Стас Лабунский - Чернобыльская рокировка Страница 39

За час управились, сели кофе пить. Брали маленькой ложечкой порошок из красивой банки, добавляли сахар, наливали кипяток, приходи, кума любоваться, получался ароматный напиток. Так жить можно. С севера доносились раскаты далекого боя. Или переправу бомбят.

— Пистолет-пулемет Шпагина? — кивнул на автомат разведчика Макс, командир ударной группы отряда «Свобода». Познакомились в баньке. — Раритетная вещь, музейная редкость, в очень хорошем состоянии. У нас Самоделкин, механик наш, такими вещами интересуется. Давай начнем с твоего вооружения и обмундирования. Мне тебя обманывать ни к чему, ты разведчик, я тоже, боевое братство. Не беда, что из разных отрядов, главное — враг у нас общий. Давай, твоей экипировкой займусь. Согласен?

Александр Михайлович кивнул, тут все и завертелось. Через двадцать минут он сел на лавочку и перевел дыхание. Немного у него осталось от прежнего имущества, но обновками он был доволен.

Во- первых, оружие. ППШ у него отобрали, сказав, что патронов к нему не достать. Дали взамен чудо-ствол, стрелковый комплекс «Гроза» под российский автоматный патрон. Гранатомет подствольный, прицел, глушитель. Тысяча патронов, половина бронебойных. Десять гранат. Винтовку снайперскую трофейную оставили, полсотни патронов подкинули. Чего еще человеку надо? Одежду.

С этим тоже все стало хорошо. Подобранную форму оставили. Макс сказал, что в этих краях фасон не модный, выдал костюм «Ветер Свободы». Подогнали по размеру, ствол на плечо, патроны в подсумок и по карманам разгрузки, тоже удобная вещь, надо будет в отряде ввести.

— Дело к тебе есть, Несталкер, — сказал Макс. Хоть разведчик и сказал, как его зовут, но все его кликали новым прозвищем. Хоть горшком назови, только в печь не сажай, подумал партизан, и смирился. — Группа к нам пришла издалека, надо им за Барьер пройти. Поговори с ними, обрисуй обстановку.

Развернули карту, понятно, армейскую. Каждый дом обозначен.

— Зона, она небольшая. Семьдесят километров с юга на север и тридцать с востока на запад. Двести пятнадцать километров периметра. На севере болота. В центре «Монолит». По границе войска, силами до трех дивизий и несчитанного числа спецкоманд, а между ними мы.

Карандаш уткнулся прямо в шоссе.

— Мы блокируем дорогу? — удивленно спросил Александр Михайлович.

— Братишка, мы держим Барьер. Зубами вцепились, и пока живы, не отступим.

Понял разведчик, что говорит Макс без рисовки, чистую правду. Эти не побегут. Силу трех дивизий он ясно представлял, сомнут, но, кажется, запомнят эту дорогу.

— Пошли, раз надо.

— Молодец, Несталкер! Пусть у них будет больше шансов дойти до цели, — обрадовался Макс. Присоединился к ним третий в плаще старом, и пошли они по дороге на запад. Через полчаса увидели бесхозный хуторок.

Разведчик увидел движение теней в окне, догадался, что заметили их. Службу знают. Зайдя в дом, сразу почуял запах зверей.

— Собачки. Уцелели, не постреляли вас немцы, — полез к ним погладить.

Плакса и Принцесса потыкались в него носами, лизнули пару раз.

— Пр-р-ривет! — сказал Плакса.

Дрессированные, понял партизан. Слышал он о говорящих птицах. Не верил, честно говоря, а оказалось — правда.

— Здравствуй, песик, — сказал Александр Михайлович. — Там, в лесу, за ограждением, таких как ты, целая стая. Только одного из них убили в перестрелке. Будь осторожным. Береги себя и подружку.

Огляделся разведчик. Стояли перед ним бойцы равные. Пройдут, взорвут и при удаче живыми вернуться. Стволы, как у него — «Грозы». Не подвел Макс, правильное оружие достал. Развернули карту на сейфе, набок поваленном.

— Вот сюда дошел, призраки одолели, пришлось возвращаться, — ткнул партизан пальцем в точку, метров за триста после начала подъема в горку.

Думал, что смеяться будут, но нет. Переглянулись.

— Рубеж пси-излучения, — сказал боец в черном кожаном реглане. Из чекистов, только маузера не хватает, и платок на голове вместо фуражки. — Расскажи, что видел. Тут мелочей нет, — попросил он.

Ага, открыл глаза дикому лесному человеку. Кстати, надо про упырей рассказать. Не шутят. Схему нарисовал вышки со снайпером на повороте и стрелком с трубой в руках.

— Гранатометчик, снайпер на дальнем рубеже и два-три автоматчика в прикрытии, — сказал Кабан. — Выходим из-за поворота и попадаем по полной программе.

Карту у сторожки со шлагбаумом всю исчертили. Пытались понять, сколько там человек в заслоне. Выходило не меньше трех, но не больше пяти. Печку затопили, чай налили. Пост на дороге, снайпер сбоку от дороги на вагоне, засада за камнями, снайпер в кузове грузовика с поддержкой и огневой мешок на повороте. А дальше прямо по широкой дороге иди, куда хочешь.

— Значит, ты говоришь, что по парку можно прямо к пролому в ограждении выйти, — протянул боец в плаще, со смешным прозвищем Фунтик. — Если наемники дыру заделают, узнаем мы, почем фунтик лиха.

— Кто у вас с перевязанным лицом ходит? — прямо в лоб спросил Макс. — Не надо из нас простачков изображать. Мастерство не пропьешь. Тоже мне, театр юного зрителя устроили. Псы на месте, Фунтик рядом. Кого не хватает? Кречету и Сотнику смысла нет от «Свободы» таиться. Остается наш старый знакомец Епископ. Так, что ли?

— Умный ты очень, — нехотя признал Фунтик. — А дальше что?

— А ничего. С вами пойду. Давно «Монолит» не били. Несталкер их причесал, самое время и анархистам в бой идти. Свобода для всех даром! На антенны пойдем?

— Макс и вы, уважаемый, дело это частное и может закончиться ничем. Если с нами пойдете, то не как представители отряда, а просто как сталкеры-мастера.

— Согласен, — сказал командир спецгруппы.

— Я не пойду, — с сожалением выдохнул проводник. — Мое дело Барьер. Возвращайтесь, встречу.

— Вернемся, Кэп, не сомневайся, — усмехнулся Макс.

Посмотрел на перекосившиеся лица членов группы.

— Мы тоже водевили с переодеваниями любим, — засмеялись анархисты.

Минут пять все дружно хохотали. Разведчик веселился со всеми за компанию, а потом до него дошло, что пойдут они в рейд прямо в эту ночь. Присел, подпрыгнул, ногу, поцарапанную осколком, тянуло, но терпеть можно было.

— Карта человека не заменит. Вместе пойдем, — сказал он.

Наступила тишина. Такая, с уважительным пониманием. Только выскочил из переплета и опять к черту в зубы. Александр Михайлович вернулся к карте.

— Мне к своим надо, — постучал пальцем по северной части, сплошь покрытой штриховкой болот, с надписью «Непр.», непроходимые, значит. Это кому как.

— Хорошо, здорово, что ты не из «Долга». Первый гость у нас с Севера. Как там у вас? — приступил Макс к добыванию новых данных.

— Да так же. Зима голодная была. У вас раздолье, еды полно, а мы на штурм аэродрома ходили три дня не евши. Воюем потихоньку. Сейчас мост взорвать надо.

— Все, отдыхай, напополам твой мост, асфальт внизу обломками завален.

Задание выполнено, подумал разведчик, пусть не им, все равно.

— А мы сейчас что делать будем? — уточнил задачу партизан.

— В скальном массиве дверь с замком. У нас есть код допуска. Войдем прямо в бункер. Дальше по обстоятельствам, — сказал Фунтик.

— А-а-а-а! — крикнул Макс. — Штаб «Монолита» или узел связи. Или база наемников! Мы пойдем туда и убьем их всех!

— Примерно так, — согласился Кабан, — а потом их норку пограбим.

— О Меченом узнайте. Может, жив еще, сидит в подземелье за решеткой. Надежный парень, — неожиданно высказался Кэп. — В тяжелое время мы встретились. «Монолитовцы» в атаку шли, он их с вышки косил. На броне после боя целой пластинки не было. И Призрак давно не показывался.

В деревне за дорогой начался бой. Очереди штурмовых винтовок заглушали рокот с Севера. Макс, было, вскочил, но, подумав, сел на место.

— Добровольцы нашлись, деревню от кровососов чистят. Ты их упырями называешь, Несталкер, — пояснил он разведчику. — Вечно голодные монстры, ошибка бога и черта. Дети мирного атома и господина Куркуленко.

Стрельба достигла своего пика и моментально стихла.

— Все. Кончили мутантов. Герои совершили подвиг, сейчас пойдут пить водку.

— Слушай, Макс, если ты за железный порядок, что ты не в «Долге»? — привычно поддел друга Кэп. — Пойду к себе, душа не на месте.

Попрощался он со всеми, погладил псов и исчез в пелене опять начавшегося дождя.

Макс Несталкеру ногу перебинтовал, Крепыш взялся ужин готовить, Кабан как бы на посту стоял, для приличия. Все равно, псы чужого раньше обнаружат.

— Проскочить по Рыжему Лесу, пройти в пролом, свалить снайпера и его прикрытие, и уйти за дверь. План — мечта, — сказал Фунтик.

— Слишком здорово, чтобы быть правдой, — вздохнул стоя у окна Кабан. — После ужина всем спать. Ночью хоть на ощупь, но до ограды надо дойти. Если все будет хорошо. Меня зовут последний поворот, меня узнайте сами, по вкусу водки и сырой земли, и хлеба со слезами. Эх, ма! Нам бы денег тьма!