Вадим Филоненко - Кремль 2222. Северо-восток Страница 4

Когда уровень радиации снизился, и люди смогли вылезать из убежищ без защитных костюмов, весты частенько пересекались с кремлевцами на узких улочках Москвы. Не всегда расходились мирно. Случалось, и воевали. Ведь весты – потомки не только жителей нейтральных государств, но и стран-захватчиков, тех самых, что двинули свои армии на нашу землю.

Но последняя такая стычка с вестами произошла лет пятьдесят назад. С тех пор их никто не видел. И вот теперь один из них появился вновь…

Мы с Кирюхой добрались до битком забитой народом площади. Кажется, тут собрались все обитатели крепости поголовно: и стар и млад. Еще бы! Такое событие!

Люди стояли плотно, толкая друг друга, привстав на цыпочки, пытаясь рассмотреть, что творится в центре площади.

– Богдан, надо протиснуться ближе, а то ни хрена не видать, – азартно шепнул мне Кирилл.

– Сейчас сделаем.

Я решительно двинулся вперед, раздвигая плечами толпу, словно рассекающий пласты земли плуг. Народ вокруг шумел, возмущался, но расступался. Мы ведь с Кирюхой парни не слабые. Как говорится, поперек себя шире. Впрочем, как и все дружинники. Мастеровые супротив нас похлипче будут. Вот и уступали дорогу люди, не желая связываться. Лишь одна молодуха проявила строптивость – раскорячилась передо мной, руки в боки уперла. Мол, не станешь же ты толкать женщину?

Я и не стал. По-простому ухватил ее за бока, поднял и переставил в сторону. Она завизжала и треснула меня по спине кулаком. Я улыбнулся. Вот и ладно. Стало быть, в расчете.

Мы протиснулись в первые ряды. Теперь стало видно и слышно все происходящее на площади. А посмотреть было на что. Вернее, на кого…

Кремлевский князь в окружении телохранителей величественно восседал в массивном кресле, которое разместили прямо на камнях мостовой. А перед ним стоял странный незнакомец. Не знаю как сказать… Весь какой-то непривычно светлый, что ли. Длинные, белесые, заплетенные в многочисленные косички волосы. Голубые льдистые глаза. Бледная, испещренная морщинами кожа. Морщины не от возраста – от непосильных забот. Видно, не щадила жизнь парня: молола-перемалывала, да зубы обломала.

Сомнений нет, этот самый вест – тертый калач. И воин явно не из последних, раз умудрился в одиночку в Кремль прийти. Хотя, может, он не один. Может, остальные за кремлевскими стенами остались.

Я испытал смешанные чувства. С одной стороны, вест – потомок наших врагов, тех самых захватчиков, что развязали кровавую бойню и превратили цветущий мир в могильный склеп. С другой стороны – стоящий перед князем чужак был воином – это чувствовалось сразу – и потому не мог не вызывать у меня уважения…

Мы с Кириллом пропустили начало разговора пришельца с князем и не понимали, о чем речь. А еще вызывало удивление, почему рядом с князем стоит какой-то семинарист. Пришлось расспросить окружающих.

– Вест этот помощи пришел просить. Говорит, все ихние воины полегли. Вроде как Поле Смерти сожрало, – торопливо пояснил нам один из мастеровых. – Остались только вестовы бабы да дети-малолетки. Но и их вот-вот Поле сожрет.

– И чего? От нас-то что вестам надобно? – уточнил Кирилл.

– Вроде просит дружину с ним послать, чтоб уцелевших из Поля вывести да в Кремль привести.

– А князь, стало быть, не пущает, – добавила одна из женщин.

– А семинарист чего там трется? – спросил я, кивая на молодого паренька в черном.

– Это Борислав. Его еще Книжником кличут. Он вроде как с вестом просится.

– Зачем? – вытаращился Кирилл.

– Вестовых баб спасать. Заместо дружины идти хочет, – пожал плечами кузнец.

– Этот дохляк заместо дружины? – Брат громко заржал.

На него тут же зацыкали, мол, слушать мешаешь. А Книжник тем временем говорил:

– Конечно, я не воин. Но могу стать глазами и ушами Кремля… Неизведанные территории… Нам нужны новые карты… Могут обнаружиться довоенные склады с припасами…

– Верно! – закричал стоящий рядом с нами мастеровой. – Он дело говорит! Нужны Кремлю припасы!.. И дальняя разведка нужна! А то по окрестностям шарим, а что дальше в Москве делается, не ведаем. Сидим, как крысособаки в норе…

Народ зашумел, поддерживая Книжника.

– На том и порешим, – кивнул князь и посмотрел на веста: – Дружину с тобой не пошлю, а вот Книжка отдам. Готов ты принять от нас такую помощь?

Мы с Кириллом зафыркали. Да и другие дружинники тоже засмеялись. Уж больно эта «помощь» походила на изощренную насмешку. Ну чем может помочь семинарист-задохлик? Мне даже стало жалко веста – вместо помощи на шею обузу получил. А он ничем не выдал своих чувств. С каменным лицом поблагодарил князя. Тот кивнул и покинул площадь. Следом стал расходиться народ.[2]

– Богдан, Кирилл, вот вы где, – к нам подошел десятник Захар. – Собирайтесь. Сейчас выступаем.

– Куда? – Я встрепенулся и невольно посмотрел вслед уходящему весту.

Может, князь все же повелел кроме Книжника отправить с чужаком и нескольких дружинников? Я бы пошел. Внутри что-то ёкнуло. Захотелось прикоснуться к неведомому. Увидеть своими глазами то, что до меня не видел никто. Наверное, именно это чувство и заставляло наших предков открывать новые земли, покорять неприступные вершины и летать в космос.

Но десятник развеял мои надежды:

– За металлом пойдем. Будем мастеровых сопровождать.

Я разочарованно вздохнул. Ну что ж… Вместо новых земель и захватывающих приключений меня ждет очередная вылазка по окрестностям. Привычная, но опасная работа – хищников всяких да мутантов вокруг Кремля хватает.

– Собирайтесь, парни. Да не забудьте порох в Арсенале получить, – напутствовал нас с Кириллом Захар.

Мы дружно кивнули. Порох – это святое, как же можно про него забыть?

Пороха в Кремле мало. К тому же он дымный – черный. Годится лишь для чугунных пушек и кремнёвого оружия: фузей да пистолей. А основным оружием остаются всякого рода мечи, копья да боевые топоры. Вот к ним мы с малолетства приучены. Причем хорошие клинки частенько по наследству передаются.

И у нас в семье такой меч есть – фамильный. «Фениксом» его нарекли. Как батя погиб, он ко мне перешел. А если со мной не дай Бог что, «Феникс» Кириллу достанется.

Но кроме меча имеется у нас еще одна фамильная особенность…

Все члены моей семьи по мужской линии умеют «видеть» металл – его внутреннюю структуру, так сказать. К примеру, нам достаточно одного взгляда на меч, чтобы понять, насколько он хорош. А то иной раз клинок внешне ладный, не придерешься, а внутри у него невидимые глазу трещины и раковины. Сражаться таким оружием, конечно, можно, только ненадежное оно – того и гляди, расколется прямо в бою, подведет своего владельца. Мы такой металл называем мертвым, гнилым.