Ежи Тумановский - Город страшных снов Страница 4

Все газоны вокруг домов оказались плотно заросшими высоким бурьяном. Неизменный сухой репейник местами поднимался выше молодых деревьев. Вперемешку с его бурыми жилистыми стволами вверх тянулось такое буйное разнотравье, что все участки открытой земли казались непроходимыми. И лишь кочковатый асфальт позволял двигаться более-менее свободно.

По обеим сторонам от бывшей проезжей части редкой цепью почетного караула возвышались огромные старые тополя. Предоставленные самим себе, они поднялись на десятки метров вверх, раскинув во все стороны длинные ветви и закрыв пышной кроной часть неба над улицей. Выжило явно не всё, что высаживалось когда-то службами по озеленению города, но даже эти, далеко отстоящие друг от друга, гиганты поражали воображение своими размерами.

Практически на всех домах виднелись трещины, ветвящиеся между окнами и балконами. Кое-где часть стен разрушилась, обнажив внутренности квартир. Повсюду виднелось мелкое бетонное крошево и расколотые, рыхлые от длительного пребывания под дождями, кирпичи.

Потрясенный до глубины души, Егор вдохнул полной грудью удивительно чистый воздух. Город умер и больше не отравлял его миазмами выхлопа сотен тысяч машин, и теперь даже на этой огромной улице дышалось не хуже, чем в сосновом бору. В небе без единого звука пронеслась стая крупных темных птиц. Егор поднял голову и снова всмотрелся в пламенеющие облака и характерные красные оттенки, окрасившие небосвод.

— Ерунда какая-то с небом, — пробормотал Егор.

В памяти всплывало что-то про большое количество пыли в атмосфере, из-за которого свет солнца может, преломляясь и рассеиваясь, становиться более красным, чем обычно.

— Надеюсь, не метеорит по нам шарахнул, — с нервным смешком продолжил Егор, представив на секунду, что он единственный, кто выжил после чудовищной космической катастрофы. — Да нет. Людей-то здесь… полно.

И он вдруг понял: многочисленные грязные холмы, натыканные как попало вдоль домов и частично заросшие бурьяном, это тоже автомобили, простоявшие на улице не один год. Почему рядом с домами их так «замело» грязью, а на проезжей части лишь слегка «припорошило» — было не ясно.

Егор сухо сглотнул, осмотрелся уже внимательнее, пытаясь оценить масштабы трагедии, разыгравшейся здесь, видимо, в то же время, когда он провалился в спячку. Светло-желтые предметы, рассыпанные повсюду, на которые он сначала не обращал внимания, оказались костями. Костей было много. Они были разного размера и формы, отличались оттенками желтого и степенью повреждений. Были свалены в кучи, словно здесь кто-то когда-то складировал покойников, и валялись отдельно от других частей скелетов.

А потом глаз начал различать и черепа.

До этого момента взгляд скользил по шарообразным предметам равнодушно, но стоило заметить один зловещий оскал, как в голове словно что-то переключилось. Стало очевидно, что на единственного живого человека отовсюду смотрят зловещие провалы глазниц, скалятся недобрые ухмылки.

От неожиданности Егор сделал пару шагов назад, наступил на россыпь мелких костей, хрустевших под ногой, и снова замер. Сердце колотилось как бешеное.

Казалось бы, еще совсем недавно он уже смирился с мыслью о грандиозной катастрофе, но… настолько очевидное подтверждение своих гипотез Егор встретить не ожидал. Никакой эвакуации не было. Сотни людей погибли на улицах, и никто даже не пробовал убирать тела и останки. А значит… просто некому было пробовать. Что, в свою очередь, означало…

— Только не бояться, — велел Егор сам себе, ощущая липкие щупальца страха, перехватывающие горло удушающим спазмом. — Подумаешь, кладбище посреди улицы…

Делать дальнейшие предположения категорически не хотелось. Предчувствуя, до чего можно в такой ситуации додуматься, и понимая, что ничего хорошего это ему не принесет, Егор титаническим усилием воли постарался сосредоточиться на другой мысли: кто-то недавно стрелял. Причем, недалеко отсюда. А это значит, что живые люди здесь все-таки есть.

Словно в ответ на его мысли, в сотне метров от перекрестка возникло движение. По центру заросшей молодыми деревцами улицы в сторону Егора бежал человек с ружьем в правой руке и лентой патронташа в левой. Крупный мужчина, облаченный в легкий плащ и высокие болотные сапоги, мчался со скоростью финиширующего спринтера. Егора он не видел, но, судя по траектории движения, должен был неизбежно столкнуться с ним нос к носу.

Еще спустя мгновение Егор заметил преследователей мужчины: целую стаю собак. Рассыпавшись широкой цепочкой на всю ширину улицы, стая догоняла бедолагу, не издавая ни единого лишнего звука. Несколько десятков зверей, похожих друг на друга и темно-рыжим окрасом, и длинными лапами, и вытянутыми мордами не просто догоняли удирающую жертву, но и отрезали ей все пути отступления: крайние псы справа и слева теперь мчались уже вровень с мужчиной, хотя пока не пытались напасть.

Собаки не были крупными, но их количество с лихвой компенсировало посредственные габариты отдельных членов стаи. При этом мчались они с такой скоростью, что в считанные секунды настигли бегущего человека. А у того, видимо, уже совсем не оставалось сил.

Резко остановившись, он развернулся в сторону псов, переломил ружье, выдрал из патронташа патроны и отбросил его в сторону. Нервничая, с трудом зарядил оружие, вскинул к плечу, но выстрелить не успел. Первый зверь нырнул под ружье и вцепился человеку в бедро. Второй тут же повис на правой руке. Третий прыгнул на спину.

Человек страшно закричал, попытался отмахнуться прикладом, но все новые крепкие челюсти впивались в загнанную жертву, не давая повернуться. Егор вдруг ощутил, как от этого предсмертного вопля у него слабеют ноги. Человек выронил ружье и рухнул на колени. В огненно-красное небо брызнула струя ярко-алой крови. И вся стая тут же бросилась рвать на куски и пожирать добычу.

Это было страшно.

На глазах у шокированного Егора обычные дворняги растерзали вооруженного человека…

Ужас поначалу сковал движения, но Егор все-таки смог сделать несколько шагов назад, под арку дома. И все равно опоздал. Из-за ларька, в котором раньше продавали мороженое, внезапно появилась маленькая коричневая собачонка, что-то сосредоточенно вынюхивающая в траве. Егор замер, боясь сделать лишнее движение и лишь с беспомощным страхом наблюдая за животным. Несколько бесконечных секунд собачонка что-то деловито вынюхивала в траве то исчезая из вида, то появляясь вновь. До нее оставалось шагов двадцать, когда она подняла голову и уставилась на двуногого под аркой. В следующий момент звонкий заливистый лай разнесся над пустыми кварталами. И стая, медленно разбредающаяся в стороны с места пиршества, снова ожила, потрусила на лай.

С крыши дома напротив сорвался и хлопнулся наземь кусок облицовки. Под ногами легко, но вполне отчетливо, вздрогнула земля, и Егор побежал. Обратно, под арку, через свой двор, к дому, где можно спрятаться, закрыться изнутри…

А проклятая собачонка семенила следом и продолжала исходить задорным тявканьем, чтобы добыча не ушла, и стая могла продолжить обед.

— Вот тварь! — с отчаянием выругался Егор, притормаживая рядом с подъездом и зыркая по сторонам в поисках подходящего камня.

Собачонка остановилась на полпути между аркой и подъездом, но не замолкла. Егор присмотрел обломок кирпича, но стоило за ним наклониться, как раздалось устрашающее цоканье когтей по асфальту, и во двор влетела шумная собачья свора.

Забыв про кирпич, Егор заскочил в подъезд, плотно прикрыл за собой дверь и поднялся на лестничную клетку между вторым и третьим этажом. Осторожно выглянул в разбитое окно. Собаки сосредоточенно кружили по двору. Заметив добычу, они все как одна остановились и задрали морды вверх. На Егора уставились десятки голодных глаз. Впервые в жизни он ощутил себя в центре внимания такого количества хищников, и от понимания, что компромисс тут невозможен в принципе, и что никто не придет на помощь, в животе застыл холодный ком.

Одна из собак гавкнула, и это послужило сигналом для остальной своры: два десятка псов зашлось в припадке заливистого лая. Егор в страхе отпрянул от окна.

На подъездной двери не было ни пружины, ни доводчика, что превращало ее в не слишком надежную преграду. Поэтому Егор быстро поднялся на свой этаж. Отчетливый запах тухлятины заставил его поморщиться, но опасность за спиной требовала как можно быстрее миновать темный коридор с равнодушными прямоугольниками соседских дверей и нырнуть в убежище, в собственную квартиру.

Лишь захлопнув за собой дверь и плотно прижавшись к ней спиной, Егор почувствовал себя в относительной безопасности. Немного отдышавшись, он проверил, закрыт ли замок, а потом, на всякий случай, подтащил тяжелую тумбочку. Ее ножки, правда, почти сразу сломались, но массивный кубик из ДСП, набитый каким-то хламом, надежно подпер дверь изнутри.