Черные боги Галактики - Лидин Александр Страница 4

Так он и заявил отцу в ходе серьезного разговора, состоявшегося на следующий день. Не хочет, дескать, ползать в темноте и царапать ногтями камни. Не хочет, как папаша, всю жизнь барахтаться в грязи, вкалывая за гроши, чтобы кто-то набивал брюхо за его, Драго, счет… Выражался он проще, красноречием юноша не блистал, но смысл прощальной речи Шиляка-младшего был именно таков.

Не слушая ни уговоров отца, ни причитаний матери, Драго собрал вещи и ушел из дома.

Он поселился на краю поселка в одной из брошенных хижин, которые пустовали еще с Недели Смуты. Его никто не беспокоил, ему никто не был нужен. Жил он, промышляя мелким воровством. Несколько раз попадался. И всякий раз, отсидев за мелкую кражу суток десять, оказывался на свободе: инспектор служителей проверял идентификационную татуировку, и выяснялось, что Драго еще слишком молод.

Тау считалась «дном» Альянса – ниже падать уже некуда.

Ссылка? Но любое другое место покажется осужденному на ссылку преступнику с Тау курортом… А держать его взаперти, кормить и поить за счет правительства было бы еще глупее, чем оставлять на свободе. Конечно, существовали принудительные работы, но согласно гуманным законам уэнов «ни одно существо, не достигшее совершеннолетия, не может быть отправлено на принудительные работы или иным способом наказано за свой проступок». Совершеннолетие наступало в двадцать один год, и до этого срока Драго мог чувствовать себя в полной безопасности. Власти планеты-тюрьмы много раз взывали к уэнам, пытаясь уговорить их внести в местные законы некоторые коррективы, но инопланетяне и слушать не желали. Их сила опиралась на власть. По меркам людей, они были консерваторами, каких поискать. Принятое однажды решение, даже если оно было в корне неправильно, никогда не пересматривалось. Единственная уступка, на которую пошли уэны, – система штрафов. Однако теперь Драго жил один. Он отказался от своих родителей и, следовательно, его все это не касалось.

К двадцати годам Драго превратился в огромного волосатого детину с низким лбом и руками ниже колен. Ходил он, сильно сутулясь, не мылся и не стирал своих вонючих обносков. Сальные волосы висели патлами… Словом, впечатление производил малоприятное. Все его нажитое добро состояло из десятка рваных, полусгнивших одеял и набора отмычек, который достался ему совершенно случайно.

Неизвестно, чтобы с ним стало бы дальше, останься он в Тау-52. Скорее всего, служители схватили бы его во время одного из рейдов. А потом, закованный в цепи, он отправился бы в вечную тьму, на самые нижние уровни шахт, куда отказывались спускаться вольнонаемные шахтеры. И там, проклиная всех и вся, стоя по колено в радиоактивной воде, он добывал бы нейтрит за миску похлебки и жалкую корку хлеба. Обычно «светляки», так называли рабочих нижних уровней, дольше года не протягивали…

Однако Драго повезло. Он встретил удивительное создание по прозвищу «Живчик». Поговаривали, что Живчик – мутант, порождение радиации. Одна удачная мутация на миллионы… Может, и так. А может быть, Живчик был преступником с какой-нибудь отдаленной планеты, где люди-поселенцы сумели пережить спонтанную мутацию, или целенаправленно изменили свой геном, приспосабливаясь к местным условиям… На Тау служители не зря получали паек и жалованье, ревностно уничтожая всех младенцев с ярко выраженной мутацией. Никаких трехглазых, трехногих, шестипалых! Поэтому родись Живчик в каком-нибудь из шахтерских поселков, его усыпили бы еще в возрасте двух-трех дней. Хотя Живчик мог родиться и среди отказников, ютящихся у отрогов Губастых гор. Там нет служителей и не действуют законы цивилизованного общества…

В день встречи с Живчиком – в один из тех мрачных дней, когда ветер как будто забывает о собственном существовании, и над поселком повисает грибовидное облако смога, – Драго повезло. Он стянул кошелек у одного из богатеньких вольнонаемных шахтеров.

Вернувшись в свое логово, он сел на пороге и начал потрошить толстый бумажник. В пыль полетели стереофотографии наигранно счастливых детишек и жены, кредитные карточки (пользоваться ими Драго не умел), пара засаленных визиток…

Драго оставил себе лишь несколько купюр, отпечатанных на тончайшей металлизированной бумаге. На одной их стороне красовалось изображение здания Совета Управляющих, расположенного в Тау-1, на другой – портрет какого-то мордастого уэна с суровым взглядом…

Неожиданно за спиной Драго кто-то хмыкнул. Парень резко обернулся… и остолбенел.

Больше всего Живчик напоминал Тыквоголового из страны Оз: неимоверно тощие конечности и огромная голова, удивительно похожая на тыкву и увенчанная на самой макушке пучком рыжих волос.

Рабочий комбинезон – обычная одежда мужчин на Тау, – висел на нем, как на вешалке. Правда, Драго не заметил нашивок, указывающих на то, к какой шахте приписан владелец спецовки. Странно… Носить их предписывалось в обязательном порядке.

Но еще больше Драго удивился, когда незнакомец заговорил:

– Привет, парень. Вижу, тебе сегодня подфартило.

Он говорил не только губами! Все лицо незнакомца пришло в движение, превратившись в чудовищную, бесформенную маску.

Драго вернул на место отвисшую от изумления челюсть и недовольно буркнул:

– Чего надо?

Спору нет, незнакомец выглядел занятно. Но это не повод обсуждать с ним свои дела. До совершеннолетия оставалось всего несколько месяцев… и Драго отлично знал, что за этим последует.

– А ты ловкий парень, как я погляжу, – как ни в чем не бывало продолжал Живчик. – Мне как раз нужен такой помощник…

– Отвали, урод…

Драго медленно поднялся, – словно дикий зверь, на вид расслабленный, но готовый в любой момент броситься на беззащитную жертву.

– Не глупи, парень, – спокойно проговорил Живчик, вроде и не замечая, как сжимаются и разжимаются кулачищи Драго. – Прежде чем прийти сюда, я кое-что о тебе разузнал. Поговорил со служителями. Твоя вольготная жизнь продлится еще месяца три, а потом удача навсегда повернется к тебе задницей.

Ничего себе! Драго почувствовал, что челюсть снова начинает отвисать. Родители – единственные люди, которые проявляли по отношению к нему какой-то интерес и даже какие-то добрые чувства. Но они давно отказались от сына… А больше до него на всем Тау никому нет дела.

– Чего надо? – повторил свой вопрос Драго, но на этот раз в голосе звучала не угроза, а любопытство.

– Предлагаю тебе одну работенку. Взамен я помогу тебе убраться с этой планеты. Точнее… мы покинем ее вместе.

Взрывы прогрохотали в трех шахтах одновременно. В первый же миг погибло несколько десятков шахтеров, но через три часа число жертв возросло до нескольких сотен: люди задохнулись в завалах или получили смертельную дозу радиации.

Над Тау-52 завывали сирены. Тысячи рабочих вышли из домов и направились к центральной площади поселка. Установленный Альянсом порядок давно никого не устраивал. Многие мечтали выбраться с Тау – куда угодно, лишь бы не вкалывать как проклятым с утра до ночи, не зная выходных, не имея возможности выбрать другую работу…

Далеко не все шахтеры были преступниками. Они провинились перед Альянсом лишь в одном: их отцы и деды когда-то совершили то, что проклятые инопланетяне сочли преступлением. Они влачили жалкое существование, расплачиваясь здоровьем за каждую добытую тонну нейтрита. А теперь из-за нейтрита погибли их товарищи…

Масла в огонь подлила толпа малолетних преступников. Любые беспорядки обещали настоящее раздолье для мародеров…

Кто-то уже вооружился мегафоном и выкрикивал в него:

– Наши братья и родственники гибнут во тьме под землей… Нам платят гроши, нас лишили всех благ цивилизации… Мы живем, словно навозные черви… Долой служителей! Долой уэнов! Долой Альянс!

Гибель шахтеров оказалась на руку и руководителям РПП – Рабочей Профсоюзной Партии. Они утверждали, ведут борьбу за интересы шахтеров и рабочих перерабатывающих и горно-обогатительных комбинатов. На самом же деле функционеры РПП были просто сборищем тунеядцев.