Созерцатель - Геннадий Васильевич Иевлев Страница 39

— Осталась всего лишь одна баночка, — заговорила Олига, продолжая сидеть. — Это для Тона. На столе дождевая вода. Можешь оставаться. Рассветёт — мы уйдём.

Ничего больше не сказав, Мет поднялся и подойдя к столу, взял ёмкость и поднеся ко рту, сделал несколько глотков — вода была тёплой и неприятной. Состроив гримасу отвращения, он поставил ёмкость на стол. Нож из пещеры кузнеца лежал на столе и брала ли его Олига было непонятно. Не взяв нож, Мет вернулся к своему импровизированному стулу. В строении заметно посветлело и потеплело — некоторые камни уже начинали светиться.

Мет уставился в проём входа, пытаясь решить, что делать: с одной стороны, было очень любопытно узнать, куда они попали и попытаться узнать для себя новый мир; с другой — он совершенно не хотел ссоры с Олигой.

«Может быть, действительно есть в траппере запасной контейнер с энергетическим концентратом, — замелькали у него противоречивые мысли, — и удастся уйти отсюда. Может быть, когда траппер выйдет в пространство удастся сориентироваться, чтобы потом вернуться и удовлетворить своё любопытство?»

— Папа! — громкий голос и прикосновение заставили Мета вздрогнуть — он опустил голову, перед ним стоял сын. — Ты уходишь? — отчётливо произнёс Аттонар и Мет вдруг увидел, что он заметно подрос.

— Нет, сын! — Мет обнял сына. — Никуда я от вас больше не уйду. Никогда! — Он взял сына на руки и поднялся. — Не будем мы ждать дня. Уходим сейчас. Возьми сумку. Может быть придётся вернуться, — произнёс он, бросив на Олигу быстрый взгляд и шагнул к выходу.

* * *

Утренний туман уже почти рассеялся, стало заметно светлее и Мет без труда нашёл тропинку, ведущую к пещере. К тому же, когда он вышел из строения, то увидел вдали две фигуры, входившие в лес. Несомненно, это был кузнец и женщина.

«Слишком она молодо выглядит для его жены. Может быть дочь?» — промелькнули у Мета быстрые мысли.

Он пошёл медленнее, чтобы не упереться в спину кузнеца и его спутницы.

До траппера они дошли без проблем. Благодаря пожухлой листве, грязи на тропинке не было и идти было не тяжело. Как Мет ни всматривался в тропинку, но так и не увидел место, где произошла его встреча с дикими животными.

По пути к трапперу, Мет вдруг увидел лежащего на опушке леса аборигена. Вокруг него он увидел неясные следы, но чьи они были: человеческие или следы животных, как Мет ни всмотрелся в них, определить не удалось. Видимо кузнец, увидев в своей кузне мёртвого интеллигентного аборигена, оттащил его на опушку леса и оставил здесь непонятно для чего. Если вокруг мёртвого интеллигентного аборигена были следы животных, но тоже было непонятно, почему они не тронули его.

«Планета загадок!» — Мет негромко хмыкнул.

— Дядя спит? — раздался голос сына.

— Спит! — Мет шумно вздохнул.

— Ещё один? — толи констатировала, толи спросила Олига.

— Ещё! Ты взяла нож? — поинтересовался он у зоторы.

— Нет! — Олига мотнула головой. — Ты не говорил о нём.

Шумно вздохнув, вспомнив, что он тоже не взял, ни меч, ни раппер и развернувшись, Мет направился к трапперу. Подойдя к летательному аппарату, он поставил сына на пол салона, затем достал из кармана куртки стилизованного осьминожку — тот был серым без признаков свечения. Мет убрал осьминожку в тот же в карман.

— Зачем ты его убил? — донёсся тихий, явно тревожный голос Олиги.

— Я был перед выбором: или он меня, или я его. Я выбрал второй вариант, — с досадой в голосе заговорил Мет. — Поднимись в салон и возьми сына. Я обыщу аборигена.

— Но ты же сказал, что оттащил его в пещеру к кузнецу? — возмутилась Олига, протягивая руки к сыну.

— Видимо кузнец перетащил его на опушку леса непонятно зачем. Возможно на съедение диким зверям.

Когда Олига поднялась в салон траппера, Мет тут же услышал её громкое возмущение беспорядком внутри.

Негромко хмыкнув, он направился к интеллигентному аборигену.

Подойдя и взяв его под плечи он прислонил его к стволу одного из деревьев, и принялся лазить по его карманам — они были не пусты. В одном лежал предмет, напоминающий карточку уровня жизни; в другом — предмет, похожий на коммуникатор; ещё в одном, скорее всего мужской платочек и плоский прозрачный флакон с какой-то красной жидкостью внутри, похожей на кровь. От вида жидкости Мет невольно передёрнулся и вернул платочек и флакон в тот же карман аборигена, из которого и достал их.

Сунув другие найденные вещи в один из своих карманов, Мет шагнул в сторону траппера, но тут же попятился и спрятался за дерево — из пещеры вышел кузнец и незнакомый абориген, которые несли в руках по нескольку мечей. Выходило, что утром в кузницу с кузнецом шла не его подруга, а абориген.

«Странно! — Мет состроил гримасу обеспокоенности. — Зачем им столько оружия? Видимо что-то должно произойти?»

Дождавшись, когда аборигены скроются в лесу, он быстрым шагом дошёл до траппера и запрыгнув в салон, нашёл сына сидящего в кресле и пьющего тоник из баночки, а Олигу занимавшейся уборкой салона.

— Что-то назревает. Местные потащили в поселение много оружия, — с озабоченностью произнёс Мет.

— Видимо решили отправиться или на охоту или на войну, — Олига дёрнула плечами.

— Тоник ещё есть? — поинтересовался Мет.

Ничего не сказав, Олига подошла к шкафу, где хранились продукты и достав оттуда упаковку с едой и баночку с тоником, протянула их Мету.

— Исчезли все упаковки с урони. Их было около десяти, — произнесла она.

— Что это? — Мет взмахнул подбородком беря упаковку и тоник.

— Фрукт! Он очень питательный. Кусты с ним растут на склонах некоторых гор на Зоторе. Куст плодоносит один раз в три года. Он редок и потому его плоды очень дорогие. Его могут позволить себе лишь состоятельные и высокопоставленные зоторы. Отец был таким, — пространно пояснила Олига.

— Почему же вы не выращиваете эти кусты в оранжереях? — Мет поднял брови.

— Они плохо растут в оранжереях, погибают или их плоды совсем другие, не такие питательные и потому не ценятся.

— Ну и ну! — Мет дёрнул плечами. — Видимо этот плод понравился интеллигентному аборигену и потому он испортил так много упаковок. Видимо пытался найти его. Почему ты ничего не ешь?

— Я поела и покормила Тона, — Олига продолжила уборку салона. — Много упаковок лишь Раззорваны. Я их положила отдельно.