Король арены 2 - Сергей Александрович Богдашов Страница 4

— Открываем?

— Боюсь, это будет нелегко, — с сомнением покрутил я довольно тяжёлую шкатулку.

Возились мы долго. Вряд ли нам бы что удалось в этот день, но Федр сбегал в одну из лавок неподалёку и купил там молоток и стамеску.

За сохранность самой шкатулки мы мало волновались. Не в том она состоянии, чтобы представлять какую-то ценность, но крепкая, зараза, и стенки толстые.

В конце концов, приведя стамеску в полную негодность, мы отломали часть крышки, изрядно её погнув.

В образовавшийся проём мне удалось вытрясти почти всё содержимое. Дюжину этаких жирных разноразмерных колбасок, содержимое которых не стало секретом, так как несколько штук развалились в процессе извлечения.

— Старинные золотые монеты! Самое начало Империи Конто! Им лет двести пятьдесят, не меньше, — с восторгом определял Федр, по очереди изучая порванные колбаски, — А эти тагарские. Наверное, тех же годов. О! Эти я не знаю. Хм, а тут чьи-то серебряные, и они частично слиплись.

Монеты были сложены длинными столбиками и обернуты в несколько слоёв провощённого пергамента. Он неплохо сохранился, но высох и стал хрупок, как воздушный пузырь у рыбы, провяленной до каменного состояния.

— Придётся дальше ломать, — заглянул я вглубь шкатулки, — Монеты закончились, но какой-то толстый и лёгкий футляр там ещё болтается. В нашу дыру он не пролезет.

С помощью молотка, остатков стамески и упоминаний чьей-то матери (с моей стороны и про себя), мы доломали шкатулку.

Кожаный футляр, похожий на миниатюрный тубус, когда-то тоже был упакован в пергамент. Впрочем, кожа тоже превратилась в хрупкую окаменелость и тубус не раскрылся, а разломился сразу на несколько частей, стоило нам попробовать покрутить его крышку.

Внутри оказалась карта. Даже одного взгляда на довольно плотную крепкую ткань, вроде шёлковой, нам хватило, чтобы одновременно сказать слово — карта.

Есть такие рисунки, которые невозможно спутать с чем-то иным и карты — яркий тому пример. Они похожи только сами на себя и ни на что другое.

На карте был изображён остров, похожий очертаниями на спящую кошку, свернувшуюся клубочком. Отдельными отметками была помечена бухта и источник около неё. Крестик тоже нашёлся. Он был почти в самом центре острова, а надпись в несколько слов, сделанная на незнакомом языке, наверняка была подсказкой.

— Тут ещё что-то есть, — вытряхнул Федр из остатков футляра бархатный мешочек, на удивление неплохо сохранившийся.

Там оказались камни. Шесть необработанных ярко-красных кристаллов, размером с небольшую сливу.

— Рубины… — выдохнул приятель, осторожно раскладывая камни в линию.

— Ну, ты красавец! Поздравляю! Теперь ты богат.

— Мы богаты, — поправил меня Федр, — Без тебя я бы не получил ни благословления, ни Навыка. А потом, ты со мной всем делишься, значит и я должен поступать так же.

— Федр — это очень большие деньги. Подумай хорошенько. Не спеши и не горячись, — попытался я обуздать его порыв.

— Уже подумал. Релти всё видит, но дело даже не в ней. Я знаю, что так будет правильно, — уверенно произнёс мой друг, и засопев, начал распаковывать остальные колбаски с монетами.

Пока я размышлял, а будет ли правильным принять такой подарок, Федр вытащил из самой толстой колбаски здоровенную золотую монету, которая по своим размерам была даже немного больше и толще, чем юбилейный рубль времён СССР.

— Надо будет в обменной лавке узнать, сколько за такую дадут, — пробормотал он, подкидывая тяжёлую монету на ладони.

— Ни в коем случае. Сначала стоит узнать, сколько они у коллекционеров стоят.

— Ты знаешь, кто их коллекционирует?

— Думаю, я знаю, кто мне подскажет, где таких коллекционеров можно найти, — поправил я Федра, вспомнив о лэре Фливери и о разговоре с лэром Мердоком.

Интермедия 19

Женская раздевалка. Студентки третьего курса обсыхают после душа и отдыхают после двух часов физкультуры. Почти все голые, и лишь некоторые из них обернули вокруг талии полотенце.

— Ой, девчонки, я только что та-а-акую новость узнала!

— Когда успела? Тебя же с занятий к целителям отправили.

— Так там целительницы и болтали меж собой.

— А ты подслушивала…

— Они громко разговаривали, а одна из них как раз моей ногой занималась.

— Ты новость рассказывай!

— Они говорили, что Ларри Ронси вчера своей старосте дорогущий браслет подарил. Пригласил её в кафе к магам Воды, заказал полный стол вкусностей, и там при всех его вручил.

— Как романтично…

— Пф-ф-ф… Откуда у него деньги на дорогой браслет? Наверняка это была какая-то медная финтифлюшка.

— А вот и нет! Это был самый дорогой браслет из лавки артефакторов. Да вы его видели. Он там один без цены стоял на самом видном месте. Его лэр Фливери собственноручно сделал.

— У-у, что-то ты загибаешь. Ты хоть знаешь, сколько работы мастера стоят? За такой браслет ему не меньше тысячи золотых дадут.

— Ой-ёй, пятьсот, не больше. У моей тётки браслет ничуть не меньше.

— Да что ты понимаешь. У меня среди артефакторов парень знакомый есть.

— Это который тебе серебряное колечко с камушком подарил. Интересно, за какие такие заслуги?

— Не твоё дело!

— Ха-а, значит, я угадала…

— Вот я тебе сейчас…

— Девочки, вы ссориться будете или новости слушать? Я столько интересного узнала…

— Я вызываю тебя на поединок!

— Согласна. Вечером на арене поговорим.

— Всё? А теперь разойдитесь и дайте послушать, что в мире творится, а ты продолжай, — хмуро вмешалась крепкая девица, вклиниваясь между двумя разгорячёнными подругами.

— Одна из целительниц сказала, что совсем не так давно в нашем храме сразу трое с благословлением побывали.

— Надо же. Давно такого не было. Релти стала благосклонна к Белговорту?

— А теперь самое интересное и таинственное. Вы помните, что Ларри Ронси получил двойное благословление? Так вот — он недавно получил ещё одно. Вслед за ним благословление получил его друг Федр, а потом Элина Смайль, из двадцать пятой группы.

— Она-то тут при чём?

— Я так же подумала, но оказывается — это единственная девушка, которую Ларри в свой клуб принял!

— Это что же она такое сделала, чтобы благословление заработать?

— Да я бы за Навык хоть что…

— Ты-то понятно.

— Всё-таки я тебе сейчас врежу.

— Придержи свою злость до арены.

— Но и это не всё. Ларри подарил браслет Эмгане Биструд, своей старосте.

— Ты это уже говорила…

— Мне одной кажется странным, что эта Эмгана в одной карете с Ларри в центральный храм ездила себе за Навыком? Говорят, Знаки у неё и у Ларри чуть ли