Андрей Круз - Земля лишних. Исход Страница 39

— Ага, помню, — кивнул серьёзно Немцов. — Тогда пошли.

— А кроме орденского здесь банки есть? — спросил я.

— Конечно. В Аламо два — Объединённый Американский и Северный Торговый плюс маленькая конторка от Русского промышленного, из Демидовска. Но они так работают, узкоспециально. Просто взаиморасчёты контролируют.

— Торгуете с местными?

— Обязательно торгуем, — подтвердил Немцов. — В Аламо оптовые склады. Мы же сайдинг начали производить пластиковый, кровельные материалы, в общем, всякую химию, что от нефти с газом. Полиэтилен. Через нас перевалка древесины из Бразилии идёт, а тут ты видел — половина строительства на деревянном каркасе. Много чего. Кстати, даже патронов много наших продают отсюда оптом.

— Ну да… — кивнул я. — Если кто с востока, то ему сюда за товаром ближе, наверное?

— Это если в Аламо. А так у Техаса ещё и торговый флот есть, судов уже пять, наверное, — так что они перевозками очень плотно занимаются.

Получается, что тут и вправду образуется уже вполне нормальная жизнь. Может, и правы те, кто думает, что верхушка Ордена себе место готовит, куда смыться после того, как тот мир загадится?

— Кстати… — снова заговорил я. — А чем остальные банки от орденского отличаются?

— Орденский банк деньги печатает, ну и самая большая сеть у них, — объяснил Немцов. — И у остальных откусывает по десять процентов с каждой золотой монеты.

— И что, те так безропотно дарят эти проценты?

— Уже нет: ведут между собой расчёты по весу золота.

— Так в финале, если перевод «за ленточку» делать, всё равно эти десять процентов отгрызут, так? — удивился я.

— Так не каждый же экю идёт за «ленточку», — возразил он. — Большая часть здесь и оборачивается, так что с них никакой усушки. Раньше Орден пытался вообще свой банк сделать вроде всеобщей резервной системы — мол, передайте им всё золото на хранение, а они за это бумажных денег напечатают, чтобы всем вроде как проще было, но им на это предложили поискать дебилов в зеркале.

— Разумно, — усмехнулся я. — Слушай, какая у вас тут война выгодная — второй раз уже за головы деньги получаю.

Немцов засмеялся:

— Это на дорогах и в море. Все хотят безопасных путей, торговля должна развиваться. Поэтому каждый, как может, поощряет истребление банд. Наши наград не предлагают, но посылают мотоманевренные группы туда, где особо шалить начинают, причём за свой счёт. А Аламо при дороге стоит, с дороги кормится, — им эта безопасность как воздух нужна. Вот и привечают тут нас. А сейчас у нас результат — сорок восемь рыл, считай — в народные герои попадаем. Не каждый день так бывает.

— А с авиасообщением тут как?

— Почти никак, — покачал он головой. — В основном — лёгкая авиация. Почтовые летают постоянно, дозорные. Летают средние транспортники винтовые, у нас «аннушки» за хит сезона, причём уже давно. Но в основном со срочными грузами, военные и всякие экстренные надобности. Реактивных вообще нет.

— Почему? — удивился я.

— Обслуживание другое нужно, ВПП получше, топливо, — пожал он плечами, словно удивляясь моей непонятливости. — И с аварийной посадкой проблемы. Тот же «Геркулес» американский или Ан-12 можно и на грунт при необходимости посадить, и спланировать они могут. А «аннушка» так вообще на любое болото сядет. Да и не так их много, чтобы постоянно их гонять: ресурс сберегают. Большинство из них даже Ордену с капиталки достаются.

— А вертолёты?

— Здесь популярны эти, американские… как их… — Он поискал слово. — …«Робинсон», которые можно обычным бензином заправлять. Хороший товар, Штаты на них хорошо зарабатывают, мы у них тоже купили несколько. У нас есть ещё с пару десятков «Ми-восьмых Эм-Тэ», столько же «двадцать четвёртых». Но это всё на войну работает. Сейчас за «воротами» стали Ми-2 скупать, их в стране ещё куча: на капиталку — и сюда. К счастью, капиталка не такая уж дорогая, как мне друган из эскадрильи объяснял, новая авионика всё равно для этих условий не годится — в основном железо обновляют. Ну и сюда закидывают. Уже десятка два «Ми-вторых» у нас есть.

Мы остановились на тротуаре, пропуская школьный автобус, затем пошли дальше.

— Ещё месяца три назад мы конвой вели с самолётами лёгкими, «катанами», в разобранном виде, — продолжил Немцов. — Хорошие машинки, взлетают с пятачка, почти на месте висеть могут. Мы их для пограничной разведки используем или как курьерские. В принципе, если деньги есть, ты даже себе такой можешь купить. Стоит он в Порто-Франко, не соврать… порядка ста тысяч.

— Это двести двадцать тысяч долларов примерно, так?

— Ну вроде…

— В три раза почти, — удивился я. — Я в Москве полгода походил в мячковский аэроклуб, уроки брал. Там «катаны» эти самые под восемьдесят тысяч предлагались.

— А в «ворота» протащить? Дорого очень обходится, говорят, — напомнил он.

— Может быть, — пожал я плечами.

— А зачем уроки брал?

— А я в детстве лётчиком мечтал, как положено, — засмеялся я. — Покрышкиным зачитывался, Кожедубом, Водопьяновым. Семьёй не оброс, по ночным клубам не ходок, вот и пропадал всё свободное время то на стрельбище, то на квадроциклах катался в Крылатском, то в аэроклубе. Мотоциклом обзавёлся, «эндуркой», но продал его незадолго до переезда сюда — хотел другой взять, «турист», для дальних поездок. Дайвингом много лет прозанимался, где только не нырял. В принципе, почти всё, что зарабатывал, вот на такие дела шло.

— Дайвингом, говоришь? — оживился Немцов. — Тут дайвинг опасный, сожрать могут, но всё равно полезно. Мы вроде морской базы организовали — маленькой, правда, есть несколько катеров патрульных и пара сторожевиков небольших. И там команда ребят с Тихоокеанского флота службу диверсионную организовывает сейчас. У нас Дикие острова головная боль, там спецназ во как нужен будет! Ага, пришли!

Мы стояли перед дверью в отделение орденского Банка, по совместительству — местного представительства Ордена. Толкнув дверь, вошли внутрь, в кондиционированную прохладу. Обычный банковский офис — одно окошко, одна девушка за ним. Маленький зал с одной стойкой и стопкой бланков на столешнице, справа — дверь с табличкой, гласящей, что за нею скрывается представитель военных сил Ордена, справа — такая же дверь, с табличкой, обозначающей место менеджера. Мы пошли в ту дверь, которая сулила нам свидание с представителем военных сил.

В кабинете за столом сидел худощавый загорелый человек лет тридцати, с причёской «ёжик», в уже привычной униформе песочного цвета, с одной звёздочкой в воротнике и на нарукавной нашивке. На груди у него была табличка, гласящая, что перед нами «1st Lieutenant P. Mercier».

Мы поздоровались, представились. Немцов достал из кармана диск в полиэтиленовом конвертике, протянул орденскому вояке. Тот запустил ролик на своём ноутбуке, задал несколько вопросов об обстоятельствах и месте боя, где захваченное оружие, откуда, по нашему мнению, пришла банда, и что-то ещё. Затем достал из стола жёлтый бланк с орденской символикой, вставил в игольчатый принтер, распечатал, дал расписаться нам и расписался сам. Вытащил из компьютера диск, вложил в кармашек прозрачной пластиковой папки, оторвал от жёлтого бланка розовую и зелёную самокопирующиеся страницы, жёлтую вложил в конверт, на остальные хлопнул свою личную печать вроде таможенной — и отдал нам, сказав, что нам теперь надо к менеджеру с этими двумя бумажками.

Мы попрощались, вышли из кабинета, пересекли операционный зал и зашли в кабинет менеджера. Менеджером оказался невысокий лысеющий толстячок, с табличкой без звания, только с именем «О. Berkovitz», который без лишних разговоров забрал у нас обе бумажки, расписался на них, приложил уже свою маленькую печать, розовую бумажку через маленькое окошко в другой двери передал операционистке, а зелёненькую сказал отдать ей же собственноручно. Мы попрощались уже с менеджером, подошли к окошку с операционисткой «L. Kowalski», отдали ей зелёную бумажку, а Немцов приложил к бумажке ещё и какую-то карточку, похожую на идентификационную, но без фотографии, а с каким-то логотипом.

— Это что? — спросил я.

— Деньги в Русский промышленный перечисляются, это — счёт, — объяснил Немцов, после чего сказал: — Давай свою карту сразу, тебе твои шесть тысяч перечислят. И потом с трофеев пару тысяч ты получишь наверняка — туда же переведём.

Возражать я не стал, а сразу же отдал ему карту своего Ай-Ди. Операционистка возилась минуты три, затем поблагодарила нас за что-то и отдала нам карточку, зелёную бумажку с красным штампом «Paid» и своей подписью и распечатанную платёжку. А затем протянула мне распечатку чека о зачислении шести тысяч экю на мой счёт. Неплохо!

Мы тоже её поблагодарили, но вовсе не за что-то, а исключительно за проворно выданные деньги, после чего вышли из банка. Всё прошло достаточно быстро и в основной своей части без лишних слов.