Ареал 4–6: Вычеркнутые из жизни. — Государство в государстве. — Умри красиво - Сергей Сергеевич Тармашев Страница 40

горбун судорожно дёрнулся и затих, мелко подрагивая в конвульсиях. Медведь отодвинулся назад и с силой вонзил клинок в поясничный отдел позвоночника монстра. Навалившись на нож всем телом, майор провернул клинок, раздался хруст позвонков, и обезглавленный горбун замер. Несколько секунд Медведь сидел неподвижно, пытаясь восстановить дыхание, после чего понял, что шлем-сфера всё ещё загерметизирована. Он открыл заляпанное кровью забрало и глубоко вдохнул.

– Это был Сторож? – хрипло спросил Влад, пытаясь подняться на ноги.

– Угу, – тяжело дышащий майор оторвал от лохмотьев горбуна кусок тряпки и принялся стирать кровь с забрала шлем-сферы. – Хорошо, что ты не стал стрелять. Так бы точно меня пристрелил.

– Я не мог. – Водяной, пошатываясь, всё-таки встал, опираясь на битые кирпичи. – Ударило так, что вдохнуть не получалось. И автомат мой отлетел… туда. – Он кивнул в пролом во внутренней стене. В полумраке разрушенного помещения можно было разглядеть среди бетонных обломков смятый в рваный комок кусок оружейного железа.

– Повезло, что сам туда не отлетел, – успокоил его Медведь, выдёргивая из тела монстра нож. – Стало быть, повезло дважды: не вляпался и стрелять не стал. Если бы ты ему сделал слишком больно, он мог и на тебя переключиться. Говорят, такое иногда бывает. Впрочем, может, и врут, слухов больше, чем правды, очевидцы встречаются редко. От Сторожа мало кто уходил. Живучий он, сильный и быстрый. Внутри здания и десяток человек переломает запросто, а на улице они нападать не любят. В зданиях живут, как правило, неразрушенных. Там, где и… появляются, в общем. Наша база большая, вот он и считал её всю своим домом. Только в сильно разрушенную часть приходил редко, а может, в Красную Зону путешествовал. По слухам, они туда подлечиться ходят… – Могучий майор протёр нож, вложил его в ножны и встал: – Как самочувствие, гроза аномалий и водоснабжения?

– Лучше. Только дышать тяжело, – признался Влад. – И пить хочется. – Он в нерешительности посмотрел на торчащую из подсумка флягу.

– Потерпи, – посоветовал Медведь. – Сначала Айболиту покажись, пусть посмотрит, не сломал ли чего. Жаль, нет у нас «Эмки» твоего размера, обычная «Мембрана» от запреградного поражения защищает хуже. Надо в дальний склад попасть, там все размеры есть, но туда без кирки не пробьёшься. И окон там нет, сейчас темнота полнейшая. Вот оклемаешься, сходим. Без тебя туда лучше не соваться вообще. Пошли на улицу.

– Возвращаемся? – Водяной с тревогой посмотрел туда, откуда появился Сторож. – Там могут быть ещё?

– Один он здесь жил, – хмуро покачал головой Медведь. – Его это следы, других не было. Назад не пойдём с пустыми руками. Зря шли, что ли? На улице нужно отыскать ближайшую Плешь.

– Зачем? – не понял было Влад, но тут же догадался: – Вы хотите его похоронить?

– Он не всегда был Сторожем, – мрачно ответил майор. – Когда-то его звали Константином.

– Скажите, Медведь, – Водяной пытался, не сходя с места, разглядеть залитый кровью пол вокруг мёртвого тела, – чему он так радовался перед тем, как нас заметил? У него в руке было что-то…

– Мет какой-нибудь, наверное. – Майор посмотрел на безвольно разжатые кулаки горбуна. – Быстро всё произошло, не разглядеть было толком. Они любят меты, в их домах всегда можно найти чего-нибудь интересное. Если тебя раньше не сожрут.

– А для чего им метаморфиты? – Влад, пошатываясь, отлепился от стены и шагнул в коридор, едва не поскользнувшись на бурой кашице из крови и жёлтой пыли. – Тоже аномалии обходить?

– Всё, что стало частью Ареала, в аномалии не вляпывается. – Здоровяк осматривал труп и пол неподалёку. – Оно прям как ты, всегда знает, куда идти. Только ещё Выброс чувствует и прячется вовремя. Они тут вообще много чего чувствуют, хрен их поймет, каким образом… – Майор перевернул труп на спину. – А меты Сторожу вроде игрушек. Нравятся они ему. Вот для Профессоров это другое. Те относятся к ним очень серьёзно, прячут в коробочках всяких или там в контейнерах научных, экранированных. Любят под стеклянный вакуумный купол положить, если таковой имеется, и внимательно разглядывать, словно изучая. Наверное, это у них от прежней жизни осталось. Этого и раньше-то особо никто понять не мог, они ведь все в лабах Жёлтой Зоны жили. Зайти внутрь и просто выйти оттуда живым – это уже редкая удача, Профессор с десяти шагов мозги кому угодно поджарит. Очевидцев единицы было, опять же слухи в основном. А теперь и подавно, кто всё это будет изучать? Некому больше. – Он коротко махнул рукой: – Нет здесь мета, наверное, отлетел куда-нибудь в развалины, пока Костик меня колотил… Пошли.

Медведь болезненно потянулся. Всё тело болело, словно побывало в камнедробилке, шея отказывалась поворачивать голову вправо, отзываясь острой болью на любую попытку шевелить головой. Дышалось с трудом, хотелось снять душную «Эмку», лечь на спину где-нибудь на свежем воздухе и наслаждаться лёгким приятным ветерком, остужающим избитое тело. Он наклонился к трупу и ухватил его за лодыжки. Огромных кулаков могучего здоровяка едва хватало, чтобы обхватывать гипертрофированные кости горбуна.

– Я буду тащить, ты дорогу показывай, – велел он Водяному. – Как на улицу выйдем, пошвыряемся гильзами. Плешь узнать сможешь?

– Угу, – кивнул тот. – Рас показывал. Она пробник в мокрую труху стёсывает, словно гигантская тёрка, только с одного раза целиком. Страшная штуковина.

– Здесь все штуковины страшные, – философски изрёк Медведь, впрягаясь в труп, словно конь в телегу. – Идём! – Он поволок тело вслед за Владом. – Из безобидных на весь Ареал один Лизун. Видел уже?

– Не довелось. – Водяной отрицательно кивнул, машинально смещаясь левее, и майор повторил его движение. – Вроде ещё были добрые, Рас говорил. Туча и Сияние, кажется.

– Свечение, – поправил его здоровяк. – Туча и Свечение. Туча добрая только пока чёрная, как позеленеет, молнией шибануть может почище Соленоида. Свечение – да, оно всегда доброе. Серебристое такое пятно, размером с пляжный мяч, может, чуть меньше. Время от времени по нему красные сполохи бегают. Если на них ночью пристально посмотреть секунд десять-пятнадцать, часа три будешь видеть в темноте, как кошка. Но если его днём разглядывать, глаза болеть начинают. Так что совсем уж безобидным Свечение не назовёшь… Тихо!

Влад застыл в дверях и быстро опустился на колено – рефлекс при малейшей опасности делать себя как можно менее заметным уже въелся в кровь. Он с тревогой завертел головой по сторонам и обернулся к майору.

– Что случилось? – прошептал Водяной. – Кто-то идет? С какой стороны? Мне отсюда не видно!

– Шипит что-то! – так же тихо ответил Медведь. – Газовая аномалия идёт! Закрой забрало!

Оба почти одновременно опустили лицевые щитки шлем-сфер до двойного щелчка, означающего режим герметичности. Шипение прекратилось, и майор попытался определить, откуда ползёт газовая аномалия. Но газовые