Константин Воронин - Выживальщик (СИ) Страница 39

Обратно возвращался с охапкой спелых бананов. Запер дверь, карабин оставил на столе. Когда мы взаперти, никакому зверю сюда не проникнуть. Вошёл в нашу спальню, включил ночник. Наташа спала, обняв Ларисёнка. Поднёс гроздь бананов к её лицу. Она смешно подвигала носом и открыла глаза.

- С днём рождения, любимая,- сказал не шёпотом, а в полный голос.

- Бананы?! Откуда?

- Из джунглей.

- Из каких таких джунглей?

- Из наших. Из тех самых, в которых ты мне свою девственность подарила.

- Ну и шуточки у тебя, Володенька!

- Да он же выпимши,- вмешалась Лариса,- не чувствуешь, что ли, как от него пахнет? Напился и пришёл кормящим матерям спать мешать.

Подошел к окну, открыл вовнутрь рамы и распахнул ставни. Солнечный свет залил комнату. Обе жены подскочили с постели, как подброшенные пружиной. Бросились к окну.

- А снег где? Ой, тепло-то как!

- Мамочка, я ещё не выспалась,- заканючила Даша и тоже подскочила в кровати,- ой, солнышко!

Солнечный луч попал на лицо Вовчика и он смешно сморщил носик-пуговку. Потом вякнул, призывая мать к порядку, и Лариса тотчас оказалась возле кроватки. Потом посмотрела на часы.

- Господи, ещё шести часов нет!

Я схватил на руки дочерей , как были, в ночных рубашонках, и вынес их на крыльцо.

- Ура! Лето вернулось!

Со двора не только убрали весь кислотный снег. Двор покрывала свежая зелёная трава. Впрочем, для созданий, способных перебросить дом вместе с обитателями из одной планетной системы в другую, сотворить газончик - сущая ерунда. Открыв все ставни в доме, впустил солнце во все комнаты. И все проснулись.

- Сегодня ранний подъём по случаю дня рождения Наташи!- объявил я всем.

- Ага, перевёл все стрелки на меня!- возмутилась именинница.

Но всех интересовало только одно: откуда солнце? И уж заодно: откуда зелень во дворе, где снег, куда делись облака, закрывавшие небо?

- Умываемся, завтракаем, дежурства все отменяются, все мужчины вернулись в семьи. Объясню все метаморфозы после завтрака.

- Мамочка, а что такое ме... мета.. метаморозы? Опять зима будет после завтрака? Тогда я завтракать не пойду,- заявила Даша,- я по солнышку соскучилась.

- И я,- подхватила Маша.

- Я тоже завтракать не буду, если из-за этого солнышка не станет,- сказал Лёшик.

- Солнышко теперь будет и после завтрака, и после обеда, и после ужина. Зимы больше не будет никогда. Шубы и валенки можно спрятать в сарай.

- Это хорошо. А что ты про морозы говорил?

- Не морозы, а ме-та-мор-фо-зы. Это значит - превращения, изменения.

- Детям нельзя так сложно говорить. Проще надо,- поучала меня Маша. И в кого она такая? Похоже, в мать. Тоже любит наставления читать. Всё равно люблю и Маху, и Натаху!

После завтрака все собрались в горнице, усевшись по лавкам. Окно распахнули, и свежий тёплый воздух заполнил избу. Одеты в футболки, майки, сарафаны, шорты. По летнему, короче. Я восседал во главе стола, с торца. Когда все разместились и шум-гам поутих, обвёл всех взглядом, и увидев на лицах интерес и нетерпение, начал своё повествование.

- Было это почти три с половиной года назад.

- Ой, меня и Маши на свете не было,- пискнула Даша, и все на неё зашикали. Я продолжил:

- Был конец апреля месяца. Сидел я за компьютером в своей трёхкомнатной квартире, которая находилась в пятиэтажном доме. Вдруг дом тряхнуло и свет погас...

Слушали меня с неподдельным вниманием, но когда я дошёл до места, где в моей жизни появились Лариса с Наташей, жены не утерпели и принялись подавать реплики и дополнения. По словам Наташи, выходило, что я бегал за ней по всему острову, пытаясь соблазнить. А Лариса сочинила сказочку, как я стоял перед ней на коленях, признаваясь в любви, и умоляя ничего не говорить Наташе. Мне надоело их враньё и я воспользовался обычной фразой:

- Жёны, замолкните, разлюблю обеих.

Рассказ про инопланетянина происходил в абсолютной тишине. И, когда я закончил, все помолчали еще с десяток-другой секунд. И взорвались вопросами, на которые я еле успевал отвечать. Когда вопросы иссякли, раздались два высказывания.

- Если бы кто мне полгода назад сказал, что я буду на другой планете сидеть рядом с моей красавицей-женой - плюнул бы в очи за безбожное враньё,- изрёк Василич, заставив Ирину скромно потупить взор. И никто его слова не взялся оспаривать. Все были того же мнения. Это и подтвердила тихая и молчаливая Вера:

- Мне Лёша обещал, в своё время, что у нас будет не жизнь, а сказка. Сидела я в бункере и думала: 'Ничего себе, сказочка!'. А теперь вижу, что он своё обещание выполнил.

Пришла пора поскромничать Лёше.

- Да я-то, что? Это всё Вова.

- Когда увидел Веру на крыльце роддома с Надюшкой на руках, она была на мадонну похожа. И понял, что такой красоте нельзя дать пропасть в хаосе,- объяснил я.

Лёгкое облачко пробежало по Лёшиному челу, но у меня с двух сторон сидели мои прекрасные богини.

- Вера для него - мадонна, а ты, Ларисёнок, так, погулять на крылечко с Вовчиком вышла...

- Тебе, Наташенька, на расправу его правая половина, а мне - левая.

- Ты не хмурься, гражданин Отелло,- сказал я Лёше,- мои Дездемонши сейчас меня будут инвалидом делать. Морду всю когтями обдерут, как липку.

- Папочка, мы тебя спасём!- закричали двойняшки. От их крика проснулся и скуксился Вовчик.

- И Вовчик меня в обиду не даст. Вас двое, а нас - четверо. Преимущество на нашей стороне. Сдавайтесь, по-хорошему.

- Ну, всё, пошли Кольцовы воевать,- заметил Василич.

- Они просто все очень любят друг друга,- отозвалась Ирина.

- Ларочка, давай детишек на улицу вынесем,- позвала Вера.

- Пусть вам Лёша коляску из сеней вытащит. Поставьте её в тенёчек и дети целый день во дворе будут,- предложил я.- Им теперь, после месяца в бункере да в тесной избе, двойная норма свежего воздуха полагается. Да, Ларисёночек, как ты смотришь на то, чтобы твой день рождения сегодня отпраздновать, вместе с Наташиным. По случаю чудесного переселения устроим грандиозный праздник. А с завтрашнего дня впряжёмся в хлопоты - их у нас, хоть отбавляй.

- Я не против,- согласилась Лариса, выходя из горницы вместе с Верой. Лёшка пошёл вытаскивать коляску. Василич вызвался дров принести. Обговорили с Ириной и Наташей меню торжественного обеда, и они принялись хлопотать. Решили ни на чём не экономить, теперь-то голодная смерть нам точно не грозит.

Двойняшки и Лёшик, получив по банану, отправились с лопатками, ведёрками, совками и формочками в песочницу. Вот он - рай, о котором мне мечталось всего пять часов назад. И всё сбылось. Ну, как тут не верить в чудеса?!

И полез я в подпол, доставать варенья-соленья. А заодно и бутыль с самогонкой. Полынниковский 'бальзам' подходил к концу, после моего лихого загула. Увидев бутыль, Наташа не удержалась:

- А тебе плохо не станет от такого пузырька?

- Так это же на троих. Всего-то по тринадцать литров на каждого.

Василич вывалил у печки охапку дров и помог мне налить самогонку в ковш. А уж из ковша, через воронку, разлили по бутылкам. Василич понюхал продукт, лизнул, плеснул чуток возле печки и поджёг спичкой.

- Ничего, употреблять вполне можно,- одобрил он.

В горницу вошла с улицы Лариса.

- Я вам помогать пришла. И хлеба свежего испечь надо. Вера там сидит у коляски, справочник по педиатрии читает. Я ей объяснила, что на острове никого летучего нет, так она в полном восторге. Спят беспробудно чертёнок с ангелочком.

- Ангелочек, я полагаю, это Надя. Почему Вовчик чертёнок?

- Так твой же сын. На тебя будет похож.

- Целовать не буду. Неделю, не меньше.

- Я и говорю, что чёрт ты.

- Всё, подарок на день варенья не получишь.

- О, кстати, где подарок?- отвлеклась от готовки Наталья.

- Пойдёмте в спальню.

В спальне пришлось залезать на стул, чтобы достать с антресолей платяного шкафа запрятанные там два пакета. Вручил каждой с поздравлением и поцелуем. Жены извлекли из пакетов два роскошных пеньюара. Наташе - нежно-розовый. Ларисе - нежно-салатного цвета.

- А почему мне розовый? Это, что, намёк на что-то?

- Это намёк на то, что ты похожа на лепесток розы.

- Ага. А у меня зелёный, значит, я на лист лопуха похожа?

Я чуть не взвыл от отчаяния! И тут они принялись меня целовать.

- Володенька, чудесный подарок!

- Вовочка, и цвет чудесный! Ты шутки, что ли, понимать разучился?

Сгрёб обеих в охапку и, повалив на кровать, стал тискать.

- Володька, синяки же будут!

- Вовка, сейчас молоко побежит!

- Пускай будут, пускай бежит.

- Прости нас, господин наш! Мы больше не будем! Ради дня рождения прости!

Ира только головой покачала, глядя на наши раскрасневшиеся физиономии. На три противня уложили три курицы с картошкой в рукавах для запекания. Засунули в печь. Туда же Лариса отправила печься три каравая. Потом они с Ириной состряпали два сладких пирога. Один покислее - с вишнёвым джемом, другой очень сладкий - с малиновым. Тоже отправили в печь. И ещё в чугунке варилась картошка и морковь для салата, и яйца в алюминиевом ковшике.