Андрей Ливадный - Титановая Лоза Страница 39

— Дарлинг, зайди ко мне позже.

— Но… — Она резко встала.

— Я прошу — позже!

Глаза Титановой Лозы сузились.

— Тебе больно?

— Оставь меня! — уже не попросил, а выкрикнул Хантер. На его губах внезапно выступила пена.

Дарлинг шагнула к двери, открыла ее:

— Дежурного мнемотехника! Срочно!

Командор без сил рухнул в кресло. Он уже практически ничего не видел, дикая боль вкручивалась в мозг раскаленной спиралью, кромсая личность, смешивая воспоминания в адский, фрагментированный коктейль.

Он не ощущал, как Дарлинг вернулась, присела подле, стянула перчатки и коснулась его висков. Под кожей Титановой Лозы, на подушечках пальцев проступили пятнышки красноватого свечения — это активировались биотехнические импланты.

Она хотела лишь успокоить его боль, унять взбесившихся от внезапного всплеска синоптической активности скоргов, но процесс с первых секунд вышел из-под контроля.

Дарлинг застыла в напряженной позе.

Пятнышки света под ее пальцами начали пульсировать — между Титановой Лозой и командором образовалась двухсторонняя связь. Пытаясь обуздать спорадический всплеск активности скоргов, она не подумала о защите собственного рассудка, пренебрегла ею и получила обратный удар.

Туманные образы, обрывки воспоминаний, принадлежащие командору, внезапно вторглись в ее разум.

От напряжения ее тело выгнулось, теперь, забирая часть боли, удерживая скоргов от всплеска губительной активности, она неосознанно вторглась в святая святых, коснулась памяти Хантера, которая в этот миг извергалась, будто вулкан, выбрасывая в облаках праха хрупкие, контрастные, неподвластные времени образы…

Наденька!…

Безысходный вопль рвался из глубин сознания Хантера. Смутные тени ткали полотнище воспоминаний. Прах сгоревших дотла жизней клокотал, сжигая рассудок командора.

— Хистер! Хистер! Хистер!

Длинные тени бились о стены, искажаясь в свете факелов.

Крепко сбитые бритоголовые фигуры. Непонятные символы, на стенах граффити.

Молодые парни. Незнакомые лица. А среди них — командор, молодой, еще не измененный, чужой, непонятный, вызывающий неприятие, но не обликом, а неким внутренним содержанием.

На небольшом возвышении — незнакомец. В его глазах бешенство. Слова, непонятные по смыслу, звучат отрывисто, будто лай. Его жесты резки, голос истеричен.

Собравшиеся вокруг ведут себя как безумцы, пораженные скоргами. Они выкрикивают хриплые фразы, с надрывной монотонностью выплескивая волны ненависти, их энергия направлена на разрушение, молодые, крепкие парни, без следов явных изменений, похожи на остервеневших собак, рвущихся с цепи, готовых порвать ее, лишь бы выплеснуть избыток эмоций, дать волю дрожащим мышцам.

— Мы не потерпим полукровок на нашей земле! — Голос незнакомца срывается на высоких нотах. — Мы очистим наш город от скверны!

Толпа, собравшаяся в полуподвальном помещении, начинает скандировать:

— Хистер! Хистер! Хистер!

Он вытягивает шею, так что напрягается каждая жилка:

— Смерть!

Слово — как нажатие спускового крючка.

Толпа — словно горсть патронов, вставленная в обойму, — призыв вожака выстреливает молодых парней в теплую мглу ранней осени.

Они готовы убивать.

Хистер, пошатываясь после произнесенной только что речи, последним выходит из подвала. Свет факелов уже растекается по переулкам. Красные точки отражаются в расширенных зрачках Генриха Хистера, пляшут в них, как чертики.

Он нервным движением достает сигарету, прикуривает, не замечая, что пальцы дрожат.

Смерть…

Он не обязан участвовать в погромах. Его дело — завести толпу, хотя со временем он понемногу и сам начал верить в придуманную идеологию, поднявшую его, не на вершину Олимпа, конечно, но на холмик, откуда вполне комфортно плевать на жизни других.

Рядовые боевики пусть занимаются грязной работой. Кесарю — кесарево. Они устраивают погромы, он же снимает сливки финансирования, прикрывает бойцов от преследования закона, «разруливает» спорные ситуации, все более утверждаясь в собственной значимости и исключительности.

Сигарета в дрожащих пальцах дотлела до половины.

Сейчас начнется. Сейчас…

Первый удар он пропустил. Ожидая глухих отдаленных хлопков, смутного и невнятного отголоска криков, ну, в крайнем случае, отсвета пламени, Хистер лишь разинул рот, когда по улице внезапно прокатилась судорога, он отчетливо видел, как волна разрушений, начавшись где-то на окраине города, вдруг безо всякой прелюдии вздыбила несколько кварталов, рассыпая здания, кроша кирпич и бетон, поднимая густые, непроницаемые для взгляда облака пыли, будто с невидимой горы неслась, сметая все на своем пути, всесокрушающая лавина…

Он даже не успел испугаться.

Сигарета выпала из пальцев, а в следующий миг судорога, ломающая асфальт, выбила землю из-под ног, швырнула его, как тряпичную куклу, ударила головой об осыпающуюся стену дома, а затем, будто передумав убивать, спиной втолкнула тело в тот самый полуподвал…

Дарлинг все еще держала пальцы у висков командора, кружа в пучине его обрывочных воспоминаний, когда два мнемотехника, при поддержке биоников, вторглись в процесс, вырвали ее сознание из смертельно опасного омута.

Чьи-то руки поддержали, помогли встать.

Открыв глаза, она несколько секунд отчужденно смотрела на командора, а затем, все еще находясь в плену полученных впечатлений, тихо спросила, обращаясь в пустоту:

— Кто-нибудь знает, у командора есть дочь?

Тишина.

— Она погибла во время катастрофы, — раздался за спиной знакомый голос.

Лоза обернулась.

На пороге стоял Приор Глеб. Его броня, покрытая влагой, немо свидетельствовала, что глава капитула Соснового Бора только что проделал долгий путь.

— Что тут происходит?

— У Хантера случился припадок. — Титановая Лоза отвернулась. — А ты не знаешь, как ее звали?

— Надежда, — сухо ответил Приор. — Если у тебя нет больше вопросов, позволь я…

— Есть. — Дарлинг, если ее что-то интересовало, умела быть упрямой. — Ты лично знаком с Хистером?

— Смотря какого Хистера ты имеешь в виду.

— Не уходи от ответа. — Титановая Лоза не собиралась отступать. — Мне интересен лишь один Хистер. Его знал командор. Еще до катастрофы, — добавила она.

— Он сказал тебе? — прищурился Глеб.

— Да, — кивнула Дарлинг. — Может, и не хотел, но сказал. Я видела — они были вместе в ту ночь…

Приор на секунду задумался, затем пожал плечами, словно отвечая себе: а почему бы и нет?

— Тот Хистер, которого когда-то знал командор, сейчас возглавляет Ковчег, — ответил Глеб. — Они критически разошлись во взглядах. И ненавидят друг друга.

— Как? — вырвалось у Дарлинг. Она привыкла доверять информации, полученной через импланты ментальным путем. В мыслях человек не в состоянии лгать. Мысли — как зеркало души.

— Не понял? — переспросил Глеб.

— Как Хистер может управлять столь мощной организацией? — Лоза не пыталась скрыть свое удивленное разочарование. — Он же… ничтожество! — вырвалось у нее.

— Опасное ничтожество, — веско поправил ее Приор. — А управлять можно по-разному. Методы Ордена не исчерпывают всей палитры. Хистер — еще та сволочь. А сейчас извини — я нужен там. — Приор кивнул в сторону мнемотехников, склонившихся над командором. — Если хочешь, поговорим вечером. У меня к тебе тоже есть пара вопросов.

— Хорошо. Я буду у себя, — кивнула Дарлинг.

Комната Титановой Лозы располагалась на пятом этаже Цитадели, в особо охраняемом секторе, неподалеку от личных апартаментов командора Хантера.

Мало кто мог похвастаться такими удобствами. В твердыне Ордена всегда ощущался дефицит свободного места.

Приор, как и обещал, зашел ближе к вечеру.

Дарлинг успела отдохнуть после всех злоключений и теперь сидела, просматривая последние новости, поступающие по каналам вновь заработавшей сталкерской сети.

— Можно?

— Заходи. — Дарлинг отключила нанокомп, повернулась вместе с креслом. — Присаживайся. Как Хантер?

— Плохо. Старые раны. — Глеб вздохнул. — Колонии скоргов, полученные им после катастрофы, скверно стабилизированы. Я предлагал ему повторное мнемотехническое вмешательство, но Хантер отказался. Чем ты так сильно задела его?

— Можно подумать, ты не в курсе. — Дарлинг дерзко взглянула на Глеба. — Мой посланец дошел? Передал тебе чип? Почему ты вовремя не предупредил Орден?

— Твой посланец слишком самоуверен и прямолинеен. Что косвенно подтверждает справедливость твоих предположений. Только новичок, незнакомый с азами выживания, полезет на заградительный огонь внутреннего периметра.