Александра Гардт - Эпоха лишних смыслов Страница 39

Грязно-серая Москва совсем не походила на место будущего Апокалипсиса, что только усилило чувство ненужности, росшее во мне с каждым мгновением. Прямо хоть возвращайся в Лондон, выходи замуж и рожай детей. А потом фотографируй их каждые три минуты и докладывай в Фейсбук об успехах, слюнях и ползунках. Меня передернуло, и, видимо, достаточно сильно, потому что Гера притянул к себе за талию и бросил Максу:

– Попутку поймаем.

Несмотря на мои мольбы, мы все-таки сели в дребезжащую «шестерку» и резво погнали по московским дорогам. Я вдруг поняла, что возношу кому-то молитвы о том, чтобы добраться до офиса в целости и сохранности, а поймав себя на этом – рассмеялась.

Как ни странно, доехали без приключений. Я долго пыталась найти ключи от наших стареньких ворот в бездонной сумке, потом затряслась совсем и спросила в пустоту:

– Она же… Правда?

Макс и Гера переглянулись, но промолчали. Ключи нашлись, и я побежала по лестнице наверх, чтобы унять страшную, безымянную дрожь. Заперлась в ванной. Поплескала себе водой в лицо. Постояла, подумала. Вышла.

– …все, что я хотел сказать, придурок, это то, что ты единственный раз в жизни столкнулся с дилеммой. И выпал в осадок настолько, что уже фигову тучу времени не можешь принять правильного решения.

Гера. Многословен. Странно.

– Я его принял.

– А вот и нет! А вот и нет! Тебя настолько хорошо от проблем ограждали, что ты даже не понял, что не принял решение, а просто продолжил жить.

– Герман, умолкни.

– Думаешь, она ждать тебя будет? Очнись, Гамов, время убегает. Она поедет и выйдет замуж за этого типа под названием Эйдан. И будет очень даже счастлива.

Я отряхнула руки и с отсутствующим видом зашла в кабинет. Макс и Гера тут же умолкли. Решение надо было принимать немедленно. Впрочем, как раз с этим у меня проблем не наблюдалось никогда.

– Вот что, ребята. – Я сделала глубокий вдох и на мгновение спрятала нос в ладонях. – Поскольку уже обед скоро, а конца света все нет и нет, а еще можно вырубить Сеть, я вам, пожалуй, без надобности. Не привыкла я столько работать, да и на новый роман времени не хватает.

– Оливин, – недовольно протянул Гера. – Не знаю уж, что ты там услышала, но мы говорили про соавторство.

Я подняла брови, принимая правила игры. Только какого черта хороший мальчик Гера пытался Макса усовестить… Неужели из-за соавторства?

– Давно Максу твержу, что вам надо написать эпическое фэнтези с переводом на триста языков мира. Зима все-таки близко.

– Зима уже началась, дорогой.

– Серость! – Он всплеснул руками. – Неужели не читала?

– Не читала и не смотрела. Она по фантастике больше. И то – гуманистической, – ответил за меня Макс.

– О чем вы вообще?

– О книге! О фэнтези! Давайте уже, хорош валять дурака. У Макса отличные интриги получаются, а военные действия – загляденье просто. Хотя твоих знаний истории не хватает.

Я даже хохотнула:

– Моих? Про «построились свиньей»?

– Какой свиньей! – Гера вошел в образ и теперь свирепствовал. – А твои персонажи! Взаимоотношения! Пора. Пишите.

– Да я увольняться пришла.

И тут грянул гром.

Главы 30 – 34

Вампиры вас не обидят

Я сбросила вызов на телефоне и снова легла в кровать. Сон не шел, зато голова ходила кругами вокруг Макса и заявления. Айфон зазвонил во второй раз. Я посмотрела на дисплей с раздражением. Кого еще принесло на ночь глядя? С экрана мне улыбался Гера.

– Герман, я тебе перезвоню, не лучшее время для разговоров.

Я почти уже нажала на «отбой», когда вдруг услышала твердое:

– Стой.

– Что еще? – Моему раздражению не было предела.

– Оливин, – глухо сказал Гера, будто собираясь с мыслями, и от нехорошего предчувствия у меня сжалось сердце. – Гамов…

– Замолчи! – взвизгнула я и сама прервалась, напуганная такой реакцией.

– Нет, это ты замолчи. И слушай. Гамов зашел в прорыв тридцать минут назад и до сих пор не появлялся.

Пальцы дрогнули, и я едва не уронила айфон на пол, резко садясь на кровати.

– И меня не интересует, куда ты там, на хрен, собралась. У меня один деконструктор остался, и ты можешь написать еще две сотни заявлений и впасть в сто истерик. Михаил ждет тебя у подъезда.

Сбегая по ступенькам как была, в джинсах и майке, я постаралась унять дрожь в пальцах, уговаривая себя, что все будет хорошо, и набрала Гере:

– Почему ждал полчаса?!

– Я не ждал полчаса, Михаил отзвонился по протоколу, через десять…

Я вскочила в знакомую машину и махнула рукой:

– Гони, можешь задавить кого-нибудь, мне наплевать. Чтобы у прорыва были через пять минут.

Непривычно бледный Мишка только кивнул и так стартовал с места, что меня вжало в спинку.

– И что, ты столько соображал, что делать?!

– Оливин, заткнись, просмотри книгу и верни мне Макса.

Гера отключился, но я все-таки успела услышать дрожь в его голосе. От этого мне стало совсем страшно.

Я принялась листать страницы валявшейся рядом распечатки, но буквы прыгали перед глазами, мельтешили, лезли, мешались.

– Туров, твою налево… О чем книга?

На том конце провода раздалась блаженная, окутывающая тишина.

– Ты не…

– Чем ты занимался все это время? Ты обязан был читать эту фигню!

– Оливин, читай сама.

– НЕ МОГУ! – заорала я. – Мысли путаются, понимаешь, Гера, сколько он там провел, если полчаса по-нашему?! Неделю?! Месяц?! Как я его узнаю?!

– Отставить панику, – тихо и зло выплюнул он. – Не узнаешь – деконструируешь на всякий пожарный и выйдешь.

Я, кажется, начала визжать и на мгновение выключилась вообще.

– Приди в себя. Я ни на кого не могу положиться, хотя Нину уже вызвонил. Давай, Оливин, ты сможешь.

Голова гудела и разрывалась на части.

– Сколько прошло с момента фиксации прорыва? – Слова давались мне с большим трудом.

– Три тридцать.

– Ты издеваешься?! – снова не выдержала я.

– Нет, – с ледяным спокойствием отозвался он. – И так как ты представляешь собой взлохмаченный кусок нервных окончаний, то слушай про книгу. Вампирская история. Но не обычная. Борьба между вампирами и людьми, включающая самые продвинутые вооружения. На стороне вампиров – ночь, клыки, сверхчеловеческие скорость и сила.

Я помолчала, пытаясь заставить себя войти обратно в берега, из которых выплеснулась часов восемь назад.

– Дальше.

Горло саднило.

– А дальше все. Пойдешь и сама посмотришь. Я не имею права влиять на твое восприятие вселенной. Книга – только подсказка, Макс однажды деконструировал, не видев текста вообще.

Я захотела взвыть, но вдруг поняла, что паника постепенно уходит, оставляя твердую уверенность в том, что я найду Макса, даже если мне придется провести внутри романа с идиотским названием две вечности.

– Вампиры, значит? – переспросила я, отвлеченно глядя на Москву, слившуюся в одно цветное пятно за окном.

– Да. Так что имей в виду. Ночью за пределами дома находиться может только идиот. Потому что по улицам свободно гуляют вампиры, а еще ездят молодчики на бронированных джипах и пытаются их перестрелять.

– Хорошо, – отозвалась я.

– Не геройствуй. Мне нужен закрытый прорыв, а не пропавшая там ты.

– Кто три минуты назад орал: «Верни Макса!»?

– Я. Но я не Арлинова, еще не научился…

Я только хмыкнула и покачала головой.

– Двадцать первое декабря, и у нас пропадает… оперативник.

– Оливинская, приказ заключается в том, чтобы любой ценой деконструировать прорыв. Если удастся найти Макса, отлично. Нет – возвращайся, разрушив реальность.

– Да можно просто возвращаться. Реальность будет удачно закрыта наличием в ней… Ты понял.

– Если мы переживем эту ночь, Оливин, – угрожающе начал он, но я тут же его перебила:

– Когда мы переживем эту ночь, Гера. Когда мы переживем эту ночь. – В этот момент машина резко встала, и я чуть было не вылетела через лобовое стекло.

– Деконструировать любой ценой, как поняла меня?

– Поняла.

Я нажала на «отбой» и вылетела на улицу. Широкая проезжая часть, склон, залитый странным фиолетовым сиянием. И прорыв, вот он, мой дорогой.

Лишь слабо фиксируя, что нахожусь где-то рядом с МГУ, я шагнула внутрь – и оказалась практически на такой же полутемной дороге. В руках у меня был удобный осиновый кол, спина чувствовала холод любимого «глока», но в остальном не изменилось почти ничего, если не считать, конечно, тяжелых армейских ботинок. Как некстати, мне же бегать надо, Макса искать. Я с удивлением увидела, что руки тоже мои, да и каре осталось прежним. Макс бы, конечно, порадовался, чужие реальности перестали иметь на меня влияние. Я вздохнула, и сердце отозвалось тупой ноющей болью. Думать ни о чем не хотелось, да, по сути, и не надо было, но мысли лезли все равно. Правда, ровно до той минуты, пока я не велела себе приступать к прочесыванию города.

Было сыро и слегка туманно. Недавно прошел дождь, до первых строений, судя по ощущениям, оставалась пара минут пешком. Я вытащила «глок», приспособила рядом кол и рванула с места. Мало ли что там сказал Гера, прорвемся. Как будто я не лучший деконструктор в мире. А лучшим деконструкторам наплевать на все.