Гибельный шторм (ЛП) - Аннандейл Дэвид Страница 39

Разгоняя корабли до максимальной скорости, флот отправился в долгий переход между стенами безбрежного пламени. 

Глава 11 

РЕЗОНАНС

Когда гравитационная хватка крепости ослабла и флоты приготовились вернуться в варп, Сангвиний вызвал Мкани Кано в Санкторум Ангелус. Примарх смотрел на золотые скульптуры, благодаря которым это помещение становилось идеальным местом для медитации, но не мог успокоиться.

— Ты знаешь, каким образом мы победили на Пирране? — спросил Сангвиний.

— Нет, — покачал головой Кано.

Ангел рассказал библиарию свою версию произошедшего, с осторожностью касаясь темы видений.

— Я видел поражение, — сказал он, — но нашел единственный вариант, где ждала победа, и выбрал его.

Затем примарх описал свое падение и разрубание узлов.

— То есть это вы уничтожили мануфакторий? — ошарашенно протянул Кано.

— И следом за ним еще и врата крепости. Одним ударом. То, что я увидел, дало мне надежду. Но теперь это меня тревожит. Я не хотел бы верить, что обладаю столь разрушительной силой. Никто не должен ею обладать, Сама эта идея — источник скверны, пятнающей Душу.

Кано покачал головой:

— То, с чем мы сталкиваемся, невозможно описать привычными словами. Масштабы происходящего слишком велики. Все кажется скорее символическим, чем реальным… — Библиарий замолчал.

— Да, — кивнул Сангвиний. — Символизм. Он каким–то образом является ключом ко всему. В Сигнусе был символ восьмиконечной звезды на целой планете. И облик демонов тоже подчиняется некоторым правилам. Они символизируют определенные вещи.

— Возможно, чем–то подобным была и ваша победа, — предположил Кано. — Возможно, мы можем использовать природу врага против него.

«Так же, как и они против нас», — подумал Сангвиний.

— Значит, один удар может изменить Галактику, — сказал он. «Или один выбор, который был сделан перед ударом».

— Надеюсь, что к лучшему.

— В этом случае — да.

Беседа не удовлетворила Сангвиния. От его действий все еще зависело слишком многое. Он с ужасом думал, какие обстоятельства могут заставить его использовать еще большую силу.

— Значит, теперь особенно важно сохранять бдительность, — сказал Кано. — Даже если…

Библиарий замолк и побледнел так, будто вся кровь отлила от его лица, а глаза расширились от резкого приступа боли.

«Красная слеза» резко дернулась, будто игрушка, зажатая в руке гигантского ребенка. Выход из варпа оказался таким же жестким, как и перед крепостью. В следующее мгновение резкий, вибрирующий звук наполнил все вокруг. Как будто кто–то ударил камертоном по воплощению безумия.

Сангвиний помог Кано выйти из Санкторума, с трудом преодолевая гудение в голове. Он чувствовал что-то тёплое за воротником. Кровь текла из ушей примарха.

— Где мы? — спросил Жиллиман, вытирая кровь, сочащуюся из носа и ушей.

На мостике под помостом примарха смертные офицеры хватались за головы и корчились в муках. Один из них сжал зубы так сильно, что они растрескались. Сервиторы двигались судорожно, дёрганно и непредсказуемо. Резонирующий звук проходил сквозь корпус корабля, «Самофракия» звенела, словно готова была рассыпаться в пыль.

— Где мы? — повторил примарх.

Это явно был не Давин. Ничто больше не имело значения в данной конкретной ситуации. Жиллиман отдал приказ, чтобы команда получила какую–то цель и начала действовать, сопротивляясь боли от резонанса.

Люди подчинились приказу. Ещё несколько офицеров упали, потеряв сознание, но остальные смогли найти в себе силы действовать благодаря чувству долга. Когитаторы выдавали несвязный мусорный код, из–за чего пришлось отключать и перезапускать систему ауспиков. Наконец Нестор Лаутеникс дал ответ. Его голос был буквально пропитан болью.

— Эписим, — сказал он. — Мы прибыли к Эписиму.

— И опять люди с Триноса, — произнес Прейтон. Библиарий вцепился в перила, идущие по периметру мостика. Он стоял прямо, но это давалось ему ценой огромного усилия воли. Каким бы болезненным звук ни был для простых людей, псайкеры страдали от него намного сильнее. На лбу Тита выступила кровавая испарина. — Там были беженцы с этой планеты.

— Да, — кивнул Жиллиман, давая воину понять, что дальнейших пояснений не требуется. Он тоже помнил этих людей. На Триносе была крупная община бывших жителей Эписима IV.

Совершенно очевидно, что и здесь побывал Паломник.

Систему заполнили гигантские конструкции, на фоне которых планеты казались карликами. Объединенному флоту снова пришлось маневрировать, чтобы избежать захвата гравитационным полем громадных небесных тел. Эти объекты были столь велики, что выходили за пределы системы и диапазон действия сканеров. Возможно, они даже доходили до соседних систем, а их протяженность исчислялась в световых годах.

«Объекты, формы, конструкты…» Жиллиман силился подобрать подходящие слова для представшего перед глазами зрелища, чтобы хоть как–то взять мысли под контроль. Тонкий, вызывающий боль в зубах звук мешал концентрироваться, но даже в тишине ему не удалось бы подобрать определения. Их просто не существовало. Демоническая крепость была, по крайней мере, понятна, неестественным являлся только размер. Конструкции в системе Эписим больше походили на издевательство над геометрией — бессчетное множество углов, складывающихся в новые углы. На ближайшем фрагменте загадочной массы с ближайшей к «Самофракии» стороны виднелась структура, которая, судя по всему, была одновременно выпуклой и вогнутой. Когда Жиллиман пытался это осознать, болезненные пульсации в голове становились сильнее. Поэтому он предпочел не пытаться.

— Анализ! — потребовал примарх, пытаясь поддержать порядок на мостике.

— Варп, — отозвался Прейтон, хватая ртом воздух.

— Это очевидно. Но форму чего он принял? Крепость была сделана из камня и латуни. Чудовища обладали чем–то похожим на органическую плоть. А это что такое?

Робаут произнес это с большим раздражением, чем хотел бы. Поверхности объектов казались гладкими. Их как будто вырезали из монолитных блоков длиной в миллиарды миль. Они переливались разными цветами — от гнилостного темно–фиолетового до зеленого. Появлялся и исчезал рельеф, наподобие чешуи рептилии. Возможно, у конструкций были шкуры, а может, они состояли изо льда или вовсе были миражами. Линии изгибались и распрямлялись, складываясь в слова, которыми их хозяева возвещали о себе. Значение этих слов будто бы вползало в Жиллимана. Он оторвал взгляд от странных символов до того, как понял заключенный в них смысл. Неизвестно, к каким последствиям привело бы это понимание.

Примарх не мог сказать, сколько таких конструкций было в системе. Одни просто плавали в космической пустоте, внушая ужас своим безмолвным присутствием. Другие были связаны друг с другом и образовывали колоссального размера комплексы, охватить которые полностью не могли даже корабельные сканеры.

Превосходя размерами даже демоническую крепость, эти монолиты были надругательством над здравым смыслом. Их материал воплощал собой безумие. Их фундамент покоился на костях мечты Императора.

— Что это такое? спросил Драк Город. Он не ожидал получить ответ, просто выражал недоумение и гнев.

— Последствия проигранной войны, — все-таки ответил Жиллиман.

Примарх задумался о том, понимают ли Хорус или Лоргар, что на самом деле выпустили в Галактику. Они действительно хотели именно этого? Ведь так они не смогут ничем править. Ничего не останется. И они станут рабами этих сил.

— Звук, — сказал Прейтон. — Его издают эти структуры.

Библиарий оторвался от перил и вытер с лица кровавый пот. С мрачной целеустремленностью он превозмогал боль. Псионический капюшон потрескивал, будто бы отражая ментальную атаку.

— Там есть линии. — Он с трудом выговаривал слова. — Псионические линии. Между конструкциями. И между ними и планетами. — Библиарий поморщился, на лбу выступили новые капли крови. — Я вижу… Это паутина… — Он замолк. Капюшон резко сверкнул и снова затих. — Она удерживает нас здесь.