Джон Уайтман - Галактика страха: 8. Рой Страница 4

– Действительно? – увлеченно переспросила Таш, – это правда?

Ш'шак наклонил свою треугольную голову.

– Это старая история. Но кто знает?

– А как выглядят эти шривы? – спросил Зак.

– Так же, как и эти. Вон они! – ответил Ш'шак, указывая на ближайшее дерево. Там, цепляясь, за толстую ветку сидело темное, маленькое существо. Точно такое же, какое недавно убил Зак.

Глава 4

Во рту Зака пересохло. Он чувствовал, что в его животе что-то тяжелеет.

– Это? Это шрива? – запнулся Зак, – и они, как полагается, не должны быть убиты?

– Ни в коем случае, – ответил Ш'шак.

– А что если кто-либо из них нападет на нас или еще кого-нибудь? – спросил Зак. Чувство ужаса в его животе росло, – что будет тогда?

Ш'шак посмотрел на него.

– Это кажется маловероятным. Шривы никогда не нападают на что-либо размером с человека или С'кррра. Они охотятся лишь на дрога. Кроме того, шривы не могут нанести никакого реального вреда существам с нас ростом. Для них, куда лучше найти укрытие или скрыться вообще от нас. Кроме того, шривы защищены законом.

Таш задала другой вопрос, но Зак уже не слышал ее. Он был слишком оглушен стуком собственного сердца. Он убил шриву! Он нарушил баланс! Но никто еще не знает об этом.

Спасительная мысль тихо пришла ему на ум. Никто не знает об этом. Кроме того, это был всего лишь несчастный случай. Он хотел лишь отпугнуть шриву, но существо летело прямо на него. Это была не его ошибка.

– Зак, с тобой что-то не так? – спросила Таш, пристально глядя на Зака.

Мальчик лишь пожал плечами.

– Со мной все в порядке. Просто я…, – закончить он не успел – Зак, Таш, вы здесь? – спросил дядя Хул, спеша по дорожке вместе с Врууном. Несмотря на перепады в высоте тропинки, С'кррр проворно двигался на своих конечностях. Опекун ничуть не отставал от быстрого темпа дяди Хула.

– У меня есть отличные новости, – сказал Хул, – Вруун разрешил нашему кораблю остаться здесь, пока он не будет отремонтирован, и мы не улетим отсюда.

– Пока это все не активировано, – поправил его Вруун, – я не хочу, чтобы ваши энергетические поля вредили моему саду.

– Конечно же, нет, – сухо согласился Хул. Он посмотрел на Ш'шака, – вижу, что вы оба завели свое знакомство.

Таш представила их друг другу.

– Это Ш'шак. Ш'шак – это наш дядя Хул.

– Дядя? – С'кррр вопросительно смотрел на Таш, – вы люди, а он нет? Вы же, сэр, являетесь…

– Шиидо, – подтвердил Хул.

– Дядя Хул принял нас, – объяснил Зак, – наши родители погибли около восьми месяцев назад.

– Теперь уже девяти месяцев, – поправила его Таш.

– Девяти месяцев, – печально согласился Зак. Внезапно он понял, как быстро летит время с тех пор, как это случилось, – они были на Алдераане, когда Империя уничтожила планету.

Ш'шак замолчал и низко склонил голову. Его крылья пропели что-то низкое, грустное. Затем он твердо сказал на общегалактическом.

– Это очень печально. Грустное время, – сказал С'кррр.

Заку показалось, что он услышал гнев и возмущение в голосе Ш'шака, и посмотрел на Таш. Арранды знали, что они были не единственными людьми в галактике, пострадавшими от Империи. Зак задавался вопросом, а смог бы Ш'шак быть сочувствующим Альянсу.

– Вы действительно Ш'шак, – спросил Хул, – я слышал ваше имя не один раз, с тех пор, как принялся за изучение вашей планеты. Вы весьма известны здесь.

Ш'шак провел своей передней конечностью по голове.

– Да, я известен среди моей расы, – скромно сказал он.

– Поэзия, должно быть, очень популярна здесь, – ответил Зак, поднимая взгляд.

– О, не только поэзия сделала его настолько известным здесь. У него есть нечто большее… агрессивный талант, – сказал Вруун.

Плечи Ш'шака дернулись.

– Как я и сказал, что для меня честь, что моя раса считает меня известным. Но ведь есть куда более интересные вещи, чем говорить о С'кррре вроде меня. Вы видели сад, Хул?

Зак мог поспорить, что Ш'шак хотел специально сменить тему разговора, и теперь ему было интересно, что имел в виду Вруун, когда говорил об агрессивном таланте. Но переспросить уже не было времени, поскольку Вруун нетерпеливо вел их по дорожке сада к небольшому домику.

Дом был очень старомоден. Не было дюрастила или пластмассы, где-нибудь снаружи на покрытых мхом камнях и наклонной деревянной крыше. Вруун объяснил почему:

– Здесь использованы только естественные материалы, чтобы гарантировать, что никакая технология не столкнется с истинным проявлением характера природы.

Внутри дом был не менее старомоден. Двери не открывались автоматически, а только вручную. Деревянные столы стояли по периметру стен, на этих столах были разложены подносы с семенами, горшки для выращивания небольших цветов.

– Здесь на окнах нет никаких стекол или транспарастила, – заметил Зак, – все широко открыто.

– Конечно, конечно, – прожужжал Вруун, – шривы не могут увидеть стекло.

Вруун издал такой высокий трепещущий звук своими крыльями, который был почти похож на хихиканье.

– Глупые существа летели бы прямо в них. И конечно, мы не можем допустить этого.

Гости продолжали осматривать дом, пока Вруун показывал им различные проекты, растения. Одно из растений привлекло к себе внимание Таш. Рядом с ним располагалось какое-то научное оборудование. Несколько проводов были присоединены к широким зеленым листьям и вели к маленькому регистрирующему устройству с цифровым дисплеем.

Пока она изучала это, Хул и Ш'шак вступили в собственное обсуждение, Зак решил кое о чем расспросить Врууна.

– Та легенда правдива? – спросил Зак с легкостью, насколько смог, – если хотя бы одна шрива будет убита кем-либо, природный баланс в саду будет нарушен?

– Более чем правдива, – ответил Вруун. В его глазу мелькнул свет, поскольку он повернулся, чтобы рассмотреть молодого человека, – Сикадианские сады чрезвчайно хрупки. Малейшее изменение может означать катастрофу и чрезвычайное бедствие.

Зак сглотнул.

– Не могу поверить, что это место так, – он пытался найти слово, – хрупко.

Крылья Врууна раздраженно затрепетали.

– О, не можете поверить, не так ли? Тогда позвольте мне кое-что вам показать.

Врууг повел Зака к столу, стоящему поперек комнаты. На столе что-то стояло покрытое тканью. Врууг поднял ткань, чтобы показать стеклянный контейнер, который был заполнен теми же большими жуками, жуками дрога, каких Зак видел раньше. Их было много, они ползали, залезая друг на друга в контейнере, отчаянно работали ногами, пытаясь залезть по гладкой стенке. Время от времени, кто-либо из дрогов пытался взлететь, прыгал, но лишь хлопался о закрытую крышку контейнера.

Вруун склонился над контейнером.

– Разве они не прекрасны?

– Ну, конечно, полагаю, что да, – из вежливости согласился Зак. Прекрасны было далеко не тем словом, которым Зак охарактеризовал их.

– Сколько вы их насчитаете? – спросил Вруун.

Зак сделал паузу.

– Двенадцать. Нет, тринадцать.

Вруун кивнул:

– Вчера их здесь было только двое. Жуки дрога воспроизводятся очень быстро. К счастью, одна шрива есть в день в среднем до тридцати жуков. А после этого остальную часть дня просто спят, что тоже к счастью. Если бы они ели больше тридцати, то уничтожили бы жуков дрога. А в данном случае, они едят достаточно, чтобы регулировать популяцию.

– Шрива ест жуков дрога, – спросил Зак, – а что едят жуки?

– Все, – ответил Вруун, – они перемещаются от растения к растению, едят нектар, помогают распространять пыльцу. Но они также и мусорщики. Они едят грибы, мертвых животных, если у них выпадает шанс. Отчасти поэтому они и размножаются так быстро, потому что могут выжить где угодно. Представьте, что случилось бы, если бы каждые два жука дрога производили двенадцать новых насекомых в день. Мы бы были наводнены ими.

Зак почувствовал, что его сердце выпрыгнет из груди.

– Я должен сказать им, – решил он, – может быть Вруун что-то сделает.

– Извините меня, – прервала его мысли Таш, – что это такое?

Она подошла к тому растению, которое рассматривала.

Вруун отошел к ней.

– Это неудавшийся эксперимент. Я проводил исследование взаимосвязи растений. Я надеялся, что смогу найти способ поговорить хотя с частью той флоры, которая есть у нас здесь.

– Говорить с растениями? – удивленно переспросил Зак.

Большие глаза Врууна пристально и оценивающе смотрели на него.

– Конечно. Фактически растения не говорят. Но общеизвестный факт, что растения реагируют на разную музыку. Некоторые ученые даже полагают, что растения могут ощутить разницу между сердитым, злым человеком и спокойным и добрым. Этот инструмент, – он указал на цифровой дисплей, – измеряет химические реакции растения.