Алексей Гравицкий - Зачистка Страница 4

4

Вышли с рассветом. Ночь прошла на удивление спокойно. Только костер к утру окончательно потух, и стало жутко холодно. Так что поспать еще, даже если б возникло такое желание, уже не получилось.

Перетряхивая содержимое рюкзаков и перекладывая самое необходимое в один, Мунлайт щурился спросонья и зябко ежился. Впрочем, согрелся он довольно быстро. Стоило только поднять Снейка и пройти с ним сотню метров.

Викингообразный бородач был не самой легкой ношей и хотя всячески старался помочь, нагрузка на плечи Муна свалилась нешуточная. Первый привал Мун устроил метров через двести. Молча усадил раненого на землю, вскрыл рюкзак и, оставив при себе только пистолеты с патронами и часть содержимого аптечки, безжалостно отшвырнул оставшееся.

— Сегодня не обедаем, — буднично заметил Снейк.

— У-тю-тю, какие мы оптимистичные. Ты еще доживи до обеда.

Мунлайт цыкнул сколотым зубом, дернул травинку и зажевал сочный кончик. К Снейку подошел с дежурно-ядовитой ухмылкой.

— Подъем, захребетник.

Без рюкзака двигаться стало немного легче, но не надолго. Бородатый отличался могучим телосложением. И если в другой ситуации Мунлайт этому порадовался бы, то сейчас оставалось только молчать в тряпочку и топать. Чем он и был занят.

Туман нависал плотной, молочно-белой пеленой. Тяжелый, сырой, непроглядный. Звуки в этой сырости разносились плохо, словно пробивались сквозь слой ваты. Видно было еще хуже, чем слышно. Разглядеть что-то дальше пятнадцати шагов казалось невозможно. Силуэты расплывались мутными неопределенными пятнами.

Мун пер, как трактор. Дыхание давно сбилось, вырывалось с хрипом. Перед глазами от напряжения мелькали темные пятна. Травинку свою он давно потерял и теперь только яростно закусывал губу.

Хотелось упасть на землю и больше не вставать. Но он знал, что если расслабиться, то заставить себя потом двигаться дальше будет еще труднее. Потому вгрызался зубами в губу и отсчитывал шаги.

Снейку все это давалось не легче, не смотря на то, что нашпиговал в бедро кучу анальгетиков. Сперва он старался хоть как-то ковылять, наступал на здоровую ногу, перенося центр тяжести и пытаясь хоть как-то облегчить приятелю жизнь. Но очень скоро эти попытки стали только мешать. Движения давались с трудом и болью.

Наконец он не выдержал:

— Слушай, оставь меня, — пробасил на ухо. — Не дотащишь. Иди сам. Доберешься до людей, найдешь кого-нибудь, потом вернешься.

— Ну тя нах, — хрипло отозвался Мун. — Где я тебе кого найду? И где я тебя потом искать буду?

— Порождение тьмы.

— Сам дурак.

Последняя фраза прозвучала совсем уже тяжело, и оба примолкли. Тихо шлепали шаги, что-то глухо брякало и звякало в тумане в такт этим шагам. Потом движение замерло и все смолкло. Слышалось только тяжелое усталое дыхание.

Мун помог бородатому усесться и сам плюхнулся рядом.

— Ща передохнем и двинем дальше, — объяснил он.

— Ты хоть знаешь, куда мы идем?

Мунлайт помялся. Признаваться в том, что все ориентиры, если какие и были, давно потеряны, не хотелось даже себе.

— А у нас всего три выхода, — беспечно отозвался он. — Либо обратно к «долговцам» вернемся, либо к Припяти выйдем, либо к «Свободе». Тут один черт ничего больше нет. Рано или поздно куда-нибудь да придем.

— Или сдохнем, — философски заметил Снейк.

«Или дойдем и сдохнем», — подумалось Муну, но вслух он ничего не сказал. Лишь крякнул, поднимаясь на ноги.

— Отдохнул? Пошли.

— А наладонник что говорит? — пробасил бородатый. — Ты карту смотрел?

— Умный, да? Не работает здесь навигатор. Так что идем. Если долго идти в одном направлении…

Дыхание перехватило, когда взвалил на плечо бородатую тушу. Снейк зашипел от боли. Да, подъемы с трудом даются, хоть вообще не останавливайся.

Тело ныло и противилось. Не желало идти и тащить на себе такой вес. Требовало одуматься и избавиться от лишней ноши. Мун давно уже перестал считать шаги и надеялся только, что они идут по прямой, а не ходят по кругу. Только бы выйти из тумана. Не важно куда, лишь бы выбраться.

— Если долго идти в одном направлении, то можно не дойти и загнуться по дороге, — невесело пошутил Снейк, которому видимо не давала покоя последняя фраза.

Мунлайт остановился и сглотнул. Царапнуло горло.

— Снейк, — недовольно пробурчал он, — хорош нудеть, а? Достал.

И все-таки они шли по прямой. Когда ноги уже перестали двигаться, а тело требовало только одного, чтобы ему дали упасть и больше не трогали, туман как будто стал терять плотность.

Сначала он подумал, что это только кажется, но спустя несколько десятков невероятно тяжелых шагов он был в этом практически уверен. А еще немного погодя пришло радостное осознание того, что самое страшное позади.

— Все, пришли, — остановился Мунлайт еще через полторы сотни метров.

Туман почти совсем растаял. Молочно-белая пелена осталась за спиной, а впереди пейзаж хоть и терял четкость, различался вполне сносно на сотни метров.

Пригорок, далекие начинающие облетать грязно-желтые кусты. Жухлая кое-где трава. Унылый осенний пейзаж радовал уже хотя бы тем, что он есть. Если сутки существовать в отсутствие хоть какого-то пейзажа, то возрадуешься любому.

Чувствуя невероятное облегчение, он усадил, а вернее почти уронил Снейка и упал рядом сам. Еще бы ПДА включить, вдруг сеть ловит. По ощущениям левее Припять, а где-то впереди должна быть база «Свободы». Беспредельщики из «Свободы» не самая лучшая компания, но за неимением горничной можно и с дворником переспать.

Усталость будто бы поубавилась. В груди трепетало радостное возбуждение. Неизвестность позади. А впереди…

Он сел и дернул новую травинку.

Что бы ни произошло впереди, все уже привычно и объяснимо. Хоть бандиты, хоть псевдогиганты, хоть свободовцы, хоть армейские собаки, хоть слепые псы — с ними все ясно. От кого-то можно уйти, с кем-то договориться, кого-то пристрелить. Главное, все понятно и никакой мистики.

На этой мысли Мунлайт споткнулся и замер, как громом пораженный. Туман остался где-то позади, но завихрения на этом не закончились, и радость была преждевременной.

Травинка упала на землю, и Мун поспешно хлопнул челюстью, задним числом сообразив, что сидит с раззявленным ртом.

— Снейк, — тихо позвал он. — Ты его видишь?

— Кого? — не понял бородатый.

— Вперед смотри, на четверть третьего.

Снейк пошевелился, замер и выругался. Не иначе тоже увидел.

Впереди метрах в двухстах прямо по ходу и чуть правее по пригорку вдоль кустов топала щуплая фигурка. Человеческая, что было вполне допустимо, но детская. А вот это уже было невозможно.

Мальчишку впрочем невозможность собственного существования заботила мало. Он хоть и выглядел собранным, напружиненным, но шел уверенно и спокойно, словно ходил этой тропкой каждый день уже много месяцев.

— Раз ты мне его показал, значит это не галлюцинация, — пробормотал Снейк. — Возникает вопрос, что это?

— Твои варианты?

— Либо какая-то тварь прикидывается и заманивает. Либо какая-то тварь залезла к нам в мозги, взяла на контроль и показывает веселые картинки.

Мунлайт неопределенно мотнул головой. Это была первая мысль, которая пришла к нему в голову, но он тут же поспешил ее откинуть. Во-первых, присутствие контролера он бы успел почувствовать. Наверное. А даже если б и нет, в любом случае оставалось «во-вторых».

А во-вторых, походка у мальчишки была не детская. Скорее сталкерская. Взвешенная, осторожная. Паренек топал достаточно быстро, видимо в самом деле знал дорогу, но при этом чувствовалась в его движениях напряженность и анализ всего, что происходит вокруг. И Мун сильно сомневался, что какой-нибудь контролер мог внушить двум сталкерам такой образ. Слишком сложная деталь. И уж на сто процентов был уверен в том, что никакая гадюка не перевоплотилась в мальчонку.

Если верить всему, что говорят бродяги у костра под градусом, разновидностей мутантов, способных изображать из себя то, чем они не являются, в Зоне много больше, чем сумели классифицировать ученые. Но обычно такие подделки были весьма грубы. Покупались на них, как правило, новички. Правда, случалось твари и бывалых сталкеров подлавливали, но редко и разве что в темных помещениях. При свете дня на подделку купился бы только очень доверчивый. А таких в Зоне не каждый день встретишь.

Мальчишка не быстро, но уверенно удалялся.

— Чего делать будем? — нарушил молчание Снейк. — Может засандалить в него пол обоймы на всякий случай?

Мун повел плечами. Предложение было дельным, но от мысли, что придется стрелять в ребенка, как-то покоробило. Да и запас патронов был не велик.

— Расстрелялся, — буркнул он. — Есть что расстреливать что ли? Или думаешь попотрошить ему потом карманчики и нарыть там пару рожков для «калаша»?