Стас Лабунский - К северу от Чернобыля Страница 4

Четверых видел вахмистр — сотника, двух сержантов и стажера, видимо из Академии. Сотник пить отказался, сославшись на предстоящий доклад Герде.

Следовательно, спецгруппа Кречета?

Вам виднее, пан майор, почему бравые сотники ОУН не пьют, — дипломатично ушел от ответа начальник штаба.

Госпиталь дивизии гетманской стражи.

По Вашему любезному приглашению, пан полковник.

Некогда мне, пан майор, в игры играть. Дело в капитане Омельченко.

В чем дело, пан доктор?

Кто ему оказывал медпомощь? Какими средствами они пользовались? Три пули в ногу, контузия, смещение шейных позвонков.

Безнадежен?

Можно выписывать прямо сейчас. У него, кстати, был хронический гастрит.

И что?

Может есть гвозди, посыпая перцем!

Здорово! Спасибо, пан доктор, но это не наш случай. Они работали с группой Кречета. Какие у них аптечки нам не скажут.

Это точно. Извините за беспокойство, пан майор.

Отдел контрразведки гетманской стражи.

Пиши. На участке Зоны, оперативное название «Темная Долина», приступила к работе группа ОУН под руководством проводника Кречета. Юго-западную часть «Темной Долины» считать контролируемой союзными силами. На карты нанести соответствующие обозначения.

Если я когда-нибудь высплюсь, то не в этой жизни, ни в этом месте и ни в этой компании. Возня в темноте переходила в битву титанов. Что-то скрежетало. Я подбросил на угли охапку валежника и заржал. Герда укоризненно посмотрела на меня. Картинка была еще та. Плакса проголодался и пошел на охоту. Быстро поймав банку тушенки, он вцепился в нее зубами, намертво заклинив себе пасть. Герда впала в растерянность.

Эх, вы, собаки, человек — царь природы, сообщил я стае. Быстро схватив Плаксу за нижнюю челюсть, я дернул ее вниз, снял банку с зубов и вытащил ее из пасти Плаксы. Герда подошла к банке и аккуратно перекусила ее пополам. В растерянность впал уже я. Герда встряхнула половинками банки, тушенка вывалилась на тарелку. Плакса прикатил носам еще одну банку и призывно замахал хвостом и ушами. Герда легко откусила ее дно. Плакса смел обе банки за минуту и жалобно смотрел на нас, ожидая добавки.

Спокойно, сказал я. — Раз не спим, значит едим.

Собачки обрадовались. После еды я провел осмотр продуктов. Два кг колбасы, двенадцать банок тушенки, упаковка риса в пакетиках, две пачки чая, конфеты, банка оливок, ящик водки. Через два дня костлявая рука голода покажет нам фигу.

Рргау был стар, слаб и очень голоден. Двенадцать раз он вступал в битву за право быть вожаком стаи. Один раз он бросил вызов, одиннадцать вызовов он принял от молодых псов. В последней драке он ошибся. Разорванное правое ухо и рана у позвоночника все время напоминали ему об этом. Второй день он следил за стадом кабанов, выгадывая момент для броска на маленького жирненького свиненка. Холодный комок внутри живота требовал еды. Если он не добудет мяса, сегодняшнюю ночь он вряд ли переживет. Бывший вожак скользнул из кустов к камням и замер. С противоположной стороны поляны шла стая. Неправильная стая. Их вожака надо было загрызть еще щенком. Три пса шли против четырех матерых кабанов, десятка взрослых свиней и несчитанного количества поросят. Сейчас их заметят и затопчут.

Заметили. Два кабана пошли по центру, лоб в лоб на среднего пса, один при поддержке двух двухсоткилограммовых свиней заходил сбоку на правого. Вожак — кабан сгонял все стадо в плотный клубок, копыта которого стерли бы в порошок и десяток псов.

Правый пес перестал быть псом. Он встал на задние лапы, выбросил вперед «железо» и раздался грохот. Кабан и свиньи, бежавшие к нему, завалились на землю. Раздался лязг и грохот возобновился. У одного из бегущих кабанов исчезла голова. У второго из бока полетели куски мяса, и хлынула кровь. Холодный комок внутри повел ноги, и старый вожак припал к горячей, дымящейся луже. Грохот раскатывался прямо над головой, но такие мелочи не отвлекали его от главного. От еды.

Грохот стих. Вожак посмотрел вокруг. Щенок теребил ногу кабана, пес без шерсти и с «железом» в руках возвышался слева и смотрел на него, а справа стояла самая красивая на свете, серебристая псица и смотрела на странного пса, ожидая его приказа.

Я посмотрел на старого подранка. Краше в гроб кладут.

Ну, ладно, Герда, не объест он нас, сказал я. Герда сморщила нос. «Делай, как знаешь» перевел я.

Все обедают, отдал я четкий и недвусмысленный приказ.

Герда на пару с Плаксой вцепились в среднего подсвинка. Через пять минут я понял, что мое представление о еде резко отличается от взглядов стаи. Плакса отвалился от еды первый, маленький еще. Я оглядел поляну хозяйственным взглядом. Тонны полторы мяса, подумал я. Холодильника у нас нет, следовательно, будем коптить и жарить. Это же чертова уйма работы. Через десять минут я соорудил три костерка, накидал в огонь свежего зверобоя и на ветках куста, на которые попадал дым, развесил двенадцать средних окороков. Старый пес посмотрел на меня с недоумением.

Будешь привыкать к копченому мясу, сообщил я. — Кстати, тебе же тоже нужно имя. Ну, это не трудно. В твоем возрасте и с твоей внешностью ты можешь быть только Акеллой. Теперь займемся тобой.

Уже привычными движениями я вырезал свалявшуюся шерсть вдоль раны, промыл рану водой и залил клеем.

Ну, вот, скоро будешь как новенький.

Оставив собак валяться на травке, я приступил к разделке очередной туши. До обеда управлюсь. Или нет. Акелла перевернулся на живот. Вслед за ним поднялась Герда. Я хотел было раскрыть рот, но и Плакса и оба взрослых пса скрылись в кустах, не дожидаясь пока я что-нибудь скажу. Через две минуты и я увидел три фигуры, идущие с северо-запада. Все они были в зеленых защитных костюмах. Еще через две минуты, когда я бросил очередную партию мяса на угли, они подошли метров на двадцать.

Че, парень, подойдем, пообщаемся? — спросил шедший спереди.

Че бы не пообщаться, ответил я. Подходите.

Что это ты оружие-то под кустик положил, продолжал, очевидно, их вожак, покосившись на мой «Абакан», лежавший метрах в десяти от костров.

Так я вроде охотиться ни на кого не собираюсь. Присоединяйтесь к разделке, вчетвером часа за полтора управимся. Да и вам мясо не лишнее.

Не, в натуре, сталкер нас к работе припахать хочет, заверещал низкорослый шкет, стоявший чуть позади вожака.

Мясо нам не лишнее, это ты верно заметил. Да и автомат, раз бросил, уже не твой. Может у тебя и артефакты где лишние есть?

Холодная злоба вытеснила из мозгов всякую осторожность.

Артефактов у меня как грязи. А вы че, уроды, в зеленом ходите, а не в своих курточках?

По черным курточкам издалека стрелять начинают, а за «урода» ты сейчас ответишь.

Неожиданно для меня за автоматом потянулся третий. Раздался треск. Из кустов метнулась серая молния. Когда Герда остановилась передо мной и развернулась к тройке, картина резко изменилась. Автоматчик стоял, как и раньше и изумленно смотрел на фонтан крови, бивший у него из руки. Герда аккуратно разжала пасть, и кисть стрелка упала прямо на кроссовки вожака.

Резких движений не делать, твари. Акелла, позвал я.

Слева из кустов высунулась башка и лязгнула зубами. Шкет и так неважно выглядел, ну а сейчас от него конкретно запахло.

Все с себя снимаем, бросаем на землю, скомандовал я.

А дальше что? — спросил вожак.

Око за око, зуб за зуб. Слышал такое? Вы же меня убивать не хотели. — Шкет блудливо заюлил глазами. — Ну и я вас убивать не стану. Оружие, артефакты оставляете и валите на все четыре стороны. Не хочется без оружия ходить, у меня тут неподалеку подвальчик есть. Посажу вас туда, дождетесь солдат. Что хотите, то и выбирайте.

Раненый бандит сложился, как перочинный ножик. Сначала он упал на колени, потом перегнулся в пояснице и, прижав к груди оборванную руку, ткнулся лицом в землю.

Своего товарища перевязывать будете? — спросил я.

Нет, ответил вожак. — Все равно не жилец.

Давайте, определяйтесь, поторопил я. — Некогда мне с вами прохлаждаться.

Ладно, уходим, ответил вожак, и, расстегнув пояс, бросил на землю обойму с патронами и два контейнера с артефактами.

Ну что ж, вольному воля, спасенному рай. И не попадайтесь нам больше. Собачки-то вас накрепко запомнили. И этого заберите, не хочется мне его здесь закапывать.

Братки, подхватив тело, двинулись строго на север.

Акелла, проводи.

Акелла затрещал по кустам. Братки перешли на быстрый шаг и скрылись за камнями.

Вот так, стая. Жизнь полна неожиданностей. Закончим с мясом, надо будет разобраться, что у нас там, на севере, да и ближнюю постройку надо обследовать. Стая молчаливо выразила согласие.

Ну вот, сейчас вздремнем после обеда, а потом займемся ближними постройками, сообщил я своим собачкам и повалился к ним в кусты, ожидая пока приготовится очередная порция мяса.