Гвардии Рон (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" Страница 4

И это снова я, дорогие дамы и господа!

На этот раз решил сделать своеобразный недоперезапуск Рона. Я обещал продолжение истории, но думаю, что вот так будет интереснее и лучше для всех. Ибо ту имбу, которая была на момент окончания цикла... не знаю... уже надоело.

А здесь другой Рон, не раскачанный до опупения, в несвойственной обстановке. А, чего я это пишу? Сами увидите.

Глава вторая. Убей мутанта

Рон поднял ещё одну секцию металлического заграждения и вставил её в технический тоннель. Заграждение внешне напоминало гигантский металлический ёршик, оснащенный острейшими «щетинками». В тоннеле уже располагалось девять таких же «ёршиков», что должно надолго остановить любых вторженцев.

Перед тем как начать изоляцию своей новой собственности, Рон разведал окрестные тоннели, углубившись в целом почти на милю в каждый из них. Назначения этих тоннелей и цистерны Рон так и не понял. Безумная идея о том, что эта цистерна изначально создавалась для проживания там людей, сначала была отвергнута Роном, но после наблюдения некоторых косвенных признаков обратного, он пообещал себе подумать об этом позже.

Наглухо запечатав большую часть тоннелей «ёршиками» из аномально прочного металла, который Рон набрал из многочисленных куч хлама, он заложил входы плитами сверхпрочного бетона и с помощью рун соединил их в монолит. Если потенциальные вторженцы всё же преодолеют «ёршики», их ждёт фантастической прочности бетон, который бесшумно и быстро разобрать не получится. Вообще, Рон сильно сомневался, что даже в будущем существует такое оружие, способное преодолевать ярды бетона в считанные секунды...

Когда с безопасностью было покончено, он вернулся к раненым. Троих мутантов он оставил в живых, один из них, к слову, тот самый двуглавый.

В хибаре, которую Рон выбрал в качестве временной тюрьмы для пленных, на пластиковых кроватях валялось трое раненных. Рон специально постарался отстреливать им что-то не очень важное, например руку, или ногу.

— Ну что, начнём неприятную, но нужную работу? — спросил Рон, усаживаясь у кровати двуглавого.

Одежду свою он нашел, но надевать её уже нельзя. Какой-то ублюдок, страдающий многочисленными гнойниками на теле, надел весь комплект и Рон больше не горел желанием примерять её. Конечно, можно очистить её Экскуро, но Рону пока не до этого, да и в данном месте достаточно тепло, чтобы рассекать в трусах и майке. В конце концов, он в своём новом доме!

Приложив руку к основной голове двуглавого, Рон произнес:

— Легилименс!

Голову пронзила ужасная боль, глаза застила тьма. Сердце остановилось, Рон почувствовал это. Через вечность раздался удар сердца.

Образы полились по бесконечной тьме перед глазами.

Детство. Тусклый первый свет. Вонь, кровь, ненависть. От начала и до конца. Сквозь всё это — дружба и братство.

Юность. Иссушающее силы чувство голода, темнота, боль, грязь. Враждебность и беззащитность.

Зрелость. Злоба, пронизывающая сознание от края до края. Сила. Общность. Насилие.

Это были образы, которые словно в ускоренной перемотке просмотрел Рон. Жизнь мутанта от начала и до конца. Язык, низкий готик, который он довольно скоро выучит, ненависть на весь мир, которая едва не поглотила Рона, жажда и голод. Рон прочувствовал всё это. Он узнал всю жизнь Агена, двуглавого мутанта, рожденного во тьме нижних уровней города-улья, известного как Тахен-Секунд. Жизнь у него была мрачная, как и у всех обитателей под-улья. Здоровье у него было поганым, лекарства было практически не достать честным путём, ещё и нормальные норовили пнуть при первом же удобном случае. Доля мутанта — боль и страдание.

Но Аген знал одно: даришь боль — получаешь её в ответ. Благодаря преимуществу в силе и не сразу заметной мутации, которую он маскировал затолкав в подмышку. он научился проникать на уровни нормальных, где грабил, убивал и быстро скрывался. Быстро ко всему этому присоединились изнасилования и пытки. Власть над жизнями зазнавшихся нормальных пьянила, он уже не мог остановиться. Его искали, устраивали ловушки, но это помогало нежным жителям нижних уровней и тогда они наняли отряд полицейских. Агену пришлось бежать в под-улей, где он сумел прибиться к банде таких же как он. С тех пор так и жил, благодаря своим специфическим умениям добившись кое-какого статуса в глазах соратников. До встречи с Роном.

— Жаль, конечно, что тут такие условия... — почесал Рон затылок. Обалдение от неожиданных спецэффектов заклинания «Легилименс» уже прошло, поэтому к нему вернулся дар речи. — Но я не верю в принцип «Не мы такие — жизнь такая». Каждый сам выбирает, переступать черту или нет. И знаешь каким образом я обращаюсь с теми, кто переступил черту?

Рон без тени сожаления и нерешительности сдёрнул Агена с кровати. Мутант, также пришедший в себя, жалостливо заскулил от боли, ему вторила вторая голова, которую звали Фаген. Тоже мерзкий типчик, сыгравший немалую роль в совершенных Агеном преступлениях. Например, это он подал знак ударившему Рона дуболому. Сам дуболом, к сожалению, не пережил выстрела стаб-винтовки.

— Никакой пощады. — прокомментировал Рон, хватая одну из гранат.

Ногой прижав Агена к земле, он с усилием разогнул спусковой рычаг гранаты М26, вздёрнув его вертикально, чтобы не мешал дальнейшему действу.

— Сейчас будет неприятно, но, думаю, ты привыкнешь. — предупредил мутанта Рон.

Подбросив гранату в руке, Рон одним рывком сдёрнул с мутанта штаны и затолкал её ему в задницу. Он знал, что Аген является злостным гомосеком, поэтому не удивился, что граната вошла без сопротивления.

— Знакомое ощущение, да? — усмехнулся Рон. — Сейчас ещё одна модернизация...

Привязав веревку к предохранительной чеке, он пинками погнал мутанта на улицу.

Дополнительная голова вопила в панике, сам Аген тоже кричал от страха, пытаясь что-то говорить, но Рон не понимал всего, так как на осмысление языка уйдёт время.

Выгнав подонка в один из незапертых технических тоннелей, Рон дёрнул за веревку и пинком отправил мутанта вперёд.

Спусковой рычаг слетел со взрывателя, начав процесс горения замедлителя. Рон вошел в цистерну, в последний момент заметив, что Аген присел и пытался высрать гранату обратно, но судя по раздавшемуся в тоннеле громкому хлопку и звучным влажным «шмякам», мутант потерпел неудачу.

Заглянув в тоннель, Рон зафиксировал гибель ублюдка и начал уборку пола специализированным заклинанием «Экскуро». Две минуты — от дохлого мутанта остались только крупные ошметки и пятна крови на стенах. Выглядит достаточно жутко, чтобы отвадить всяких несерьезных людей.

Экскуро, кстати, работало весьма эффектно — золотое свечение и отчетливый запах озона после завершения действия.

Вернувшись в халупу с оставшимися пленными, Рон подошел к самому живчику, который решил уползти и прополз целых пару шагов.

— Ты хотеть жить? — спросил Рон на ломанном низком готике. Всю дорогу до халупы он формулировал этот вопрос из новоприобретенных знаний.

— Ч-что? — тихо заскулил мутант, отличающийся от нормальных людей гипертрофированными половыми органами. Яйца до колен — это мутация. Ну и морда у него обзавелась уродливыми несимметричными костяными наростами, что несомненно лишило его возможности посещать уровни нормальных людей.

— Подойти сюда. — велел ему Рон. — Ты не отвечать, я в ответные меры отстрелить тебе рука.

Рон разогнул спусковой рычаг второй гранаты и покрутил её перед мордой мутанта.

— Это слабенький фраг-граната. — сообщил ему Рон. — Говорить неправильно, есть получить фраг-граната в твой жопа. Отвечать. Жить хотеть?

— Хочу. — сориентировался мутант.

— Тогда слушать. — улыбнулся ему Рон ободряюще. Главное, это дать надежду, тогда загнанные в угол жертвы максимально готовы сотрудничать.

Нет надежды — нет сотрудничества.

— Я основать здесь свой обитель. — продолжил Рон. — Я здесь обитать, спать, делать свои дела, но мне надо знать, кто есть вокруг. Бандит, арбитр, другой мутант? Где, сколько?