Юлия Лукова - Прах земной [СИ] Страница 4

Только… такой резкий переход от реальности к иллюзиям должен даваться очень сильным ядом. Но из всех известных мне отрав, чтобы получить подобный эффект (как неожиданное переселение в тело ребёнка), нужно добавлять вещество в свою кровь, а не так, как в моём случае – просто дотронуться до чужой. И да, похоже, я упустил из виду ещё одну вещь: та женщина звала меня Элей, Элькой. Смешно, оказывается, ощутить себя в теле своей жертвы. И противоестественно.

Когда мать Элены вернулась, сама девочка уже спала. Тихо вздохнув, женщина укрыла меня… ребёнка одеялом и аккуратно прилегла рядом с ним на кровать. Хотя нормально отдохнуть у неё так и не получилось, потому как буквально через полчаса девочка резко проснулась и отчего-то сразу же стала громко плакать.

Так странно, вроде бы и я плачу, и не я. И ощущение неприятное, будто моё сознание накладывается на сознание Элены-ребёнка. При этом побеждаю явно не я…

Поднявшись с кровати и взяв меня на руки, мама вышла из дома на улицу и остановилась на веранде. Кажется, она звала папу, но я-маленькая была так сильно занята размазыванием слёз по лицу, что ничего не замечала. А я-чужая не отрывала шокированных глаз от высоких старых деревьев, видневшихся вдалеке. Ведь то были деревья, посаженные ещё до Ядерной Войны, и я знала… ЗНАЛ, что это может значить.

Элена.

Глядя на побелевшее лицо неприкасаемого, я поспешила убрать свою руку подальше от его руки и на всякий случай отступила от убийцы на пару шагов назад.

Я не знала, что ему "показала" моя кровь, какой именно момент она выдернула из моего прошлого, но готовилась к самому худшему. Ведь с какой стороны не посмотри, а везде мой план был очень шатким и ненадёжным. Из-за того, что строился он, по большей части, ориентируясь не на реальные доводы разума и факты, а на обыкновенную интуицию.

– Эмм, ты же видел кое-что сейчас, да? – несмело поинтересовалась я, когда мужчина, очнувшись от моей памяти, слегка покачнулся и сделал один шаг вперёд, чтобы не потерять равновесие и не упасть.

– Да, – коротко и без эмоций.

– Хочешь, расскажу, что это такое было? – осторожно спросила, украдкой оглянувшись по сторонам. Людей на мосту совсем не было, а о мёртвых телохранителях мне сейчас лучше не вспоминать.

– Рассказывай, – медленно кивнув головой, разрешил мужчина. – По дороге на кладбище.

– Н-на какое кладбище?!

– На Северное. Ты идёшь впереди, – сказал он немного резко и зачем-то протянул свою руку в мою сторону (совсем как я недавно). Растопырив пальцы с длинными когтями, убийца с псевдо-задумчивыми интонациям спросил:

– Или не идёшь?

Всё, намёк понят.

– Нет-нет, иду, – поспешно сказала я и быстро проскочила мимо неприкасаемого.

Через десять-пятнадцать минут, когда мы отошли на довольно значительное расстояние от моста и завернули в какой-то проулок, практически полностью лишённый света, убийца заговорил:

– Что у тебя с кровью? Ты мне соврала, и она всё-таки отравлена? – его спокойный голос, от которого толпы мурашек носились по всему телу, заставил меня ещё больше прибавить шаг.

– Нет, я не врала. В ситуациях с вашим Домом вообще врать очень опасно, – тонко заметила и, собравшись с силами, попыталась как можно понятнее ответить на первый его вопрос. – Кровь у меня, наверное, с самого рождения такая, но я не уверена. Просто… когда-то моя мама работала на границе с Пепелищами вместе с одной исследовательской группой. Недолго, всего три недели. Она уже тогда была замужем за папой и как раз ходила на первом месяце беременности со мной. Но об этом она узнала только после того, как вернулась из своей трёхнедельной командировки. Родители тогда очень сильно перепугались. Пепелища всё-таки, остаточная радиация и прочая гадость настраивали их на то, что будущий ребёнок, то есть я, может родиться уродом. Их, конечно, быстро успокоили сразу несколько врачей, сказав, что плод серьёзных отклонений не имеет и от остальных детей, скорее всего, также будет мало чем отличаться. В больнице не ошиблись, потому что сейчас у меня только кровь… странно себя ведёт. Прошлое, вон, показывает.

– А ты уверена, что это прошлое, а не галлюцинации?

– Нет, прошлое – это наверняка. Раньше уже случалось такое, что некоторые люди тоже… ну, в смысле на них тоже попадала моя кровь. И они мне потом рассказывали, что видели. Из их рассказов я и догадалась, что видели они именно прошлое, – тихо закончила я, втянув голову в плечи и поёжившись. Чувствовалось, что неприкасаемый прямо-таки не отрывает взгляда от моей спины, но обернуться и спросить его ещё о чём-либо не хватало смелости. Я и так уже переживаю, что слишком многое ему о себе рассказала, и сейчас он попросту где-нибудь прикопает меня из-за пропавшего интереса.

– Ш-ш-ш, – от неожиданности зашипела я, когда со всей скорости врезалась в какое-то непонятное заграждение. Точнее, не заграждение, а закрытые на довольно-таки большой замок ворота кладбища. Кладбища?

Стоило сообразить, что мы добрались до нужного места, как меня передёрнуло.

– Не останавливайся, открывай ворота, – потребовали сзади.

– Тут закрыто… – но не успела я толком договорить, как убийца отодвинул меня в сторону, схватил замок и стал вертеть его в разные стороны.

– Долго ломать, перелазим.

– Я не умею! – сжавшись, тихо воскликнула я.

Кошмар, нервы начинают сдавать. Хоть бы не сорваться…

И, если уж на то пошло, не нужно мне было говорить неприкасаемому о том, что забор для меня – непреодолимое препятствие, однозначно целее была бы. А так сказала, и он просто взял меня на руки и перекинул через него. Нет, не так, как какой-нибудь мешок с картошкой, но не многим лучше. Спиной я, по крайней мере, точно ударилась и ногу подвернула. Сам же убийца без видимых усилий ловко перепрыгнул через ограждение.

– Пошли в центр, – одним своим тоном заставляя меня встать с земли, произнёс мужчина и в этот раз первым двинулся вглубь кладбища. Хотя нет, не первым. Вон остановился – меня ждёт, головой даже качнул, как бы намекая на то, что не стоит задерживаться.

– Уже встаю, – тяжело отозвалась, стараясь не сильно опираться на покалеченную ногу и, по мере возможности, не особо афишировать свою хромоту. Но о чём я говорю? Он всё равно заметит, убийца же.

– Чем я могу перенять твой договор? – набравшись смелости, робко спросила и, не удержавшись, оглянулась на идущего позади мужчину. Тот резко дёрнул плечом и остановился. Прямо перед чьей-то могилой.

– По-моему, ты и сама догадываешься чем, – с небольшой задержкой последовал ответ.

– Значит, ты согласен на такую плату?

– Я думаю.

Думает. А вот интересно, когда он закончит думать, я проживу ещё чуть дольше пары секунд или нет? Мне кажется, что нет. Ну, действительно, как несколько капелек моей крови могут соперничать с деньгами, которые заплатили главе его Дома за убийство? Никак. Но то, что убийца до сих пор думает, а не хватается за свой нож – я объяснить не могу. Может быть, он ищет выгоду, может, пытается понять, что я ещё скрываю, но… насколько мне известно, в их Доме царит жёсткая иерархия, и неповиновение приказам вышестоящих наверняка очень сильно карается. Поэтому неприкасаемые не должны ни над чем раздумывать, прежде чем убить человека! Сами ведь они не люди, перестали ими быть ещё с тех самых пор, как пришли в Дом. И как ни грустно это говорить, они должны тупо, по-звериному, на уровне инстинктов защищать себя от наказания. Должны сразу убивать.

Ходят также и слухи о том, что некоторые из них уже рождаются в Доме. Страшно представить, какие это получаются существа: настоящие безумные палачи, чьи родители ещё при жизни опустились до простых команд "иди-убей".

– Ты знаешь, что если мы перезаключим договор, и я не стану тебя убивать, то нам придётся уходить из города? А скорее даже из страны, – тихий голос, словно шелест опавших жёлтых листьев, нарушил мои мысли.

– Да, знаю. В качестве основного пункта договора, я как раз хотела попросить тебя, чтобы ты довёл меня до Пределов, – это максимум, что я могла просить.

Ведь путь до них, хоть и короток, но сам по себе очень труден и охраняем. Так как за Пределами сразу идут Пепелища. Одно отличается от другого лишь тем, что Пределами пугают маленьких детей, а Пепелищами – и детей, и взрослых. В последних, к тому же, не только земля обращена в серый пепел, но и развалины разрушенных городов населены животными с изменённым генотипом. Мутантами, проще говоря.

– В Пределах тебя тоже достанут. Не я, а кто-нибудь из моего Дома, – заведя руки за спину, проговорил черноволосый. – Поэтому я поведу тебя через Пепелища и, по возможности, буду стараться защищать. Кстати, ты же до переезда в нашу страну жила в России?

– Ну да.

– Тогда туда и пойдём. В качестве оплаты, ты каждый день будешь давать мне свою кровь. Пару капель, – уверенно сказал он и, достав из голенища сапога приснопамятный нож, зачем-то воткнул его в землю.