Андрей Ерпылев - Курорт на краю Галактики Страница 39

Мерганец широко улыбнулся:

– Я просто очень любопытен, дорогая. Ну и люблю почитать на досуге, причем, не только бульварное чтиво или биржевые сводки…

– А вы не из этих?..

Я неопределенно покрутила в воздухе рукой, не зная, как выразиться, но господин Ловенбухр перебил меня, улыбнувшись еще шире:

– Отнюдь. Я просто не в меру любопытный, старый и толстый мерганец…

Глаза его при этих словах совсем не улыбались…

Я взяла со столика, стоящего рядом с шезлонгом прохладный орех, похожий на кокосовый, но, почему-то, ярко-оранжевого цвета, поднесла к губам воткнутую в его вскрытое нутро соломинку и втянула добрый глоток бодрящего сока.

М-м-м! Приятно… Хотя, на мой вкус, кокосу все-таки проигрывает. Слишком сладкий что ли? Вот если бы туда добавить минералки, капнуть немножечко чего-нибудь спиртного и хорошенько перемешать… Нет. Врачи запрещают, значит действительно нельзя.

Если бы вы только знали, как мне осточертела эта скукотища на берегу ленивой зеленой лужи, именуемой океаном!

Отставив приторный напиток, я попробовала читать, но строчки никак не желали складываться в связные предложения, повествующие об очередных приключениях прекрасной Евдокии, на этот раз попавшей в логово людоедов. Интересно, прикончит ли когда-нибудь свою несгораемую, непотопляемую и еще десяток «не» героиню плодовитая Анастасия Амурцева или еще книг на пятнадцать у нее запала хватит? Нет, скорее всего такие индивидуумы, как Дуня Потемкина, один раз родившись, уже воле автора не подчиняются…

Раза три в нескончаемой эпопее приключений соблазнительной суперменши (супервуменши?) должен был произойти закономерный финал, но Амурцева никак не могла расстаться с полюбившейся читателям (и особенно – издателям) героиней. Первый раз по всем законам «хэппи-энда» она попыталась выдать ее замуж за некого мачо (как там, интересно, поживает тот – станционный?) со всеми вытекающими отсюда последствиями, но тихая семейная жизнь оказалась Дуне не по нраву. Поэтому в следующий раз писательница, несомненно проплакав над рукописью романа ночь напролет, завалила свое создание в пещере, предоставив соратникам и спасенным ей персонажам целых десять страниц надгробных, благодарных и покаянных речей… Не на такую напала!

Я не слишком скрупулезно слежу за перипетиями авантюр Потемкиной (к тому же, часто возвращающейся в свое прошлое или вообще попадающей в какие-то иные миры, дабы основать новую сюжетную линию), и многих книг не читала, поэтому допускаю, что попыток ее похоронить было больше, но последней на моей памяти был таран космолета, захваченного пиратами. Особенного резона в этом самоубийственном подвиге не было, тем более, что все заложники уже были освобождены, но романистка торопилась захватить неистребимую Дуню врасплох… Да и как было не дать покрасоваться на публике мужественному Марку Рубинштейну, верному спутнику и не очень удачливому возлюбленному героини (Ну так – разок-другой за книгу, не более… Поцелуй, только поцелуй, ничего такого!) с очередной траурной речью? Как назло, глайдер Потемкиной был оснащен очень мощной катапультой и она воскресла уже в следующей книге…

Вообще – глупость все это! Откуда, скажите на милость возьмутся такие вот девушки, как Евдокия Потемкина? И красавица, и умница, и бесстрашна, как… Как не знаю кто. Баснословный Штирлиц в юбке какой-то! Хотя, юбки она как раз и не носит… Только обтягивающие бриджи или вечерние платья…

Мои окололитературное брюзжание прервал мелодичный зуммер телефона, закамуфлированного под точно такой же орех, только ярко-лилового цвета. Он даже трубку имел приспособленную для человеческих ушей, но вот традиционный адагрухский «позывной» я в первый же день велела заменить на нечто более благозвучное.

– Да-а-а… – проворковала я в микрофон. – У аппарата…

– Уважаемая госпожа Прямогорова, – послышался в мембране сладкий, словно патока, голос гостиничного портье. – Прошу прощения за то, что отрываю вас от отдыха, но с вами желает переговорить один господин. Он не представился, хотя утверждает, что вы с ним хорошо знакомы…

Неужели Мой прилетел? Нет, это фантастика. Может быть кто-нибудь знакомый по «заточению» на станции? Интересно.

– Хорошо. Соедините нас.

– Нет, он настаивает на личной встрече…

Хм-м! Как говаривала Алиса из Зазеркалья: «Чем дальше, тем интересьше и интересьше…»

– Ладно. Пусть посидит в холле, а я буду через пятнадцать минут.

– Он просит не утруждать себя и хочет навестить вас на пляже лично.

– Не возражаю. Укажите ему дорогу, будьте любезны…

Портье вежливо попрощался и отключился.

Неужели все-таки Мой? Вот был бы сюрприз!

Я прикрыла глаза и приготовилась ждать, задавливая в себе желание оглядываться ежесекундно на близкий отель. Пусть уж сюрприз будет полным…

Через пять-шесть минут гравий на дорожке захрустел под чьими-то шагами, которые остановились прямо за моей спиной, но я решила держать марку и даже не приоткрыла глаз.

– Добрый день, сударыня…

О боже! Конечно же мне отлично знаком этот голос…

О боже! Конечно же мне отлично знаком этот голос…

За изголовьем моего шезлонга стоял неброско, но со вкусом одетый мужчина среднего роста, несколько полноватый, но в меру… Сколько ему лет? Сорок пять? Пятьдесят? Нет, вряд ли, но густые рыжеватые волосы изрядно пересыпаны сединой, а виски вообще отливают серебром… Одним словом – тот самый тип зрелого мужчины, который мне особенно нравится…

– Вы меня не узнаете?

Откуда я могу знать этот голос? Встречались где-нибудь раньше? Нет, ничего не могу припомнить. Хотя, может быть, глаза…

– Ну, ну, напрягитесь.

Да, точно! Глаза. Где я уже видела эти глаза? Почему-то они совсем не ассоциируются у меня с этим лицом…

– Полковник? Вы?!!

Маркиз в непривычном обличье негромко рассмеялся, продемонстрировав ряд великолепных зубов.

– Неплохой сюрприз, не правда ли?

– Но… Как?

– Не вы ли, милая, говорили, что служба, которую я представляю в здешних палестинах, всемогуща?

– Но… Просто…

– Не сказал бы, что это было просто…

– Вы не поняли: я просто хотела узнать настоящий ли это облик или…

– Самый взаправдашний – можете пощупать, – несколько обиделся кот… Вернее уже не кот… То есть, бывший кот… Я совсем запуталась.

– Так вы все придумывали насчет Пуссикэта? Вы не дворянин?

– Побойтесь Бога, милая!

– Тогда… Я ничего не понимаю…

– Не знаю, поймете ли вы…

Полковник заложил руки за спину и принялся прохаживаться передо мной, настраиваясь на долгую лекцию. Его голос обволакивал, усыплял… Если бы не пушистый бело-рыжий хвост, мерно покачивающийся при каждом движении, его можно было бы принять за Моего…

Стоп! Хвост?

– Добрый день, сударыня…

– С вами все в порядке? – кот заглядывал мне в глаза с явным беспокойством. – Спать на таком солнцепеке…

– Ничего страшного, полковник… – смущенно оправдывалась я стараясь не глядеть на Ррмиуса. – Просто задремала чуть-чуть…

– Рекомендую вам впредь располагаться под зонтиком. Кстати, согласно последним исследованиям, местный загар вовсе не так уж полезен для здоровья. Есть в спектре местного светила некоторые черточки…

Уф-ф-ф! Все-таки лекция! Прямо дежавю какое-то!

Хотя, если быть честной до конца, этот хваленый местный загар совсем-совсем мне не идет. Нет, тот самый мимолетный зеленоватый оттенок, который моя кожа приобрела в станционном «солярии», как раз и был самое то, но густой пляжный… Не далее, как сегодня утром, разглядывая мое прекрасное личико в зеркале, я неожиданно поймала себя на мысли, что сравниваю его с лягушачьей мордой. Ну не мордой, а мордочкой… Физиономией, короче говоря. Больно уж оттенок хваленого «оливково-золотого» загара напоминал сию амфибию… Оливково-зеленую жабу! Представляю «восторги» моих сослуживиц! А что? Я очень легко загораю. А если останутся веснушки?.. Ведь эту зеленую гадость никакими средствами не выведешь!

– Полковник! – перебила я «лектора», красочно живописующего гипотетические доброкачественные опухоли, долженствующие украсить мою кожу. – Вы чутки и милосердны, как никогда!

– Это не я выдумал, – слегка обиделся кот. – Все это я прочел сегодня в Сети. Ну, а память, как вы понимаете, у меня профессиональная…

– И вы приперлись сюда только для того, чтобы сообщить мне все эти гадости?

Всего десять минут беседую с мохнатым кагэбэшником, а он снова раздражает меня, как… как… как не знаю что! Просто физически ощущаю, как под моей кожей, моей милой нежной кожей, медленно, но неумолимо набухают во мне все эти «гелиогенные образования»…

– Вообще-то нет, сударыня… – мур Маав легко запрыгнул на соседний шезлонг и раскинулся со своей неподражаемой грацией. Даже очки свои фирменные успел водрузить на мохнатую переносицу. – Повод моего визита несколько иной… Не возражаете? – не дожидаясь моего разрешения он придвинул «кокос» и приложился к соломинке. – К-какая гадость!