Андрей Буторин - Играй и умри Страница 40

Звякнув, упал автомат. Это привело Теонга в себя, и тут же он услышал знакомый голос:

– Эй ты, орел носатый! Ты чего это одежду моего напарника напялил?! Куртку с рубахой разодрал в клочья, ковать твою медь!.. Ты что сделал с Тимохой, паскудыш пернатый?

Направленный прямо в грудь ствол автомата отрезвил Теонга окончательно. Во всяком случае, настолько, что он смог говорить.

– Я со мной ничего не сделал, Сом, – хрипло, незнакомым голосом произнес тохасианин. – Похоже, это меня так вылечили, солить твою плешь.

– Т-тимоха, это т-ты, что ли?.. – вытаращив глаза, начал вдруг заикаться сталкер. – А с хрена ли ты такой?..

– Сам охреневаю, – развел крыльями Теонг, едва не сбив ими с ног Сома.

– Значит, говоришь, вылечили, щипать твою рать? – обошел вокруг видоизмененного напарника обалдевший сталкер. – А тебе не кажется, что они манехонько перестарались?

– У меня пока только две мысли… – тихо, почти шепотом, проговорил тохасианин.

– Ого! – покачал головой Сом. – Да ты по сравнению со мной мыслительный гигант. У меня, редить твою рябь, ни одной не завалялось.

– Потому что ты опять с катушек слетел? – высказал предположение Теонг.

– Только сбрякало! – подтвердил сталкер. – Попробуй тут не слети… Но ты давай, давай, выдавай свои гипотенузы.

– Чего выдавать?

– Гипотезы, йодистый калий, гипотезы! Я уже с твоим излечением заговариваться начал. Самому впору лечиться в соответствующем заведении.

– Вернешься на Землю, полечишься, – улыбнулся Теонг.

– Спасибо, друг, – буркнул Сом. – Но до Земли еще далеко, так что я уж пока как-нибудь так, ущербным рассудком постараюсь твои мысли расчухать. Так что валяй!

– Кладь?..

– Да какую еще кладь?! Рассказывай давай, что за мысли в твою голову пришли!

– Хорошо, – кивнул тохасианин. – Только ты не волнуйся так сильно. И мои мысли – это только мысли, абсолютно никакими фактами не подтвержденные. К тому же они приходят не только в голову, ведь у меня единый мозг…

– Ты долго будешь мое терпение испытывать, солить твою плешь?! – зарычал сталкер.

– О! Вижу, ты опять залез на катушки. Так что, пожалуй, начну, – потер шестипалые ладони Теонг. – Так вот, первая мысль такая. Мы все-таки умерли и находимся сейчас в том самом мире, о котором ты рассказывал.

– О каком еще мире?

– Ну как же… О том, куда попадают после смерти. Грешники – в ад, святые – в рай. Я ничего не перепутал?

– А мы с тобой кто – святые или грешники? – хмыкнул Сом. – Ну, ты сейчас больше похож на ангела, так что можно подумать, что мы в раю. Только вот, йодистый калий, мою грешную рожу к нему, ковать твою медь, и близко не подпустили бы.

– Возможно, есть переходный момент, о котором ты не знаешь.

– А, кстати, есть, – почесал затылок сталкер. – Если через мои дырки в голове вся память не вытекла, то вроде бы у католиков есть еще такое местечко, как чистилище. Там души очищаются от грехов. Очистился – в рай. Не смогли отмыть – шуруй в ад, там тебе самое место.

– Вот! – обрадовался тохасианин. – Очень похоже. И посмотри, сколько вокруг странных людей. Таких, по-моему, как раз только чистить и чистить.

– Не верю я в эти поповские байки, – не столь уверенно, как раньше, произнес Сом, хотя все же обвел толпы «странных людей» взглядом. – Давай вторую мысль, валять твою кладь.

– Вторая мысль, – не заставил себя ждать Теонг, – заключается в том, что меня и впрямь слишком хорошо вылечили. В книгах крылатых предков упоминалось, что вся информация об организме записана в ядрах клеток, где содержатся такие специальные молекулы. Там записано обо всем: какие у тебя должны быть руки, ноги, глаза… крылья…

– Ну, слышал я о таком, – отозвался сталкер. – Но у тебя-то раньше крыльев не было. Только обрубки. Тогда я тебя недокрылом называл, а теперь окромя как крыланом и не назовешь.

– Понимаешь, я думаю, эти информационные молекулы оставались в нас такими же, что и у крылатых предков. А развиваться крыльям мешало что-то другое. Ну вот как у нас были такие воздушные корабли, я рассказывал… Там двигатели в принципе позволяли развить очень большую скорость. Но такие скорости были опасными, тохасиане не имели столь быстрой реакции, чтобы на подобных скоростях успевать вовремя избегать столкновений. И вообще, от возникающих перегрузок могли даже терять сознание. Тогда к двигателям добавили специальные ограничители, которые не позволяли, как бы ты ни старался, превысить допустимую для безопасного полета скорость. Вот, наверное, у нас, тохасиан, тоже по каким-то причинам развились такие ограничители, не дававшие вырасти крыльям. А здесь, когда меня лечили, информацию из этих специальных молекул извлекли полностью, в том самом виде, что она была у крылатых предков.

– Ну что ж, солить твою плешь, – хмыкнул Сом. – Вот эта твоя мысль куда больше похожа на правду, крылан.

Тохасианин расцвел. И от того, что друг похвалил его идею, и оттого, что назвал его крыланом. Это звучало торжественно и гордо.

– Ну хорошо, – продолжил сталкер, – с тобой мы худо-бедно разобрались. Только вот что нам делать дальше?

– А тебе в твоем сне разве об этом не сказали?

Ответить Сом не успел. К ним подошел пожилой мужчина в тесном, поношенном черном костюме и указал на лежавший возле ног Теонга автомат:

– Простите, молодой… нечеловек, это не вы обронили? Если не вы, позвольте, я подберу. Здесь негоже сорить.

– Я тебе подберу, ковать твою медь! – возмутился сталкер. – Ишь, автомат ему уже мусором стал. «Негоже сорить!» Сейчас я тебя самого так подберу, долго еще сорить будешь. Большими и малыми кучками.

– А я не к вам обращался! – гордо задрал подбородок старик. – Я вот с ним разговариваю, который с крыльями.

– Ты у меня сейчас и без крыльев отсюда улетишь! – окончательно разозлился Сом.

Пожилого мужчину словно ветром сдуло. А сталкер буркнул:

– Совсем нервы ни к черту стали с этими мирами-хренами… А ты тоже хорош – разбрасываешься оружием, словно оно и правда мусор, валять твою кладь!

– Он с меня из-за крыльев свалился, – стал оправдываться Теонг. – Не держится за спиной.

– Значит, носи на груди. Повесь на шею – и дело с хренцом. Пусть не очень удобно, зато всегда под рукой. А мне одно место подсказывает, что скоро нам оружие ой как пригодится.

– Не понимаю, – нахмурился тохасианин. – Какое тебе место это подсказывает?

– Поймешь, когда срать пойдешь.

– Простите, – раздалось вдруг сзади. Теонг и Сом разом обернулись. Там стоял тщедушный мужчина в зеленом галстуке на голое тело и в зеленых же, в синюю горошину, трусах. – Простите великодушно, но здесь нельзя… как вы выразились… срать. Здесь даже пи́сать нельзя. Негоже.

– А хочешь, – опять начал закипать сталкер, – я сделаю так, что ты сейчас и пописаешь, и покакаешь?

– Не хочу! – отпрянул мужчина. – Я ведь говорю: негоже!

– Негоже? – переспросил Сом. – А по роже?..

Тщедушного мужичонку тоже мигом сдуло.

– Они тут что, все из дурдома сбежали? – с опаской стал озираться сталкер. – Или это массовый выгул пациентов? Где тогда санитары? Или врачи?

Тут он заметил, как к ним, виляя бедрами, направляется шикарная блондинка в белом халатике, больше похожем на маечку с пуговицами.

– О! Кажись, медсестричка!.. – Сом странно булькнул горлом.

– Может, это ко мне? – предположил тохасианин. – Проверить мое состояние после лечения…

– В каком таком смысле проверить? – сурово сверкнул на него взглядом сталкер. – Ты вообще не того биологического вида, тебе такие проверки не положены. Не в коня корм.

– Кто такой конь? – спросил Теонг. – Ты, что ли?

– Да уж понятно, что не ты, – хохотнул Сом. – Ты разве что только Пегас.

– Мальчики, не надо ссориться, – промурлыкала подошедшая к ним «медсестричка». – Давайте лучше поиграем с вами в вопросы-ответы.

– На раздевание?.. – сглотнул сталкер.

– Ну разумеется, не на щелбаны, – мило улыбнулась красотка.

– Так нечестно! – возразил тохасианин, потом вспомнил услышанное недавно и поправился: – Негоже! Сом вон как выряжен, а у меня только штаны. И ботинки… Автомат считается?

– Считается, – благосклонно кивнула блондинка. – Итак, играем. Начну с простого. Чему равен квадрат гипотенузы?

– Автомат снимай в последнюю очередь!.. – сквозь зубы процедил Теонгу сталкер, принимаясь расшнуровывать берцы.

Однако тохасианин ничего снимать не стал.

– Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов, – четко выдал он.

– Неверно, – покачала головой «медсестричка». – Правильный ответ: «Автомат снимай в последнюю очередь».

Сом расцвел и быстро зашнуровал ботинок обратно. А Теонг завопил:

– Так негоже! Вы ему подыгрываете!

– Ни в коем случае, что вы! – возмутилась красотка. – Просто вы ведь нездешний. А у нас квадрат гипотенузы равен действительно этому.

– Значит, я теперь вопрос задаю? – раздевая блондинку взглядом, засопел сталкер.