Эйдзи Микагэ - Пустые шкатулки и нулевая Мария. Том 3 Страница 4

Оой…

Моя нога на что-то наткнулась.

Я опустил глаза.

– …ИИИ!

Тело девушки.

– У, аа, хияа! Ха, ха, хааа…

Пытаясь успокоить рвущееся дыхание, я присмотрелся к телу. Незнакомая девушка в пижаме, с длинными волосами – нет, кажется, где-то когда-то я ее уже видел. Может, просто шапочно знакомая, которую я с трудом припоминаю?..

Она не дышала.

Но только она не мертвая. Она, скорее всего, «остановлена».

Я ощупал собственное одеяние. На мне то же, что было, когда я лег спать, – футболка взамен пижамы и трусы.

Понятно. Нас обоих, похоже, притащили сюда во время сна.

И вот –   н а с   п о м е с т и л и   в   «ш к а т у л к у».

Наконец-то я оказался перед сине-белым свечением. Присмотревшись, я обнаружил, что это что-то вроде старого игрового автомата с видеоигрой – такой вполне смотрелся бы в какой-нибудь богом забытой гостинице близ горячего источника. На экране значилось «Битва за трон» – видимо, название игры или типа того.

Рядом с автоматом стоял он.

– …Дайя.

Он стоял, точно такой же, как до своего исчезновения, с серьгами в обоих ушах.

– Давно не виделись, Кадзу. Сколько, уже почти два месяца? – произнес он небрежно, словно начиная пустячную беседу. Мне много о чем хотелось у него спросить, но в первую очередь я задал очевидный вопрос.

– …Это твоя «шкатулка»?

– Тебе нужен мой ответ?

Именно. Очевидно, он воспользовался наконец-то своей «шкатулкой».

– Скука… есть люди, которые взрывают свой мозг, чтобы только сбежать от этого монстра.

При этих его загадочных словах я нахмурился; увидев это, он приподнял уголки губ.

– Это цитата из «Этюда двадцатого года»[5].

– …Ты вообще о чем, Дайя?

– Это и есть «желание», которое я поместил в «Игру бездельников».

Я по-прежнему не мог врубиться в происходящее.

– Ты, конечно, меня не понимаешь, да? Ты не можешь знать, что такое скука, если способен наслаждаться повседневной жизнью. Ты просто представить себе не можешь, какой это ад!

Дайя что, хочет сказать, что затеял эту «Игру бездельников» и нас в нее втянул, просто потому что ему было «скучно»?

Это было бы слишком уж глупо и эгоистично.

– Судя по твоей физиономии, ты не хочешь даже попытаться меня понять, хех. Люди без воображения всегда так самоуверенны.

– …Ты меня не обманешь. Использовать «шкатулку» просто от скуки – это же бред!

– Мне плевать, что ты не понимаешь. Но запомни по крайней мере, что такое чувство тоже существует.

– …Тебе надо всего лишь избавиться от него, не?

– Это невозможно. Проблема в самой природе того или иного человека. Природу человека не изменишь.

– Это… хреновое оправдание!

– Ну тогда сделай что-то с этой твоей ненормальной привязанностью к повседневной жизни!

Я захлопнул рот.

– Можешь делать что угодно, можешь идти куда угодно, все равно от собственной природы тебе не уйти. Убогий человек останется убогим, какой бы дорогой костюм ни напялил, сколько бы времени ни потратил на косметику. Невозможно изменить неизменное.

– …Даже если скука – это так больно, как она вообще возникла? Есть же множество интересных вещей.

– Природа такова. Любое событие меняет форму, приспосабливается к твоей природе. То, что тебе кажется интересным, – тоска зеленая для людей, у которых «скука» в крови.

– …И это несмотря на твои потрясающие способности, которым все завидуют.

– Я обычный. Я это знаю, потому что вижу, где предел моих способностей. Я понял, что никогда не смогу ничего достичь.

Это самоуничижительное заявление меня поразило.

Никогда бы не подумал, что Дайя, всегда такой, казалось бы, самоуверенный, так вот думает.

– «Шкатулка» может служить просто способом убить время для тех, кого засасывает скука. Так что это всего лишь игра. Бессмысленная игра.

С этими словами он ухмыльнулся.

– Но для меня она, тем не менее, бесценна.

Я был все еще не в состоянии понять его логику. Но одно я понял: переубедить его словами невозможно.

– …Объясни, Дайя. Что именно делает эта «шкатулка»?

Негромко рассмеявшись, Дайя ухватил меня за плечи и заставил усесться перед игровым автоматом.

– Это просто игра, чтобы убить время. Никакой другой цели у нее нет, только отогнать скуку. Поэтому…

…давай устроим бессмысленное сражение не на жизнь, а на смерть.

– …Э?

Дайя прижимал оба больших пальца к моим ключицам, так что сбежать я не мог. Экран начал покачиваться. Я почувствовал себя почти что пьяным.

*хвать*

Н е ч т о   ухватило меня за голову; я по-прежнему был в трансе.

Это нечто вылезло из экрана игрового автомата. Полупрозрачная рука. И эта рука меня схватила.

– Угг…

В моей голове эхом отдался какой-то шум. Полупрозрачных рук становилось все больше. Больше. Больше и больше рук хватали меня за голову, за руки, за ноги, за живот, они покрыли меня всего.

– Д-дайя!!.

Не обращая ни малейшего внимания на мой сердитый взгляд, Дайя холодно произнес:

–   П о ш е л.

И тогда –   э т и   р у к и   м е н я   у т я н у л и.

Раунд 1

► День 1, <A>, комната [Кадзуки Хосино]

Первым, что я увидел, был бетонный потолок и свисающая с него лампочка без плафона. Я подскочил от удивления – что за незнакомое место?

– …Что это за комната?

Борясь с все усиливающимся замешательством, я начал шарить в памяти, чтобы понять, как я здесь очутился.

Я должен был спать на нижней койке, как всегда. Не помню, чтобы я потом куда-то уходил.   И   в о о б щ е,   п о - м о е м у,   н и   в   к а к о м   д р у г о м   м е с т е   я   н е   б ы л,   н и   с   к е м   н е   в с т р е ч а л с я.

Я осмотрелся. Комната на шесть татами, сбоку туалет и раковина. Посреди комнаты стол, на столе джутовая сумка.

Но больше всего обращал на себя внимание современный 20-дюймовый монитор, вделанный в стену, – в этой комнате, больше похожей на тюремную камеру, он смотрелся совершенно неуместно.

Следом я оглядел самого себя. На мне была обычная школьная форма, только вот карманы были пусты.

Раскрыв сумку, я по очереди вытащил все, что там было.

Шариковая ручка.

Блокнот.

Электронные часы синего цвета.

Семь сухих пайков.

Еще там был портативный медиаплеер – один в один iPod touch.

И наконец…

– …

…Тяжелый нож.

Я аккуратно извлек его из ножен. Крепкий клинок. Даже с зазубринами с одного края. Настоящий боевой нож – такой в кино про солдат можно увидеть.

– …Какого?.. Для чего мне…

Вне всякого сомнения, это – оружие. Инструмент, который должен убивать.

Кто-то хочет заставить меня драться? Это значит, у меня нет иного выхода, кроме как драться?

Я покачал головой и закинул нож обратно в сумку. Заметив вдруг, что дрожу, я сделал глубокий вдох и попытался взять себя в руки.

Я вновь осмотрел комнату. Ни одного окна. Вентиляционной отдушины я тоже не увидел. Была только дверь, чертовски тяжелая на вид. Я подумал было ее открыть, но тут же обнаружил, что на ней нет ручки. Чисто для проверки я слегка толкнул дверь своим весом, но она и на миллиметр не поддалась.

Неверной походкой добравшись до кровати, я плюхнулся на нее.

– Что здесь вообще происходит?..

Не понимаю. Не понимаю… но ситуация явно ненормальная.

…Ненормальная – и необычная.

Ааа, может, это –

«Доброе – утро».

От этих неожиданных слов мое сердце подпрыгнуло.

Обернувшись, я увидел – что это? – какое-то странное создание на мониторе, который только что был совершенно черным.

«Ха-ха-ха – доброе – утро – Кадзуки-кун».

Хотя обращался он ко мне довольно фамильярно, голос его при этом звучал ужасно механически – без интонаций. Ярко-зеленая тварь на мониторе должна предположительно обозначать медведя… кажется. Наверно. Из-за раскосых глаз и нелепых пропорций тела он был совсем не симпатичен. Откровенно говоря – он был отвратителен.

«Йа-йа-йа – как ты – себя – чувствуешь? – Я – талисман – Нойтан! – Приятно – познакомиться».

Рот медведя – Нойтана? – двигался вверх-вниз. Это и была вся анимация – движение челюсти вверх-вниз; так что да – отвратителен.

– …Что за мерзкий персонаж. Только детей пугать…

«Кто тут мерзкий, ты, грёбаный свинтус? Может, раздавить тебе яйца? Тебе будет к лицу».

– …ИИИ!

Он только что говорил! Хуже того, еще и очень грубо! И с чего он вдруг заговорил так бегло?! И глаза на экране налились кровью, реально страшно!

– …Э-эммм… Ты можешь разговаривать со мной?

«Да – я – могу!»

Снова прежним голосом.

Похоже, он способен говорить бегло только когда сердится.