Виталий Романов - Чужие в доме Страница 4

Капитан свернул в новый коридор, выходивший к жилому блоку, радостно улыбнулся, кивнул в ответ на чье-то приветствие, широкими шагами направился к своему номеру. Дверь в «квартиру» была заперта. Улыбка сползла с лица Митревски. Он торопливо достал из кармана элек?ронный ключ, провел по кодовому замку. Щелкнула дверь. Рам толкнул створку.

— Дженифер! — позвал он в темноту.

Никто не ответил. Внутри их жилища было пусто. Капитан медленно поднял руку к выключателю, зажег свет и, пройдя несколько метров, тяжело опустился на диван. Дженифер не было дома. Опять не было дома…

Конечно, он прекрасно понимал, что молодой красивой девчонке трудно сидеть на месте как пришитой, ожидая, пока «муж» вернется с работы или вахты. Дженни, выросшая на Лауре, где население планеты составляло около двухсот человек, так привыкла к вольной жизни, что было бы смешно требовать от нее ежеминутного присутствия в «квартире».

И все же, возвращаясь с вахты и не находя подругу дома, Рам чувствовал, как иглы вонзаются в его сердце. На базе было много молодых, неженатых мужиков, без зазрения совести пялившихся на длинные ноги красавицы Дженни… Конечно, все знали историю Пирата и Багиры, познакомившихся на Лауре, но это не мешало офицерам бросать, откровенные взгляды на Дженифер Рол. Митревски был уверен, что многие из них надеялись затащить девушку в постель…

Капитан поднялся с места, хрустнув суставами кулаков. Он мечтал прийти домой с вахты, принять душ, провести время с Дженифер. А получалось, что теперь надо снова искать ее на базе, то ли во втором отделе, у Волкова, то ли в кафе, то ли… «Надеюсь, не с каким-нибудь мужиком!» — с ревностью подумал Митревски.

Покинув номер, он резко хлопнул дверью, невольно выплеснув эмоции на ни в чем не виноватой створке.

— Ты чего такой злой? Привет! — махнул рукой старший лейтенант Мартин Лусиану, как раз проходивший мимо.

Офицеры обменялись рукопожатием.

— Да так, — уклоняясь от честного ответа, промямлил Рам. — После вахты устал. Голова чего-то болит. Мартин, ты мою не видел?…

— Как же не видел! — радостно улыбнулся старлей. — Она Барса в тренажерный зал «единички» потащила. Пару часов назад.

— Зачем? — изумился Митревски.

— Упросила Стивена, чтобы дал ей поглядеть на «игровое поле» первого отдела.

— Вот, блин, шило у человека в одном месте.

— Да ты не бойся! — успокоил Мартин. — Ты что, Стива не знаешь? Он ей не поставит уровень выше нулевого, для желторотых новичков. Так что травм девчонка не получит.

— Так она что, решила пройти тренажер?! — только теперь сообразил Митревски, разинув рот от изумления.

— А ты разве не знал? — вопросом на вопрос ответил Лусиану, сразу перестав улыбаться. — Я думал, она с твоего согласия…

Не отвечая на вопрос, Митревски бросился по коридору, в сторону тренажерного комплекса первого отдела.

Боб Хитроу пришел к выводу, что политика — великолепная штука, когда ему было чуть больше двадцати лет. Понимание этого факта возникло у него после второй «ходки» на зону, когда, вернувшись домой, он понял, что стал чужим для родителей. Отец просто прогнал парня с порога, заявив, что «преступнику здесь делать нечего».

Что ж, если первый раз Боб угодил за решетку по глупости, то во втором случае он прекрасно понимал, что может расплатиться за нарушение закона. Но его уже не пугал возможный срок: первая отсидка сделала его своим среди зэков, и он твердо знал, что не пропадет за решеткой.

Первый срок Боб схлопотал, когда ему не было четырнадцати лет. Началось все с детской шалости. Школьный приятель, Фрэнк Бишоп, неплохо разбиравшийся в компьютерных системах и методах шифрации данных, предложил взломать банковскую сеть, чтобы снять наличные в банкомате. Зачем Хитроу поддержал эту идею? Впрочем, тогда парня звали не Бобом, у него было другое имя, которое маститый политик старался не вспоминать. Но в тот раз ему точно не требовались деньги, его родители были вполне обеспеченными людьми. Скорее даже очень обеспеченными людьми. Они могли бы легко удовлетворить финансовые капризы сына. Так что Боб поддержал друга скорее из спортивного азарта. Его, выросшего в достатке и комфорте, неудержимо тянуло к чему-то запретному. От этого в жилах закипала кровь, жизнь становилась другой, более насыщенной, яркой, интересной.

Они на пару приступили к осуществлению задуманного. Вернее, Боб стоял на стреме, пока его головастый друг колдовал над банкоматом. На удивление легко удалось взломать систему защиты железного ящика, и подростки сняли такую сумму, которую Бобу давали на карманные расходы за несколько месяцев.

Деньги ушли очень быстро. Ребята даже не уследи заметить, как прогуляли все, что было заработано «честным трудом». И тогда, ничуть не сомневаясь в успехе мероприятия, решили повторить попытку. Им хватило ума выбрать другой банкомат.

На их беду, во второй раз ничего не получилось. То ли компьютерная система подверглась модификации, то ли просто был не их день, но приятель Боба не смог мгновенно подобрать нужного кода. Подростки не успели скрыться. Полицейский мобиль появился на месте преступления так быстро, что им осталось только онеметь от удивления.

Обоим еще не исполнилось четырнадцать лет, а потому под ельники угодили в подростковую колонию. Но там их судьбы сложились по-разному. Фрэнк Бишоп неплохо устроился, администрация зоны прониклась к нему доверием. Его компьютерные таланты оценил директор тюрьмы, а потому парень очень скоро исчез из общей камеры, перестал появляться на обедах и ужинах в тюремной столовой.

Ходили слухи, что директор сам был нечист на руку, а потому использовал навыки подростка для извлечения собственной выгоды. Но для заключенных это не имело значения. Зона не простила парня, «продавшегося» администрации. Он стал чужим.

А вот Боб Хитроу, в отличие от приятеля, перед начальниками не гнулся, легких путей не искал, честно тянул лямку наравне со всеми и пайку получал такую же, как другие. По ночам дрожал от холода и часто просыпался, до крови расчесывая места на теле, искусанные многочисленными насекомыми-паразитами.

Фрэнк Бишоп вышел с зоны досрочно, по амнистии, и куда-то исчез из жизни Боба. Бывший подельник даже не стал интересоваться судьбой друга, продолжавшего мотать срок. Впрочем, к тому времени Боб уже наслушался диких историй о жизни, насмотрелся на разное, привык ко многому и знал, что человек — это существо, в любую минуту готовое продать кого угодно. Только не себя.

Так что еще на первой «ходке» Хитроу расстался со многими иллюзиями, которые были свойственны его сверстникам. Он стал жестким, замкнутым, холодным. Отсидев год, Боб вернулся домой. В прежнюю школу его не взяли, но он сумел закончить процесс обучения, хотя отцу пришлось приложить немало усилий, чтобы устроить «меченого» сына в приличное место.

Между родителями и Бобом встала незримая стена. Они теперь жили в разных мирах. Родители ежедневно отправлялись на работу, строили какие-то нелепые планы, тонули в рутинных заботах, иногда спорили между собой, изредка доводя дело до откровенных ссор.

Боб жил внутри толстого прозрачного кокона, он смотрел, как вокруг двигаются люди, словно по невидимым рельсам: на работу — и обратно, в магазин — и обратно, к врачу — и обратно. Они «ложились» под начальство, чтобы получить новую должность, терпеливо сносили брань и крики директоров, чтобы не оказаться уволенными. Они толкались в супермаркетах в поисках лучшего куска. Нервно переминались в очередях к врачам, которых совсем не интересовали болячки страдальцев.

Боб с трудом понимал, в чем смысл этого копошащегося многорукого и многоногого механизма, изо дня в день ездившего по рельсам под названием «жизнь». А потому совсем не огорчился, когда его разыскали старые дружки с зоны и предложили выгодное дело. Хитроу даже обрадовался. Он снова почувствовал прилив адреналина в крови, жажду схватки, желание выходить из борьбы победителем.

Теперь речь уже не шла о каком-то жалком банкомате с грошовыми суммами. Повзрослевшие ребята с зоны смотрели на жизнь более прагматично. Урвать так урвать… Нападение на машину инкассаторов было неудачным. Вчетвером, в черных масках, они подловили конвоиров в тот момент, когда те выносили большую сумму денег из банка. Но инкассаторы продемонстрировали отменную выучку и мгновенно среагировали на атаку.

В завязавшейся перестрелке двое из подельников Боба были сразу убиты. Третий парень получил тяжелое ранение в живот и позднее скончался в госпитале. Хитроу оказался единственным, кто пережил то утро: ему пуля лишь пробила руку. Из инкассаторов пострадали двое: одного уложили на месте сразу, у выхода, второй получил несколько неприятных ранений, но позднее оправился. Также пострадала женщина, случайно вывернувшая на роковую улицу из-за угла. Пуля раздробила ей кость ноги, и, как впоследствии узнал Боб, женщина осталась хромой на всю жизнь.