Мера человек: Выбор (СИ) - Изотов Александр Страница 40

Зверь захохотал, схватился свободной рукой за моё копьё, и отвесил мне здоровую оплеуху.

Чуть не отвесил — в последний момент я всё же убираю голову, тяжёлая рука пролетает сверху, а я бью основанием ладони в подбородок, вкладывая в удар всю энергию.

Голова запрокидывается, на миг его хватка ослабевает, и моё копьё коротким движением взрезает горло. Зверь падает, хрипит.

«Марк, мне кажется, проблемы только начинаются».

Ангел прав: звери с проснувшейся меткой невероятно сильны. Значит, надо быть осторожнее, и бить наверняка. Спасает только то, что метки просыпаются с опозданием.

Дверь распахивается, внутрь влетает ещё четверо зверей. Перехватив копьё за самый конец древка, я всаживаю остриё в глаз первому везунчику. Остальные трое уже с активными метками, им удаётся уворачиваться от моих атак.

Я отступаю в соседнюю комнату. Разбегаюсь, чтобы выпрыгнуть в окно… и в последний момент разворачиваюсь, рублю копьём по полу с широким замахом.

«Земная волна» выносит дверной проём вместе с тремя безумцами, кинувшимися в погоню. Оторванные конечности вместе с телами улетают в дальний конец зала.

Я всё же выпрыгиваю в окно, мягко приземляюсь на мощёную мостовую.

И едва уворачиваюсь от удара слева. Тут же справа мелькает клинок — все нападающие уже рядом. Меня окружает с десяток зверей, и несколько секунд я двигаюсь чисто на рефлексах.

Уворот, блок, удар, уворот…

Вокруг начинают разгораться метки, и я понимаю, что сейчас будет туго.

«Моя сила, Марк. Бери её!»

— Не-е-ет! — я лишь рычу.

Я разгоняюсь сам, стараюсь стать быстрее. Чувствую ноги противников на земле, толкаю их стихией, лишая равновесия, как учил наставник Скойл.

Но метки делают их ещё сильнее. Я сражаюсь не со зверьми, а с демонами, заполучившими над марионетками контроль.

Их клинки начинают мелькать совсем близко, высекая искры из моего нагрудника и наплечников. Копьё всё труднее держать в руках — каждый удар и блок так вибрируют по ладоням, словно я сражаюсь с каменными истуканами.

«Марк, сила!»

Рано. Я ещё не на пределе.

Звери рядом вдруг стали валиться. Я с лёгким недоумением обнаружил, что стало полегче — противники падали один за другим. В затылках и спинах поверженных торчали стрелы.

Из дома, где я совсем недавно был, выглядывает Макото с луком, в соседнем окне — Кицунэ.

Они сняли луки с убитых и теперь кладут стрелы одну за другой, не промахиваясь. Странное дело, «меченые» особо не реагируют на это. Зато, когда видят меня, звереют на глазах, и становятся в разы быстрее.

Через несколько секунд всё кончено. Мостовая вокруг меня залита кровью, а я стою, протираю подкладкой одного из зверей древко копья. Всё так измазано, что грозит вылететь из рук.

— Копейщик, — я услышал чей-то рык.

Поворачиваю голову. Гакэру стоит, глаза горят адским огнём. Кривой деревянный посох подрагивает в его руках.

— Аваддон, ты ли это? — спросил я с усмешкой.

— Как смеешь ты, жалкое отродье Отрёкшихся, — знахарь выпячивает грудь, — Я Гакэру, прямо потомо…

Тут он всхрапнул, его словно скрючило. Сгорбился, перекосил шею, захрипел, забился в конвульсиях, и через несколько секунд взглянул на меня уже совсем другим взглядом:

— Привет, частица сраного Абсолюта.

Я встал, отбросил тряпицу. Отвёл копьё в сторону.

— Привет, привет.

— Я говорил тебе, что достану своего демона? — Гакэру говорил совсем другим голосом, в который добавились потусторонние нотки.

«Он очень силён, Марк. Совсем как вождь Рагнар, когда его метка сработала».

Я ухмыльнулся. Да по хрену, если честно. Не для того я меру наращивал, чтобы пугаться каждой дьявольской марионетки.

— Демона я верну, — я поднял копьё, — А ты сдохнешь.

— Жалкий поднёбный червь, — с ненавистью выдохнул Аваддон, — Твою голову я раздавлю, как кочан каракоза…

Он полетел ко мне, не сделав даже шага. Просто тело Гакэру переместилось в мою сторону, поднявшись на пару сантиметров над мостовой.

И в следующий миг с посоха сорвалась струя огня, волна нестерпимого жара двинулась на меня. Я едва успеваю прыгнуть в сторону, вскидываю руку с копьём и посылаю «земную волну».

Атака огнём захлёбывается, и знахаря сносит, вдавливает в стену дома напротив. Там огромная вмятина, появились широкие трещины, с крыши посыпалась крошка.

Кажется, бедный дом даже чуть-чуть накренился. Всё-таки меченый знахарь силён — остальных зверей разрывало на части, а этого только воткнуло в стену.

Совсем как меня тогда, когда Волчица пробила своим прималом стену сарая во дворе особняка.

Через несколько секунд Гакэру зашевелился, открыл горящие глаза. С его губ потекла струйка крови, но он всё равно улыбнулся, стал выворачиваться, пытаясь вылезти.

Вот его ноги коснулись мостовой, он расправил плечи, и послышался хруст костей. Моё стихийное зрение подсказывало, что его сломанные кости сращиваются с невероятной скоростью.

Метка Бездны, судя по всему, имела свойства демонической крови.

— Ты слишком настырный, — Гакэру сплюнул кровь, — Не знаю, что нужно сраному Абсолюту, но со времён Вотана ещё ни одна частица так далеко не заходила. И в этот раз…

Я не дал ему договорить. Надрывая жилы от скорости, чувствуя перегрузку, оттягивающую щёки, я вонзил копьё в грудь знахарю.

Да, я был быстр. Одновременно с моим прыжком свистнули стрелы Макото и Кицунэ, и внимание старика расфокусировалось. Это должно было сработать.

Но наконечник копья застрял в зажатой ладони, прямо передо мной растянулись в хищном оскале губы. Они разлепились, горящие глаза сверкнули:

— Ты, сраный поднёбный червь, хочешь победить дьявола?! — он стал отодвигать меня, держась только за острый наконечник.

— Да нет, — я усмехнулся, — Просто ты идиот.

И я коснулся ладони знахаря, выкидывая себя в нулевую меру. Тот закричал, я разобрал в его рёве что-то про «сраную частицу».

Через миг крик Гакэру захлебнулся, оборвался, и старик бессильно упал на мои плечи.

На плечи нуля…

Мои ноги подкосились, и я упал на колени, пытаясь удержать знахаря. Он так и уткнулся носом в мой наплечник, сипло дыша прямо в ухо.

Едва удержав равновесие, я уложил старика на мостовую, и сам тяжело опустился рядом на четвереньки. Ух, это была хорошая схватка.

Как только знахарь потерял со мной физический контакт, то сразу стал расти в мере. Вместе с силой стало выравниваться и его дыхание. Вот ведь везунчик, его автоматически выкидывает. А мне задницу надо рвать, чтобы вернуться в третью меру.

«Марк, я сейчас!» — Хали приготовилась поднять меня в меру человека.

— Нет, — пошатываясь, я встал, поднял взгляд к Небу.

Стержень духа возвышался надо мной, и где-то там на невообразимой высоте моя истинная мера. А я здесь, «в корнях», в безграничном море энергии, стекающейся к столбу духа.

Ну же… Я опять покрылся испариной, напрягая и тело, и душу. Нужно делать это самому, хватит пользоваться услугами нянек.

Сила человека хлынула в жилы, когда я смог-таки добраться, зацепиться взглядом за свою точку. Трудно, но зато сам.

— Человек?! — послышался удивлённый голос, — Не зверь?

— Да, — я повернулся.

Намиб и его пустынники стояли, заполонив смутными тенями улицы вокруг. Несколько его воинов-оборванцев стояли на крышах, я чуял их взгляды.

— Он жив? — Намиб указал на своего дядю.

Знахарь едва слышно дышал, но я всё равно опустился на корточки, послушал пульс. Прерывистый, но не тревожный. Просто зверь устал.

— Жив и здоров, — хмуро ответил я.

«Марк, метки нет!» — воскликнула Хали.

Я и так уже видел. Даже зрение ангела, способное увидеть скрытую метку Бездны, ничего не разглядело.

Обычный зверь, хоть и сильный.

— А эта дрянь, — чуть не сплюнул Намиб, — которую проповедники из столицы всаживают в зверей?

— Нет, её нету, — я покачал головой.

— То есть, душу моего дяди больше ничего не отравляет?