Каникулы бога Рандома 2 - Дмитрий Дубов Страница 39

Торги, которые до появления на специальном стенде означенного выше драгоценного камня, шли довольно вяло, вдруг обрели невиданную силу.

Местные богачи торговались так, словно это был вопрос жизни и смерти. При средней стоимости подобного камня в миллион-полтора давали за него уже пять-шесть.

И тут со своего места поднялась Жозефина Павловна.

— Вы знаете, — сказала она со всей старушечьей невинностью, на которую только была способна. — Я давно себе хотела какой-нибудь эксклюзивный камешек или нечто подобное на брелок к автомобилю. Десять миллионов.

Я усмехнулся, понимая, что передо мной уже третий после Силиконы и Строганова герой сегодняшней выставки.

И тут я почувствовал, как чья-то рука буквально вцепилась в моё плечо. Я обернулся и увидел побледневшую Дарью, которая оглядывалась по сторонам.

— Что-то случилось? — спросил я у неё, накрывая её ладонь своею.

И тут же вспомнил, что нечто похожее с ней уже было на улице. Когда мы только познакомились. Вот же…

Следующие несколько мгновений я воспринимал сразу множество событий, происходящих параллельно друг с другом, но в разных частях холла.

Первый, на кого упал мой взгляд, был сам Строганов. Как ни странно, он практически повторял движения Дарьи, тоже внимательно осматриваясь по сторонам. Но в его исполнении это всё выглядело достаточно грациозно. Видимо, он уже научился скрывать, что чувствует опасность.

— Двадцать пять миллионов раз, двадцать пять миллионов два… — стучал тем временем молотком распорядитель аукциона, отсчитывая нереальную сумму за камень, будь он даже с самого Олимпа.

— Тридцать миллионов, — с улыбкой сказала Жозефина Павловна, и её последний оппонент буквально побагровел от злости, потому что понимал, что упускает диковинку.

Сказать ей что ли, что у меня таких ещё полная сумка? Хотя нет, не буду, она же сейчас ощущает, как жизнь бьёт в каждом её сосуде. Пусть радуется этому чувству. Пусть наслаждается, не буду мешать.

Мы стояли с Дарьей почти позади всех.

Она приблизила свои губы к моему уху и шёпотом произнесла:

— Сейчас случится что-то плохое, — голос её дрожал, и сомнений в том, что она говорит, не было абсолютно никаких. — У меня предчувствие.

Чуть раньше этого момента я обратил внимание на младшего Строганова, вышедшего из-за угла. Видимо, он шёл из туалета. Возле его носа угадывался специфический белый налёт. Ага, набрался храбрости.

Но что Строганов, что Дарья смотрели не на него. Они оба взирали на конструкцию, подвешенную к потолку. К ней крепились десятки прожекторов, направленных в разные стороны и подсвечивающие картины, инсталляции и прочие экспонаты.

Приглядевшись, я увидел там какое-то движение. По счастью, прямо под этой конструкцией людей не было. Там стояло то самое слияние полусфер, которые мы уже успели обсудить с Жозефиной Павловной.

Тем временем Даниил Петрович, не замечая ничего другого на своём пути, прямой наводкой шёл к Дарье. Девушка же отпрянула, понимая, что не может избавиться от плохого предчувствия.

— Великий Рандом, помоги! — взмолилась она так, что я прекрасно расслышал каждое слово.

Конечно, помогу, о чём разговор. Ты же знаешь.

— Тридцать миллионов раз… — проговорил распорядитель.

— Великий Рандом, помоги, — про себя проговорила старая графиня, едва шевеля губами.

Не вопрос, дорогая, и тебе помогу тоже. Можешь быть уверена.

— Тридцать миллионов два… — сказал распорядитель и стукнул аукционным молотком по специальной подставке.

Строганов понял, откуда идёт угроза и укрылся за ближайшим экспонатом, одновременно осознавая, что, возможно, это не ему надо прятаться. И тут его взгляд увидел бледную, как мел, и смотрящую наверх Дарью.

Бурю чувств, внезапно начавшую бушевать на его лице, описать сложно. Но, расталкивая охрану, он вдруг ринулся к нам, уже понимая, что не успевает.

Строганов младший в этот момент вытянул руки, надеясь заключить Дарью в свои объятия.

— Тридцать миллионов три. Продано! — сказал распорядитель и ударил молотком.

В этот же момент раздался выстрел. Точнее, не так. Использовался бы при покушении на меня пистолет, то обязательно раздался бы. А тут слабое шипение, которое полностью заглушило рёвом глоток сотен человек.

Шипение, слабый звук, похожий на щелчок, с которым дротик вылетел из трубки. А затем…

— Ой, чего это⁈ — вскрикнул Даниил Петрович, уставившись на дротик, торчащий из его плеча. Да-да, тот самый, что предназначался мне. Кто же виноват, что он подошёл так близко? — Да ё…

И с этими словами он упал.

Примерно с такими же словами, но с более громким звуком на инсталляцию, названную графиней «задницей», упал человек в рабочей спецовке техника-осветителя, который даже трубку, из которой запускал дротик, убрать не успел.

В его организме что-то хрустнуло, когда он упал на «Слияние полусфер», поэтому помещение огласилось истошными криками.

Впрочем, это заметили далеко не все, так как основное внимание публики было направлено на Жозефину Павловну, которая в этот момент праздновала свою безоговорочную победу в аукционе.

Словно по мановению волшебной палочки появился представленный мне за день до того Пожарский с несколькими незапоминающимися людьми. Они незаметно скрутили техника-осветителя, а следом за ним лежащего под нашими ногами Строганова-младшего. И так, словно ничего не происходило, растворились с ними в толпе.

Когда Пётр Ильич протолкался к нам, его сына уже и след простыл. Но, казалось, что его интересует не он.

— Дарья, — проговорил он серьёзно, с едва заметным дрожанием в голосе. — Нам с вами надо очень серьёзно поговорить.

— А сейчас, — громко во всеуслышание проговорил ведущий. — Мы начинаем бесплатную беспроигрышную лотерею, в которой смогут принять участие все нуждающиеся граждане нашего города!

Я огляделся. Что произошло нечто из ряда вон выходящее, поняли десятки. То, что это сорвалось покушение, — вообще единицы. Что ж, могу признать, на этот раз организация моего убийства была на высоте. Правда, снова сорвалась.

И да, мне пора было пополнять шкалу божественной благодати.

Глава 13

Строганова-младшего и неудавшегося киллера притащили в специально оборудованную каморку в самом дальнем конце здания, арендованного под выставку. Даниила Петровича положили в самый угол, и Пожарский стремительно достал из внутреннего кармана шприц с зеленоватой жидкостью.

— Как ты умудрился в него-то попасть? — зло спросил он, скидывая со шприца колпачок.

Но, когда он замахнулся, Строганов под его рукой вдруг захрапел.

— Да я вообще не знаю,