Влад Поляков - Варяги. Меж степью и Римом Страница 4

Закрыв за собой тяжелую, художественно окованную медью дверь, я оказался в том уголке дворца, куда не было доступа никому, только по приглашению. А приглашался лишь самый близкий круг. Для остальных же были богатые, величественные и… холодно-казенные залы. Там я был великим князем Хальфданом. Ну а тут… оставался самим собой. И это было хорошо, потому как всегда надо разделять работу и личное. Да, именно работу, поскольку правление большой и сильной страной — тот еще напряг по полной программе. Но интересный, захватывающий, становящийся неотъемлемой частью личности, это я признаю.

Дом. Именно эти комнаты я могу назвать настоящим домом, а не весь дворец в целом. Сказывается детство и юность, проведенные в обычной для XXI века квартире в многоэтажном доме в центре мегаполиса. Хоть и просторная она была, но четыре комнаты и дворец — две ну очень большие разницы.

Да уж, не зря некоторые из хирдманов шепчутся, кто Хальфдан Мрачный предпочитает жить в тесной по меркам князя берлоге. Необычное здесь пристрастие. Но у каждого свои особенности. Так что дальше невнятных шепотков дело не заходило. Меня же все устраивает. Вот и сейчас: знакомая обстановка, уют, да еще и упитанная серо-полосатая кошачья тушка, вольготно развалившаяся на столе и лениво помахивающая хвостом. Барс, как и полагается разбалованному кошаку, выбирает не самые подходящие места для отдыха. Почесав за ухом ленивое животное, я хотел было перенести его на более мягкую поверхность, но тот лениво отмахнулся когтистой лапой. Дескать, нечего кантовать с места на место и нарушать сон.

— Хальфдан? — раздался вопрошающий голос Роксаны.

Подтвердив, что это именно я и никто иной и оставив вредную живность в покое, я направился в комнату, откуда доносился голос, Вопреки ожиданиям, это была не спальня, не гостиная, а комната для тренировок. Змейка начала восстанавливать форму, хотя, как по мне, это дело стоило еще малость отложить. Но разве ей это докажешь?

Сейчас Змейка метала ножи, иногда чередуя оные с кинжалами. Получалось… Хорошо получалось, хотя все равно немного хуже, чем было раньше. Все же осложнения после родов давали о себе знать, несмотря на лучших лекарей, которых только можно было найти среди жрецов.

Да уж… Что тут сказать, не ожидал я, что окажусь отцом, да еще в двойном размере. Близняшки, причем девочки. Было весьма необычно ощущать себя в новом качестве, да и сейчас это ощущение никуда не исчезло. Ольга и Мирослава… Такие имена выбрала Змейка, ну а я как-то и не возражал, меня они полностью устраивали. К тому же будь даже и по другому, спорить в тот момент я бы ни за что не стал.

Какие уж там споры, если роды у моей очаровательной воительницы прошли крайне сложно, да еще и с последствиями. Перенервничал я тогда… словами сложно описать, одни малоцензурные эпитеты на ум приходят. И даже потом, после прихода Роксаны в относительную норму, пришлось убеждать, что меня не дюже как расстраивает ее невозможность иметь детей в будущем.

Сначала, признаться, я искренне не понимал, чего Змейка так сокрушается. Но прояснил Магнус, случившийся в тот момент не просто рядом, но и оказавшийся «в теме». Женщинам сложнее наследовать, ведь для того, чтобы держать в узде варяжское братство, правитель должен внушать уважение. А оно не в последнюю очередь основано на способностях полководца, которые ой как не всегда сочетаются с девичьей натурой.

Пришлось успокаивать. Получалось не так чтобы очень, хотя… Тут ведь главное подобрать веские доводы. А что может быть более веским, чем живой пример. Тот самый, который всякий раз моя валькирия видела в зеркале. Особенно в том небольшом серебряном, что носила с собой с давних-давних пор. Ведь если и мать, и отец не чужды воинскому искусству, то и дети, должным образом воспитанные, способны пройти по тому же пути.

Так и получилось. Успокоилась Змейка. Не сразу, но все же успокоилась, поддавшись убеждениям, что уж одна из близняшек точно способна будет стать такой же воительницей, как и мать.

— Хорошие вести, краса моя воинственная. Удалось подобрать состав пороха. Ну того порошка, который из Китая купцы привезли.

— Да помню я, — улыбнулась Роксана, всаживая в цель очередной кинжал и подходя ко мне. — Похоже, новое оружие для наших хирдманов будет вот-вот готово. А сейчас не шевелись…

Я и не собирался… сверх необходимого. Так что разговор продолжился лишь через пару минут, когда меня обняли. Расцеловали и усадили в мягкое кресло. Зама же Змейка привычно устроилась у меня на коленях. И, естественно продолжила проявлять столь свойственное ей любопытство.

— И что ты с этим громовым порошком делать хочешь? В те метательные глиняные сосуды вместо «греческого огня» поместить?

— Одно из применений, — согласился я, — одной рукой прижимая к себе девушку, а второй играясь с ее распущенными волосами, мягкими и шелковистыми. — Зато есть и другие, куда боле интересные, могущественные, способны и напугать врагов и заставить содрогнуться стены самых мощных крепостей. Вот только сырье для пороха…

— А что с ним?

— Уголь и сера у нас есть. Первого всегда предостаточно, вторую тоже получаем без особых хлопот. Зато селитра…

Заинтересованное лицо Роксаны на пару мгновений заставило меня чуток смутиться. Уж больно тема… малоприятная, связанная с производством селитры.

— У нас тут не Китай, где селитра сама по себе из земли выкапывается, пусть и с хлопотами. Нет ее ни на Руси, ни в сопредельных землях. Но можно самим ее «выращивать», хотя дело это и долгое, и нелицеприятное. Даже не уверен, стоит ли тебе про это в подробностях знать.

— Стоит! И не вздумай по таким интересным штукам туман напускать… Мне ВСЕ твои придумки интересны: готовые, полуготовые, а особенно те, что только в твоей голове обретаются.

Мда, создал себе репутацию на свою голову. Греческий огонь, модифицированные для защиты крепостей и использования в поле сифонофоры, эти прародители огнеметов. Другие задумки, только-только выходящие на завершающий этап, то есть от прототипа в относительно широкое использование.

К примеру, книгопечатание, разумеется, самое начальное. Каждая руна создавалась по сути вручную. Кузнецы долго работали с металлом, создавая нужные мне образцы методом проб и ошибок. Потом простейший пресс, способный переносить изображение на листы бумаги или пергамента. Ну а чернила, тут уж никогда и никаких проблем не возникало. Все это было, конечно, дорого, но результат того стоил. Прототип типографии работал и работал неплохо, позволяя при необходимости создавать нормальные, привычные мне книги, далекие от их рукописных вариантов.