?

— А я никуда и не уезжал. Просто был занят всякими делами — крутыми делами, Гастон.

— Понятно, — погрустневшим голосом ответил Денвер, — а я здесь, посреди бескрайних болот.

— Да, слышал я, что вы там завязли капитально. В пору писать завещания.

— И не говори, — еще более грустно согласился Денвер.

То, что его знакомый Браен звонил из большого города, где жизнь бьет ключом, вызвало в нем еще большую тоску и желание выжить во что бы то ни стало.

— Я тут говорил с одним человеком, Гастон. Он работает в адвокатской конторе «Шлаг&Плейнер». Ты знаешь эту контору?

— Что-то слышал.

— Они занимаются делами Марсалесов.

— Да-а? — протянул Денвер. Разговор с Браеном переходил во все более интересное русло.

— Да, Гас. Этот человек говорил, что, если бы ты смог как-то помочь семейству, они бы это оценили. Сорок тысяч — без разговоров… Ну и что более всего ценно — жизнь.

Гогуа молчал, ожидая реакции Денвера, а тот, в свою очередь, молчал, боясь закричать от радости, — у него появлялся шанс бросить все и в конечном итоге выжить.

— Что скажешь, Гас?

— Тут есть над чем подумать, — справившись с эмоциями, сказал Денвер. — Им нужно что-то конкретное?

— Более чем конкретное…

— Что же?

— Им нужен Клаус Ландер.

— Клаус Ландер? — переспросил Денвер. — В каком смысле? — Однако смысл предложения до него дошел сразу. Не потребовалось даже разъяснения Гогуа.

— Но как ты себе это представляешь, Браен?! — взмолился он. — Ты подумай, кто я и кто он! Я бухгалтер, а он солдат!

— Заколи его спящего, Гастон.

— Как заколоть?

— Ножом или ножницами. Подумай сам, как ты это сделаешь.

— Тебе легко говорить, Браен.

— Это говорю не я, это слова, которые меня попросили тебе передать. Только и всего.

— Но… Как мы потом свяжемся?

— После «этого»? — уточнил Гогуа.

— Ну да, после «этого».

— Позвони на мой старый домашний номер Я гощу у родителей.

72

Весь день до самого вечера управляющий Денвер ходил сам не свой. Он то и дело прислушивался к своим ощущениям и чувствовал, что заболевает неизвестной нервной болезнью.

Гастон потел, икал, отвечал невпопад, ставил подписи не там, где нужно, и терял ориентацию в пространстве. К тому же в его голове шел постоянный диалог двух составляющих его личности.

«Отложу это дело до завтра. Сегодня я плохо себя чувствую…» — говорила одна половина.

«Нет, если отложить на завтра, то потом ты отложишь еще и еще раз…» — утверждала вторая.

«Один день жизни Клауса Ландера никому не навредит. Пусть подышит еще — нужно быть милосердным…» — снова давила первая.

«Каждая новая отсрочка — это шаг в сторону от собственного благополучия. Чем скорее убьешь Ландера, тем лучше. Сегодня! Се-год-ня!..»

— Сегодня… — произнес вслух Гастон.

— Что, мистер Денвер? — повернулась к нему Бетти. Она как раз разбирала новую стопку документов, которые только что подписал управляющий.

— Кто? — вздрогнул Гастон. По его вискам стекали капли пота, и Бетти, сокрушенно покачав головой, сказала:

— Шли бы вы домой, мистер Денвер. Наверное, вас продуло.

— Куда? — снова дернулся Гастон. — Да, пожалуй, я пойду. Немного полежу и успокоюсь.

Управляющий поднялся со своего места, но тут вспомнил, что ему еще нужно взять свой пистолет.

«Я не собираюсь делать это ножницами, — сказал он самому себе. — Я не такой вульгарный, как Браен…» Пистолет лежал в сейфе, и Денвер осторожно покосившись в сторону Бетти, быстро открыл дверцу сейфа. Затем схватил пистолет и торопливо сунул его за пояс.

Довольный, что сделал все незаметно, Гастон закрыл сейф и. одернув пиджак, повернулся к Бетти.

— Да, переутомился я! — сказал он почти бодрым голосом. В этот момент пистолет скользнул под брюки, и Гастон ощутил в своих трусах прикосновение холодного металла. — О… — сказал он и замер, сохраняя равновесие и боясь, что пистолет упадет еще дальше и выскользнет через штанину.

«Какой ужас — подумала Бетти Шу. — Его парализовало!»

— Я сейчас позову доктора! — крикнула она.

— Нет! — остановил ее Денвер. — Я справлюсь сам, Бетти… Я справлюсь сам…

Передвигаясь словно заржавевший механизм и с трудом балансируя пистолетом, он сделал несколько шагов к двери, затем, догадавшись, сунул руку в карман и обрел контроль над ситуацией.

— Уф, — выдохнул Денвер. — мне уже лучше.

И так, держа руку в кармане, он покинул кабинет.

— Какой мужественный человек, — прошептала Бетти, — какой мужественный…

73

В дверь негромко постучали, и Клаус пошел открывать. Как он и предполагал, это снова была Одри, и ее глаза горели прежним хищным интересом.

— Привет, — сказала она и, подойдя к кровати Клауса, сбросила с себя халат.

Поверх красивого и сильного тела Одри была нацеплена лишь черная портупея с висевшей на ней кобурой.

— Сю-юрпри-и-из, — пропела девушка и требовательно протянула к Клаусу руки.

— А пистолет на месте? — спросил он.

— Конечно, — сказала Одри и, расстегнув кобуру, вытащила оружие.

— Уже опробовала? — уточнил Ландер, взяв пистолет из рук мисс Ленокс.

— Да на стрельбище, на болоте, — ответила Одри, и ее дыхание начало учащаться.

Клаус взвесил оружие на руке и вернул обратно.

— Хороший пистолет, но для женщины слишком тяжеловат.

Клаус погасил свет и лег рядом с Одри. Затем они обменялись поцелуями, но Ландер все еще думал о царапине на стволе пистолета. Это был явный признак того, что на него примеряли термический глушитель.

Отложив эту проблему до утра, Клаус решил, что после сегодняшней ночи возьмет небольшой тайм-аут. Свидания с Одри сильно его изматывали.

Постепенно все пошло по накатанной колее, и вскоре любовники отключились от реальности, оставшись наедине друг с другом.

Тем временем по темному коридору медленно крался человек с пистолетом в руке, однако Клаус и Одри ничего не слышали.

Человек прижимался к холодной стенке и шаг за шагом приближался к двери.

Последние шаги казались ему самыми страшными и опасными, но Гастон старался об этом не думать, теша себя мечтами о том, что вскоре все окажется позади.

«Один выстрел, и все. Убить сонного человека — раз плюнуть», — убеждал он себя и, хватаясь за стену взмокшими ладонями, словно по краю пропасти продвигался к заветной двери.

Вот он и на месте. Пистолет запутался в кармане, но в конце концов Гастон справился с непослушным оружием. Затем долго не мог сообразить, с какой руки ему удобнее стрелять.

Решив, что один выстрел в упор можно сделать как угодно, Денвер осторожно надавил на дверь, и она подалась.

Гастон позволил себе нервную улыбку. Он был просто уверен, что Ландер не запирает дверь на ночь. Такие солдафоны считают себя выше элементарной безопасности.

Услышав донесшийся из комнаты глубокий вздох, Гастон остановился. Вздох повторился, и, внимательно прислушавшись, управляющий понял, что Ландер был не один.

Это было существенное препятствие. Гастон даже не предполагал, что такое возможно. В мыслях он убивал Ландера одного, а теперь ему следовало стрелять в двоих.

«Что ж, так даже лучше, — подумал Денвер и крепче сжал пистолет, — пусть считают, что их убил ревнивец».

Распахнув дверь шире, он, словно посланец возмездия, решительно шагнул в комнату.

Слабый свет от уличного освещения пробивался сквозь жалюзи и падал на извивавшуюся мускулистую спину, перетянутую черными ремнями.

Пораженный такой неожиданной картиной, Гастон застыл с пистолетом в руке. То, что это была женщина, он не сомневался, но ее прямо-таки танцевальные движения превратили начинающего убийцу в восторженного зрителя.

Пора было стрелять, но Гастон никак не мог решить, с кого ему начать. Движения женщины и ее вздохи рассеивали его внимание, и он переводил пистолет с одной цели на другую.

Наконец управляющий зацепился взглядом за перекрещивающиеся на спине женщины ремни. Он уже навел пистолет, когда женщина обернулась и неожиданно спросила:

— А это еще кто?!

Денвер зажмурился и выстрелил.

Кто-то вскрикнул, что-то упало на пол, и Гасток, забыв обо всем на свете, рванулся к двери. Ему вслед прогремело два выстрела, но пули только продырявили дверь.

Гастон вихрем промчался по коридору и благополучно выскочил на улицу.

Когда топот на лестнице затих, в коридоре стали раздаваться испуганные голоса немногих постояльцев гостиницы.

Клаус дотянулся до настольной лампы и включил свет.