Алексей Ядов - Инферналь Мерценариус Страница 40

У меня впереди еще одна лекция. Смотреть на чванливые лица этой золотой молодежи и пытаться вбить им в тупые головы простую мысль о том, что солдаты – это люди, а война – не способ получить славу и почет в обществе, а, напротив, лить чужую кровь…

Иногда я ловлю себя на мысли: может, я просто лежу на земле, постепенно умирая, а все происходящее – не более чем галлюцинации и бред? Тогда становится понятно отсутствие логики во всем, что меня окружает…

– Итак… Мы, судя по всему, понесли первые потери. Прискорбно, но, как говорится, дело житейское! Кстати, тому, кто написал донос на меня в учебную часть, – большое человеческое спасибо. Давно меня так не веселили.

Как ни странно, Ванесса Ви Рейтер на второе занятие пришла. Судя по тому, как алели ее щеки, я, кажется, знаю, кого особенно возмутило мое предыдущее выступление.

– Ну-с… – небольшая иллюзия возникла посреди аудитории, – в прошлый раз мы рассматривали экономический аспект войны. Сегодня поговорим о не менее важном, но более сложном.

На иллюзии был изображен солдат города Жакер.

Темно-зеленая куртка и штаны, сапоги с тупыми носами, фуражка с высоким кивером и ружье. Кстати, темно-зеленая одежда – это не элемент маскировки, как я выяснил из книг, а самая дешевая краска. Такую одежду носят новички. Те, кто прослужил меньше семи лет. От семи до пятнадцати – светло-зеленый верх и синий низ. Больше пятнадцати – добавляются алые канты на фуражку и китель.

– Это – солдат-новобранец. Он чаще всего не отличается особой инициативой, довольно вынослив, поскольку в основном из крестьян, кроме того, ко всему относится по-своему. Так, его может напугать вой в ночи и страх того, что это боевой оборотень, но при этом может упорно сражаться один против пятерых и победить, причем не посчитает это великой заслугой, он «в кулачных боях ить побеждал».

Я передразнил крестьянский говор. Аудитория заулыбалась, я краем уха послушал смешки в адрес тупоумных крестьян. Ну-ну, ваши-то предки в свое время недалеко ушли…

– А еще это единственный человек, на кого можно положиться.

Аудитория умолкла.

– Вы можете считать его тупым, ограниченным, отсталым, но помните, он – тоже человек. И если вы не сможете его мотивировать на исполнение задачи, в лучшем случае получите ремесленную работу. Иначе говоря, солдаты сражаются, но в этом нет ни огня, ни души, ни страсти… Да?

Руку подняла Ванесса Ви Рейтер:

– А как вы относитесь к тому, что некоторые образованные люди говорят о том, что нужно заниматься любовью, а не войной? – и мило улыбнулась. Судя по понимающим взглядам остальных, именно так подобное и происходит…

Я улыбнулся…

Кабинет госпожи Калинды. Вчера

– Ванесса Ви Рейтер имеет сильное влияние на лиц… гм… противоположного пола. Так что будьте осто…

– Она б…дь, что ли?

Калинда закашлялась. Минуту я наблюдал за корчами задыхающейся магички, потом решил вмешаться: мало ли что? Доказывай потом, что не убивал…

Я похлопал по спине – приятное ощущение женского тела под ладонью заставило мурлыкнуть от удовольствия. Калинда прокашлялась и… покраснела?

Я мысленно себя обматерил: нет, демоническое обаяние Гриэля для меня недостижимо, на расстоянии километра женщин очаровывать не могу, но вот через прикосновения что-то… этакое… я могу в женской душе вызвать.

– Уважаемая герцогиня Ви Рейтер, мне жаль вас расстраивать, но в таком случае я – необразованный человек. Тем более мне странно слышать подобное от боевого мага! Право слово – искренне сочувствую вашему будущему командиру…

С каждым моим словом Ванесса съеживалась, усыхала и краснела.

Вот так-то. Молодежь считает себя зубастой и злой, но стоит натолкнуться на достаточно стойкого противника – и все…

– А что касается вашего вопроса – мои приоритеты не «любовь или война». Мои приоритеты – «любовь к войне».

Я оскалился. Именно с такой рожей я обещал перепуганным пленным, что сейчас «во-о-от этот кол железный положу в костер, а потом засуну в одно место, и это не рот».

– Итак, откройте конспекты, раскатайте свитки или достаньте шкуру жертвенного барана, я уж не знаю, кто на чем больше любит писать. Записывайте: «Мотивация солдата – это…»

– Ну и что ты этим хотел доказать?

– Что меня бесит столь скотское отношение к людям. И я не трус.

Картель.

Если вы не поняли – вызов на дуэль…

Исходил он от графа Ди Ореля – высокого «настоящего индейца», в смысле – дворянина. Я как раз заканчивал лекцию, когда дверь распахнулась от молодецкого удара ноги и в нее ввалилось трое охламонов весьма юного возраста. В середине импровизированной «свиньи» стоял ОН!

Вот эту рожу я бы с удовольствием добавил в свой список «трофеев»!

Если Кайт – дружок Луизы – производил немного гнетущее впечатление, но на самом деле был приятным в общении человеком, то ЭТОТ меня одним своим видом просто взбесил. Не намного выше меня, но это заметно. Волосы светлые, локонами обрамляют приятное лицо. Только знак церкви на груди и отчетливое презрение пополам с фанатизмом в глазах вызывали у меня тошноту…

– Это вы, значит, утверждаете, что мои предки были в свое время неотличимы от крестьян?

Глаза ярко-синего цвета метали молнии.

– Уважаемый, а вы воспитанный человек?

Троица встала как вкопанная.

– Вы ногой вышибли дверь, ввалились на занятия, орете на преподавателя, устраиваете дебош, а от вашего друга ощутимо пахнет вином. Потрудитесь представиться – это как минимум. Извинений не требую, сами должны понимать всю тяжесть своего поступка и прочее-прочее-прочее…

– Ты посмотри, этот простолюдин в мантии преподавателя дерзит!

– Во-первых, мантий не ношу. Предпочитаю простоту и удобство. Во-вторых, я к вам обращаюсь вежливо, так что потрудитесь как минимум себя назвать.

– Граф Кьяр Ди Орель. А каково твое имя, смертник?

Я расхохотался. Взгляд графа и его подчиненных мне напомнил глаза одного пленного американца. Тот был абсолютно уверен, что только из уважения к прессе мы его не тронем – у того ублюдка было с собой репортерское удостоверение. Между прочим, обиженно-недоуменное, переходящее в нетерпеливое выражение лица у него было, даже когда я прострелил ему сначала ноги, а потом печень.

Он умер, орошая все вокруг кровью и стонами.

Я получил очередной нагоняй-благодарность… Урод работал на западников и снабжал их достовернейшей информацией о передвижении наших подразделений.

Прохохотавшись, я смахнул слезу и, пытаясь остаться серьезным, поинтересовался:

– И что? В суд на меня подадите? Так я преподаватель Университета, и мое дело будут рассматривать маги. Я и вас послал, и коллег своих пошлю. Или попытаетесь морду набить? Тут же на полу лежать останетесь.

А может, на дуэль вызовете?

– Сомневаюсь, что вы будете столь же храбры…

– Отчего же? Но дело в том, что шпагой я не владею, а стреляться – не эстетично: потом кругом будут разбросаны ваши мозги вперемешку с костями черепа.

К концу моих слов на меня смотрели все, причем не самым приятным образом. Ладно, ладно – будет вам зрелище.

Я достал свой тяжелый клинок:

– Вот вам образец. Как вызываемая сторона, я выбираю оружие.

Лучи солнца попытались поиграть на клинке, но будто испугались и пошли прочь. Серый металл притягивал взгляд своим безжизненным цветом.

– Через два дня увидимся, после занятий. Надеюсь, вам хватит этого срока на то, чтобы найти подобное оружие? Или, если хотите, можете драться шпагой.

– Через два дня вы либо будете лежать, раненный, на земле и просить пощады, либо умрете. Я еще не решил.

– Блаженны верующие. А теперь либо садитесь и слушайте, либо валите. Пока я вам совершенно по-простолюдински не набил ваши лица. Заметьте, я сказал «лица», а не «морды» или «рожи». Цените?

Судя по всему, оценили.

Настолько, что один из них, тот самый, с винно-спиртовым душком, кинулся на меня.

Я мог бы сказать, что «аккуратно поднырнул под него, выставил локоть и впечатал ему в живот», но не буду, потому что предпочитаю эффективность эффектности. Когда расстояние стало оптимальным, я просто ударил его ногой.

Видели, как вышибают двери?

Теперь представьте себя на месте двери, добавьте мое плохое настроение и тяжелый ботинок с металлическим носом.

С хрипом-всхлипом бузотер осел на пол. Я схватил его за шиворот и подтащил к друзьям, свалив неряшливой кучей.

– Проспится – скажите, я жду извинений. И вызовов на дуэль не приму, а просто отпинаю до потери возможности ходить.

Ди Орель и его прихлебател молча, но ОЧЕНЬ красноречиво прожгли меня взглядом, взяли дружка и потащили.

– Голову берегите. Мне ее еще, может, рубить придется.

Мне не ответили.

Ну и фиг с ними.

Лант ждал в трактире своего шефа.

Нет, это ж надо, что творит Проп, скотина такая!

Лант ангелом не был, однако торговля девками против воли бандиту как-то претила. Ладно те, что сами на это идут! Но Проп-то деревенских молодух похищает!