Сергей Михонов - Ад Страница 40

— Угодил, так угодил…

— Ты про что? И кому — мне? — забыл он про Любу, что та сейчас при нём и не отпускает ни на шаг.

— И какого… в разведку взял!?

— Ах, так! Вот ты как, и заговорил!

— Цыц…

— Ты на меня не цыкай! И не пугай — пуганая я!

— Заметно…

— Чего сказал, а ну повтори?

— Дома разберёмся!

— Буду ждать с нетерпением нашего с тобой туда возвращения, — напомнила Люба на уговор.

— Товарищ мы…

— Чё?

— …Люба!

— Даже больше не подруга? А ещё недавно возлюбленной называл!

— Имей совесть — заткнись!

Люба опешила. Она и впрямь открыла рот, а ничего в ответ сказать не получилось — надулась. Всё лучше, чем могло последовать в её исполнении. Обиделась.

— Уж кое-что, но не совсем то, — отметил Глеб, не стремясь разряжать нервозную ситуацию. Подался вперёд, покидая спутницу…жизни на иных бойцов отряда.

Та не отстала.

— Мне не требуется телохранитель! И демаскируешь меня!

— А если так? — прильнула подруга для поцелуя.

— Люба!..

— Что, Глебушка?

— У нас враги — порождения с исчадиями! И им до лампочки, чем мы занимаемся! Не люди, а нелюди! Уяснила?

Дожидаться ответа он не стал, расценив молчание с её стороны немым знаком согласия.

— Будем надеяться…

— На что?

— Ты невозможна — и становишься такой…

— Это какой же — просвети?

— Не святой, да и не рентген! Условились ведь, а договорились?

— До чего?

— Конец…

— Враги? Исчадия? Где они?

— Я сейчас о нас…

— И?..

— Кончай придуриваться, а то я действительно ощущаю себя полным кретином!

— Хочешь сказать: это я дура? Когда сам… дурак!

— Ты опять, а снова?!

— Да я ещё и не начинала!

— Тогда давай не будем, а если будем — то давай!

— Чего? Ты про что?

— Всё и сразу!

Глеб кинулся на неё, валя на землю.

— Ты что — люди кругом! Из отряда…

— Теперь помолчишь? — отпустил Глеб.

Люба призадумалась над ответом. Пауза затянулась. И всё-таки нашлась, что сказать.

— Дома поговорим!

— Аллилуйя! Свершилось… чудо! Верую, Господи!..

— БЛОКПОСТ —

Глеб немного перестарался — нет, не с Любой. Что-то изменилось по его заявлению. А что и конкретно, пока не было очевидно. Вдруг подул ветер. Жар усиливался. Отряд оказался подвержен новому стихийному бедствию. Людям на какой-то миг показалось: они очутились в эпицентре зарождающейся стихии — жерле горнила. Вокруг них мело, и ничего не было видно.

Некто зароптал, неся несусветную тарабарщину на своём языке, недоступном Глебу. Следовало спешно укрыться, но где на открытой местности, когда негде. Даже холмистая возвышенность не спасала — склоны были пологими и тянулись далеко — не курганы и дюны. Всё-таки оазис располагался преимущественно на низменности.

Вот в этой зарождающейся бури и возник некий неясный силуэт. Тело принадлежало…

— Человек… — отреагировала Люба.

Ей показалось даже: он призывает их.

— Ой, и машет нам рукой!

— Точно, человек, и не лапой… — поспешно приложился Глеб к оптическому прицелу от "калаша".

— Не смей! — ударила Люба его по оружию.

Приклад щёлкнул Глеба по зубам. И он заскрежетал ими. Спутница обескуражила его — рванула к незнакомцу, коего её спутнику не удалось разглядеть в оптику, так ещё увлекла за собой отряд.

— Чёртова баба… — выдал Глеб, когда уже казалось, никто его не расслышит.

Не тут-то было. Конь дёрнулся, отскочив в сторону. Животное спугнул ещё один силуэт и также возникший прямо из-под земли.

Глеб выхватил его из пелены метущего песка, угодив точкой инфракрасного излучения от целеуказателя, направив оружие.

— Ха, командир… — пробился знакомый голос сквозь рёв стихии.

— Слон! Ну ты и впрямь мастодонт! — обрадовался ему несказанно Глеб.

— Заводи свой "транспорт" в "ангар"… — увлёк тот за собой гостя.

Прошло совсем немного времени с момента их расставания, а изменения блокпоста Слона впечатляли и радовали глаз разведчика.

— Это же надо, а! — дивился он. — И когда успел отгрохать подобные хоромы?

Подземный лаз выглядел впечатляюще — с землянкой и не сравнить. Скорее с тем, что и озвучил начальник блокпоста.

— Логово твари — саму выкурили, а вот подстрелить не удалось. Теперь приходиться хорониться от неё же в её жилище! Дорогой не напоролись на эту зверюгу?

— К счастью обошлось, — отметил Глеб, прибавляя. — Уж лучше бы на неё, чем на…

Ему вспомнилась Люба.

— А где эта дура?

— Сам дурак! — донёсся эхом до него её возбуждёно-возмущённый голос.

Слон не удержался, захохотал. Лёгкие гулко вытолкнули задорный звук, и эхо норы твари усилило их.

Входа в пещеру блокпоста оказалось два. Людям Слона досталась ушлая тварь, а им от неё пещера — и не только.

— Задрала, скотина! И скотину — коня… — мгновенно исчез оптимизм у Слона, едва разговор коснулся дела — его обустройства с людьми тут.

— А больше ничего не обычного?

— Да и никого — ни одной живой души! Походу, эта тварюга всех тут в округе распугала или пожрала! Терь вот за нас взялась — коня лишила!

— Забудь про неё! Сейчас речь идёт об исчадиях! К черту — порождения! Не видел ли их, а демонов? Или кого ещё, кого ранее не встречали? — настоял Глеб.

— Да когда нам было, а некогда, командир! Всё ж тварюга, будь она неладна!

— Ладно, Слон, уговорил! Даже больше скажу: убедил-таки! Завалим мы эту тварь! Всё одно деваться нынче некуда — стихия!

Люди Слона дежурили у обоих входов-выходов. Глеб присоединился к ним, а Люба уединилась со своей подругой. Женщинам было о чём поговорить, ну и, разумеется, в первую очередь посплетничать.

— Ты как, подруга? — не удержалась Варя.

— А сама, Варвара, — ответила любезностью Люба.

— Ясно, — улыбнулась та. — Пока что ничего — не обломилось! Обломалась?

— Ну… как те сказать…

— Как всё есть, а было, если было? Так — да? Было, или как?

— Даже и не знаю…

— Что?

— Как сказать, а всё рассказать? Лучше сама! Как у тебя самой складываются отношению со Слоном? Ой, прости, Андреем!

— Да так как-то, как у вас с Глебом.

— Это как?

— Ты первой расскажи…

— Да что рассказывать, когда особо-то и нечего…

— Ну хожь целовались уже али…

— А то!

— И…

— Чего?

— Понравилось?

— Не без того конечно…

— А после поцелуев дело зашло туда, куда понимаешь сама?

— Нет, не до конца, Варя.

— Он тебя это…

— Что? Конкретно скажи!

— …трогал…

— Это как?

— Как мужчина — женщину за те самые места.

— Какие такие ещё места?

— Ну ты, Любка, и дура! Честное слово! За грудь — соски и…

— Сиськи?

— Хм, ещё письки скажи! Т-с-с… — предупредила с опозданием Варя. — Не шуми! Тут эхо, знаешь какое! Пещера, она же нора! Могут услышать…

— Кто — твари?

— Мужики!!!

— Да ну тя, Варя!

— И всё-таки… — настаивала подруга на том, о чём изначально зашёл у неё с Любой разговор.

— Не успели…

— А хотели — сама? Или как? Что помешало?

— Скорее — кто…

— И кто же? Кто этот таинственный ревнитель?

— Не знаю, я Глеба люблю…

— Ой, девка! Пропала ты!

— А ты?

— А что я… — запнулась Варя.

— Ну у вас с Андреем уже было или…

— Ой, что было — это нечто…

— Что?

— Вот всё тебе расскажи!

— Так подруги… были… — растерялась Люба.

— Да ладно, расслабься! Это надо попробовать самой — на словах не объяснить! Одно слово — любовь!

— Точно, а ничто другое? У вас это с ним взаимно? Не воспользовался твоей слабостью?

— Типун тебе на язык, Любка! Скажешь тоже, а такое… Уж лучше бы молчала!..

— Вот и Глеб мне о том же постоянно твердит — заткнись!

— И я его понимаю…

— Поддерживаешь?

— Ага…

— Да как ты можешь, а говорить такое! И ещё язык поворачивается!

— Ой, Любка, и дуры мы с тобой! А почему?

— И решила? — отреагировала она адекватно вопросу.

— Потому что бабы! Тянет нас к мужикам, а их к нам! Вот только им после того, что меж нами — мной и Андреем было — хоть бы хны! А сами расплачиваемся за минутную слабость!

— Так ты хочешь сказать, что….

— Что? Ты про что? Намекаешь мне: не беременна ли я?

— Ну да, а что тут такого?

— Хм… — качнула недовольно головой Варвара. — Ну и шуточки у тебя!

— А говоришь: любишь, когда…

— Много ты знаешь, а понимаешь!

— Много, не много, но одно уяснила точно: любить не так легко и просто, как кажется со стороны…

— Это точно! Пока мы тут своим любимым кости полощем, они рискуют ради нас своими жизнями — тварь караулят…

— А давай поможем им — присоединимся… — предложила Люба.