Горящее небо Аорна (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович Страница 39

Он стонал, рычал и стискивал Агнешу так, что, бедная, наверное, уже была не рада постояльцу. Но он ошибся в предположении. Женщина вдруг сама выгнулась в судороге, вонзила ногти в его спину и захрипела…

— Ты чего? — обеспокоился Максим.

Та ответила не сразу, обретя способность говорит минуты через две.

— Мне хорошо. Ох… Всевышний знает, как хорошо… Я думала, это лишь мужчинам в удовольствие. Ну, может быть, каким-то шлюхам. Или я тоже — шлюха?

— Ты страстная, красивая, — возразил Максим. — Но, если так понравилось, то можем повторить.

В комнатке, ранее занятой капитаном и куда большей, чем келья Макса у Файиши, вдруг стало так уютно! Женщина откинулась на подушку. В тусклом свете, падающем от окна, четко обрисовался ее профиль с аккуратным курносым носом. Маленькие груди остро смотрели в потолок. Плоский нежный животик при прикосновении щекотал ладонь мужчины светлым пухом. Ниже пух темнел и становился жестче. Интимных стрижек и, тем более, бритья промежности здесь пока не знали.

Отдохнув, Агнеша поцеловала Макса и ретировалась. «Помогла на ночь» и хватит.

Хотел бы Макс, чтоб она осталась? Вряд ли. Регулярные ночи в одной постели — это уже близкие отношения. А он здесь точно не задержится и не заберет ее с собой. Значит, придется ограничиться короткими свиданиями на сон грядущий.

Хорошо б узнать свой результат того анализа. Способен он иметь детей от женщины Аорна? Агнешу, похоже, данная проблема не волнует — так легко ему отдалась, как и прежнему жильцу. Спросить бы, как предохраняется… Эта мысль была последней.

На следующий день он добился разрешения ставить на ночь водовоз во дворе Агнеши, чтоб не тратить время на походы к базе и обратно. Капитан, дорвавшийся к воде, в ответ на просьбу лишь рукой махнул: ставь, коли так желаешь. Получил ли он доступ к телу Файиши? Макс гнал эту мысль — от нее на сердце становилось мрачно.

Жизнь неожиданно приобрела размеренность. Обслужив машину в гараже, «Водятел» ехал в новый дом. Там, применяя тонкий шланг, сливал остатки из цистерны — большим не удавалось опорожнить ее досуха. А так, сунув внутрь один конец, из другого втягивал остатки ртом и опускал его в ведро. Пара ведер набиралась. Часть воды Агнеша использовала в пищу, для помывки, остальное выменивала на продукты.

Полчаса перед отбоем занимались «помощью». Макс вспоминал фортели покойного Борюша из эротических фильмов, женщина охотно подключалась, постигая новую и приятную для нее науку. Призналась: бесплодна, и месячных у нее не наступает. Идеальный партнер для связи без обязательств. Но Максу было ее жаль. Простая и бесхитростная, довольно симпатичная, охотно распахнувшая душу постояльцу… Ей двадцать пять, довольно зрелая по местным меркам. Пройдет время — и кому она нужна в этой глухомани?

Но Агнеша жила одним днем, искренне не понимая, если Макс задумывался о чем-то постоянном. А потом события вдруг полетели, словно самолет, войдя в пике.

— Борюш? — вдруг спросил чернявый и голубоглазый заключенный, притащивший шланг к автоцистерне в лагере.

Макс напрягся и окинул взглядом незнакомца. Нет, не заключенный, пленный. В повседневной форме ВВС, только рваной и грязной, будто снял ее с бомжа. Без каких-либо нашивок, непонятно — летного состава или инженерного. Но он где-то его видел…

— Чего тебе? — спросил

— Не узнал меня… — пленный горько усмехнулся. — Выгляжу я хуже манка. Помнишь Сакуша, с которым ты сражался на дуэли? Победил тогда меня в бою. Я сначала очень злился: как такое может быть? Ведь всего какой-то там актер!

Понимая, что не отвертеться, Макс шепнул:

— Не переживай. У меня опыта на самолетах больше.

— Но откуда? — изумился Сакуш.

— Потому что я не Борюш. Тот давно погиб: пьяный сверзился на автомобиле в пропасть. А меня прислали на замену — начальство не хотело потерять героя. Только не судьба… — Максим вздохнул.

— Нам сказали: ты погиб. Но ходили слухи будто бы перелетел в Союз.

— И сейчас на автоцистерне доставляю воду уголовникам? Невеликая награда для Борюша-перебежчика. Как считаешь?

— Да, пожалуй… — согласился Сакуш. — Как же ты сюда попал?

— Элементарно. Помнишь тот налет на базу гоблинов? Вишеву тогда подбили. Я же, выпустив ракеты, догнал ее, чтоб сопроводить на аэродром. И тут мой Ренджер получил ракету в двигатель. У него же нет защитной электроники, чтоб предупредить.

— Понимаю, — панк кивнул.

— Я катапультировался и благополучно приземлился. Оказалось — территория противника. Повезло, что не на линии боевого соприкосновения. Двинулся к своим, зашел в заброшенный поселок. Там переоделся в штатское рванье — обнаружил в одном доме. Свой костюм успел засунуть под развалины. Вовремя — нагрянули «освободители». Им представился кашпиррцем, убежавшим от войны. Документов нет, попал под подозрение, в результате получил два года ссылки. И зовут меня здесь Макш. Ты же как попал к ним плен?

— Болен был, лечился в госпитале. Гоблины прорвали фронт, вывезти нас не успели. Просто бросили. Все спасались, как могли. Я нашел порванный комбинезон солдата без нашивок и надел его. Когда нас захватили, заявил, что всего лишь рядовой. Вот и вся история.

— Среди вас еще есть кто-то с Тангшера?

Пленный отрицательно мотнул головой.

— Сам боялся встретить. Опасался, что меня сдадут — ведь я же летчик. С ними у Союза разговор короткий.

«Он не знает правды…» — догадался Макс. Это обстоятельство ему на пользу.

— От болезни ты оправился? — спросил.

— Вполне, — ответил Сакуш. — Почему интересуешься? Есть идея, как сбежать?

— Вот именно. Именно сейчас, когда началась зима. Двинуться на юг, ну, а там и пересечь границу. Выбрать малую страну с нейтральным статусом.

— А оттуда — в Панкию!

— Извини, но без меня. Я не гражданин Панкии или Кашпирра. По твоим меркам — манк. Устроюсь где-нибудь еще. Ну, а ты, конечно, поезжай к себе домой. Что, вернешься в свой сквадрон? Вишева по-прежнему командует авиакорпусом?

— Ты не знал? — Сакуш удивился. — Она не долетела. Мы в тот день панихиду справили по шестерым. В том числе по ней, ее пилоту-оператору и по Борюшу… По тебе.

— Жаль, — делано вздохнул Максим. — Тешился надеждой с ней снова повидаться. Слушай, Сакуш, мы с тобою заболтались — обратят внимание. Расходимся. Будет план побега — сообщу и вывезу тебя из зоны. Думаю, что скоро.

— Не забуду! — Сакуш стукнул себя в грудь. — Только знай, что ты не манк. Здесь, в плену, я стал другим. Больше не делю людей на панков, манков… А, тем более, летаешь ты как бог.

Этот разговор заставил Макса призадуматься. Сакуш сдаст его начальству? Речь не о легенде — кому надо, о нем знают, но вдруг панкиец скажет о побеге? Вряд ли. Сакуш — летчик, офицер, со своими тараканами, конечно, но сотрудничать с администрацией Союза для него постыдно. Переступит через это, если Макс не сдержит обещание, не взяв его с собой. Значит, будет у него напарник… Намерение удрать, до этого витавшее чисто в теоретических вершинах, обрела смысл. Миллионы мужчин из Панкии и Кашпирра видели два последних интервью с обновленным Борюшем, без завитков на щеках, в шрамах и с проседью в черной шевелюре. То есть с нынешним. И даже в плену помнят, как их благоверные да возлюбленные отправляли своего мужчину в игнор, упиваясь «сладеньким» на экране. Увидят — узнают. И не смолчат. Рано или поздно в ВВС Коалиции услышат, где прохлаждается дезертир. Вероятнее — рано.

А тем временем события ускорились. В тот же день Максим стал свидетелем потасовки между уголовниками и пленными. Хорошо хоть — с безопасного расстояния, из кабины водовоза. Криминал победил за счет числа и лучшей организованности. Поверженных пленников уголовники отбуцали ногами. Войдя в раж, могли и покалечить, но охрана разогнала драку, стрельнув в воздух для острастки. Дело плохо — в лагере вот-вот случится бунт. Если Сакуш ввяжется в разборку и его поставят на правеж бандиты, может рассказать им о Максиме. И получится: Водятел обманул авторитета. Уголовники такое не прощают. Значит нужно быстрее шевелиться с побегом…