Анатолий Нейтак - Контрмеры Страница 4

– А что думает об этом сама Ран'холь?

– Она не открывала передо мной своих щитов и не делилась памятью. Но её конфликт

с традициями родины наверняка сопровождался разладом в душе. Это было неизбежно. Вопрос в том, насколько ей удалось преодолеть разлад.

Сарина пожала плечами.

– Раз она стала Высшей, причём достаточно давно…

Дол Ремминир покачал головой.

– Не спеши с выводами. Это для нас стремление вверх является частью традиции. Когда виирай становится Высшим, это большое достижение со знаком «плюс». Когда Ран'холь стала Высшей, это тоже было большим достижением. Но с обратным знаком. То, что для нас – движение в общем русле, для неё – мятеж. А родившемуся среди мелькарийцев трудно гордиться своим бунтарством. Зато считать себя нераскаянной грешницей – легко.

– Зачем эти объяснения, тег-директор?

– Затем, что я хотел бы считать себя другом Ран'холь, – ответил Высший. – А тебе предстоит с ней работать.

Молча поглядев на проекцию пространства прокола ещё некоторое время, Дол Ремминир тихо ушёл, не прощаясь.

Сарина почти не удивилась, когда следом за Высшим, разминувшись с ним не более чем на пару арум-циклов, в малую обзорную вошла Ран'холь.

Обмен приветственными жестами:

– Владеющая.

– Высшая.

– С чего вы собираетесь начать?

– Вы имеете в виду чужаков?

– Конечно, – невыразительное личико Ран'холь почти не изменилось, но глаза

блеснули чуть ярче. – Этих, слишком похожих на виирай. Непонятных, как всё новое, и пугающих, как всё непонятное. С чего вы начнёте, Владеющая?

Сарина повела плечами.

– С того, что умею лучше всего, – сказала она почти без раздумий. – Я буду

учиться их языку… а ещё – учить их нашему языку. Ведь вы, конечно, знаете, что

язык для разумного существа – нечто куда большее, чем цепочки звуков или знаков, развёрнутые во времени в определённой последовательности.

– Знаю, – Ран'холь кивнула. – И кого ещё вы привлечёте к этой работе?

– Один доброволец у меня уже есть. Другому я сделаю предложение, от которого трудно отказаться. А у вас, Высшая, будет особая роль.

– Вот как?

– Вы будете сводить воедино лингвистические данные. Я сама недостаточно опытна для такой работы.

Ран'холь снова кивнула – задумчиво и слегка озадаченно.

– Благодарю за доверие. Хотя недостаток опыта и неспособность сладить с поставленной проблемой – вещи совершенно разные.

Некоторое время обе молчали.

– Мир устроен очень просто.

– Простите, что?

– Мир устроен очень просто, – охотно повторила Ран'холь. – Но лишь в своих основах. Чтобы возведённое было надёжным, основа должна быть как можно проще. Если выстроить дом на голой скале, он простоит долго. Но жить лучше в доме,

который стоит в лесу. Конечно, в пустыне шире перспективы и яснее виден горизонт, но зато в городе есть с кем перемолвиться словом. Да и горизонт в городе никуда не исчезает, его просто труднее увидеть, и только. Выбор – это такая забавная штука… я до сих пор не могу привыкнуть к нему. Тот, кто сам делает выбор, всегда может вернуться по своим следам. Но возвращаться… не надо. Понимаешь?

– Может быть, не всё и не совсем верно, – ответила Сарина. – Но вы ведь не требуете полного и мгновенного прозрения, не так ли?

– Мудрая девочка, – сказала мелькарийка с непонятной распевной интонацией. – Скажи-ка, а ты не жалеешь о своей мудрости?

– Иногда. Но я сама делаю свой выбор. Как вы.

– Вот и хорошо. Что ж, когда захочешь найти меня, мы продолжим этот разговор.

Или начнём новый. Все разговоры ведутся об одном… если приглядеться к простоте основ.

Ещё немного постояв у проекции, Ран'холь бесшумно вышла.

Оставшись в одиночестве, Сарина ещё некоторое время любовалась проекцией хаоса. Той самой простотой основ, насколько она доступна зрению виирай. Потом глубоко вздохнула, тряхнула головой и пошла к выходу из малой обзорной.

Передышка закончилась. Пора было уладить несколько неотложных дел.

– Шинати.

– Владеющая?

В голосе мастер-техника явственно слышался вопрос.

– Вы догадываетесь, зачем я здесь?

– Нет.

«Даже для вида не стала думать. Скверно. Что ж…»

– Вы в курсе, что мы захватили нескольких тихэру в плен?

Шинати кивнула и почему-то насторожилась.

– Раз так, вам известно и то, что в нашем распоряжении есть несколько образцов их космической техники. Вы входите в исследовательскую группу?

– Нет.

– Теперь входите.

– Но…

– Задача у вас будет – проще не бывает. Меня мало интересуют детали химического состава использованных сплавов, компоновка рабочих узлов, степень дублирования основных функций и тому подобное. Я хочу получить копии любых файлов, которые удастся извлечь из памяти вычислительных устройств чужаков. Любых, но прежде всего тех, где имеется соотнесённый с физическими реалиями осмысленный текст. Вам ясно?

– Владеющая, но…

Сарина продолжала напирать, делая вид, что временно оглохла.

– Меран Ликс Техат поручил мне изучение языка тихэру. Думаю, вам не нужно объяснять важность выполнения этой задачи. Координатором проекта «Лингвистика» будет Ран'холь. Если группе, изучающей технику чужаков, понадобится перевод каких-либо документов, обращайтесь к ней. Собственно, это всё, что я хотела сообщить. До встречи и всех благ.

«А оплакивать потери будешь потом. Если вообще захочешь этим заниматься».

Развернувшись, Сарина позволила себе улыбнуться и чуть ли не строевым шагом покинула выделенную Шинати каюту. Пора было исполнять добровольно взваленный на плечи долг – говоря проще, свести знакомство с пленными тихэру.

Плен

– Сари-на Келл Мо-ра-ио.

– Почти хорошо. Только с фамилией проблема. Мо-рай-я. Повтори: Мо-рай-я.

– Мо-ра-ио.

– Ладно. А его имя?

Пленница (Сарина до сих пор изумлялась степени её сходства с виирай) робко улыбнулась:

– Доктор.

Хезрас Нрейт усмехнулся.

– Ловко вывернулась! И я вполне её понимаю: имена канринов даже для нас самих – не мёд.

– Пока она «ловко выворачивается», она ничего толком не выучит!

Аниэр хмыкнул.

– А зачем вообще учить это… существо? Только ради того, чтобы окончательно доказать: способности к усвоению языков у неё ниже среднего?

Не в силах уследить за слишком быстрой речью, тихэру беспомощно переводила взгляд с одного виирай на другого, то и дело снова поглядывая на Сарину.

– Эту тему мы уже затрагивали, – голос Владеющей и её лицо заледенели. – Помнится, тогда ты согласился с моими аргументами. Хочешь открыть новый раунд спора?

Аниэр довольно манерно помахал рукой.

– Что вы, что вы, Владеющая! Я не посмею ставить под сомнение ваш авторитет!

– Шут, – отрубила Сарина. – Кстати, как идут дела у тебя?

– Мои способности к языкам существенно выше, чем… в среднем. Я уже вполне

способен общаться с тихэру на их варварском наречии – конечно, только до момента, когда дело не касается чего-либо слишком сложного.

Сарина поморщилась. Хвастовство и ничего конкретного.

– Словарный запас? – спросила она.

– До полутора тысяч.

– У кого учился?

– У Белого, Старика и Стеклоокой. Ну, у этой вот ещё.

Владеющая тайком поморщилась.

«И ведь у него-то настоящие имена тихэру никаких затруднений не вызывают…»

После рейда за пленными на борту «Росомахи» оказалось ни много, ни мало – семнадцать чужаков. Но шестеро из них оказались детьми в возрасте от самого

младшего до среднего, а пятеро из оставшихся взрослых наотрез отказались иметь с виирай дело. Один, мускулистый и сдержанно-яростный, на все вопросы выдавал какую-то довольно длинную ритуальную формулу, после чего замыкался в молчании; четверо других, видимо, потерявшие во время рейда стайгеров своих друзей или близких, просто смотрели с ненавистью либо страхом… и молчали.

Но каковы бы ни были причины, важен результат: какую-никакую готовность к диалогу проявили только шесть взрослых чужаков. Из которых «эта вот ещё», по имени Кари (называемая Аниэром Подлизой), была второй по перспективности. Самым перспективным – но и не слишком охотно идущим на контакт – был Белый. Вернее,

Рон. Сарина пока не разобралась, кем был среди своих Рон и кем была Кари, но его манера изъясняться сама по себе выдавала индивида умного и интеллигентного. То есть много знающего… и, по идее, способного объяснить, кто же такие, во имя Колеса, тихэру, откуда они явились и чего хотят.

Кстати, об объяснениях.

Телепатия – хорошая штука и очень полезна, когда требуется достичь взаимопонимания. К сожалению, взаимопонимание и обоюдно знакомая речь – совсем не синонимы. Телепатия и эмпатия хороши, когда нужно поставить диагноз, когда хочешь увидеть окрестный пейзаж глазами стоящего рядом, когда хочешь понять, почему эта музыка вызывает у другого мурашки на коже и слёзы. Конкретные ощущения, конкретные сиюминутные эмоции, даже конкретные мысли – да. Но речь и вербальное мышление, увы, абстрактны.