Владимир Корн - Отряд смертников Страница 4

В прежние времена никто бы на них и внимания не обратил: для промышленных объемов они интереса не представляли. Теперь все изменились, и добываемой там соли хватало не только на нужды возглавляемых Викентьевым «Снегирей», но и на то, чтобы приторговывать, меняя соль на самое необходимое. Соль ныне, когда люди остались без электричества и, как следствие, без холодильных установок, стала едва ли единственной возможностью запастись продуктами впрок и сохранить их. За исключением конечно же зимней поры, но хлебать пресный супчик и зимой удовольствие весьма сомнительное.

Просьба Викентьева заключалась в том, чтобы Глеб, когда почувствует себя в силах, наведался на солеварню, порядок навел, ну и посмотрел опытным глазом, что и как можно улучшить.

– Летом там всегда спокойно: обычные твари не забредают, – рассказывал Викентьев. – Но прошлой зимой зачастили туда облудки, несколько случаев уже было. Поначалу с ними справлялись, причем без жертв. Но в последний раз произошла настоящая трагедия: из семи человек четверо погибли. Ну и проблема сразу обозначилась: опытных бойцов туда не пошлешь, их и без того в «Снегирях» кот наплакал, а среди тех, кого, извини за цинизм, не жалко, охотников мало. И мотивировать их мне особенно нечем. Дело к зиме. – И он взглянул на припорошенные снегом берега Врегды. – Запас соли кое-какой есть, но сам знаешь: это единственное, что мы можем предложить на обмен. Так что очень на тебя надеюсь, Глеб.

Бывший элитный дом отдыха «Снегири», как и множество других людских поселений, ныне более всего походил на казачий острог времен освоения Сибири и Дальнего Востока: бревенчатый частокол по периметру на валу, ров, зачастую наполненный водой, сторожевые башни и обязательно надвратная. Все пространство внутри разделено тыном на несколько частей – на случай, если тварям все же удастся проникнуть на территорию поселения, что случалось уже не раз. Глебу всегда хотелось назвать их «локалками». Внешний частокол в «Снегирях» был не слишком высок – метра три с половиной – четыре, но не из-за экономии. Единственное, в чем людям повезло, – твари не умели лазать по деревьям, а значит, не могли и взобраться на частокол. Еще большую схожесть с острогом селению придавала луковка небольшой бревенчатой церкви.

«Человеку необходимо во что-то верить, так уж он устроен, – размышлял Чужинов, глядя на приближающиеся стены «Снегирей». – И совершенно не важно, во что именно: в Бога, в собственную исключительность, в чудо, удачу, свои силы или даже в то, что верить нельзя ни во что. Случись невероятное и окажись здесь человек, который не ведает, что творится с миром, он бы решил, что оказался в Средневековье: ни спутниковых тарелок, ни антенн, ни проводов, ни транспорта, ни механизмов. И всюду дерево, дерево, дерево…»

Конечно же так было не везде. Например, Мирный – бывшая военная база, и картина там будет выглядеть совсем иначе: все сплошь из кирпича и бетона. Но и там никаких антенн и проводов. Да и к чему они, если пользоваться электричеством смертельно опасно?

Рядом со «Снегирями» простирались поля, которых пять лет назад не было и в помине. Обычные поля, давно уже убранные и покрытые снегом. Вернее, не совсем обычные: то тут, то там посреди них виднелись вышки с помостами – единственное спасение для людей, если во время сельскохозяйственных работ вдруг объявятся твари.

Встречать лодку на бревенчатом причале собрались едва ли не все обитатели «Снегирей».

Жизнь без привычных развлечений, которых люди лишились несколько лет назад, оказалась скучна. Без телевидения, интернета, радио, наконец, просто без возможности послушать любимую музыку или посмотреть интересный фильм. Все ждали новостей, приветов от знакомых или родственников, писем, даже сплетен, которые можно было обсудить вечером, когда дела уже позади, а ложиться спать еще рано.

Викентьева сразу окружили какие-то люди, что-то ему докладывая и выслушивая его распоряжения. Марина разговаривала с какой-то темноволосой девушкой, которая то и дело бросала на Чужинова заинтересованные взгляды.

Чужинова не встречал никто. Да и не было у него хороших знакомых в «Снегирях», и потому он стоял, опустив рюкзак на землю. Петрович просил его не уходить, и теперь Глеб терпеливо ждал, когда тот закончит неотложные дела.

– А это что за фраер с Петровичем прибыл? – услышал вдруг он за спиной чей-то голос. – Доходяга какой-то, но боты у него шикарные.

Представив себя со стороны, Чужинов усмехнулся: длинный, худой как жердь, в старой прожженной и заштопанной телогрейке. Свою парку он накинул на Марину поверх ее бушлатика на рыбьем меху. Глеб уже поворачивался, когда услышал другой голос, на этот раз хорошо ему знакомый.

– Дядя, ты бы потише говорил, шепотом, что ли? Сейчас этот доходяга проедет по тебе, в землю закатает и не заметит даже. Здорово, Чужак! – громче, чем требовалось, поприветствовал его Семен Поликарпов.

– Здравствуй, Семен. – Обычно тот называл его по имени, и ясно, что он решил устроить презентацию для тех, кто не видел Чужинова, а только о нем слышал. – Как рука?

Когда они расставались еще ранней осенью, рука у Поликарпова была серьезно повреждена бандитской пулей.

– Нормально. Скоро вообще про нее забуду, практически не беспокоит уже. А было время, думал, что без нее останусь. Хоть и не правая, но жалко ее было до одури, – улыбнулся Сема. – Как сам?

– Тоже очень надеюсь, что через месячишко-другой полностью в себя приду. Видел кого?

– Денис Войтов пару недель назад сюда забредал. Они с Душманом куда-то на юг подались. Оба спецы, так что быстро спелись.

– А Душман, это кто?

– Глеб, это ж друган твой армейский, ты его куда лучше меня должен знать.

– Рустам Джиоев, Джой? – догадался Чужинов.

– То, что Рустам, – это точно. Но все его Душманом зовут.

«Наверное, из-за бороды прилипло, – решил Глеб. – Да и черты лица у Рустама восточные».

Навещал его Рустам как-то во Фрязине. Много чего порассказывал. Он, пока в этих краях не объявился, треть России прошел. Повсюду одно и то же: твари, твари, твари и судорожные попытки человечества выжить.

Закончив с неотложными делами, Викентьев не стал окликать Глеба, подошел сам.

– Ну что, орлы, пойдемте? Глеб, я вам с Мариной комнату в центральной усадьбе выделил. Выздоравливай, и ты, Семен, тоже, а там, глядишь, и отблагодарите меня за мою доброту. Бойцов под себя наберете, натаскаете их, будет теперь и в «Снегирях» своя гвардия.

Глава 2

Солеварня