Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Сталкер Страница 40

Но его ожидания не оправдались. Практически сразу после прыжка что-то твердое ударило его по подошвам ботинок. Рефлекторно парень упал на бок, перекатился и вскочил на ноги, готовый к самому худшему.

Его ожидания не оправдались. Под ним была большая прямоугольная платформа, на которую вслед за Артемом прыгали его товарищи. Приземлившийся неудачно Шерстяной сидел на пятой точке и забористо матерился, разглядывая свою ногу, из которой торчала желтая кость.

– Теперь мне точно писец, – стонал ворм. – Ни убежать, ни пинка дать, ни по нужде сходить. Инвалид голимый…

Внезапно под ложечкой Артема заныло. Светлый прямоугольник над головой парня стал стремительно уменьшаться в размерах – и не только потому, что барак, маскирующий шахту, начал двигаться обратно. Платформа, на которой находился в полном составе маленький отряд, стремительно неслась вниз.

Сверху раздался разочарованный рев какого-то из роботов, впрочем, тут же прервавшийся. Прямоугольник света исчез – видимо, подвижное здание встало на свое старое место, и дальнейший путь проходил в полной темноте. Лишь слабое движение воздуха да ощущение пустоты в желудке указывало на то, что платформа продолжает движение.

– Вот уж не думала, что в постъядерной Москве до сих пор существуют скоростные лифты, – произнесла темнота голосом подруги Снайпера.

Что такое «лифт», Артем не знал, да, в общем-то, это ему было и не нужно. Зато он четко усвоил из рассказов сталкеров: сюрпризы в Зоне бывают исключительно неприятные. И если им случилось вдруг неожиданно уйти от погони, это вовсе не значит, что прямо сейчас они не едут в пасть какому-то более опасному чудовищу. Потому сейчас, балансируя в темноте на движущейся поверхности лифта, он по-прежнему крепко сжимал в руках автомат, готовый открыть огонь в любую секунду.

Наконец, противное ощущение под ложечкой исчезло. Странный «лифт» остановился. Немедленно прямо перед Артемом начали разъезжаться в стороны две невидимые в темноте створки, открывая выход из шахты. Правда, для того, чтобы ее покинуть, необходимо было миновать черный силуэт, перегородивший проход.

Свет падал из-за спины черной фигуры, и разглядеть, кто именно стоит перед ним, Артем не мог. Видно было лишь, что на незнакомце надет свободный костюм, да из-за его плеч торчат две палки. Где-то Артем видел подобное, причем совсем недавно…

– Давно не виделись, стрелок, – ровным, бесцветным голосом произнес силуэт.

– Я тоже рад тебя видеть, Японец, – отозвался Снайпер.

Сколько стоит человеческая жизнь?

Маркитант, торгующий рабами, назовет точную цену своему товару, но на вопрос, почем бы он отдал свою собственную, лишь недоуменно пожмет плечами и отвернется от странного покупателя. Для него, торгующего чужими жизнями, собственная бесценна – впрочем, как и для большинства живущих на этой земле.

Для большинства.

Но не для всех…

Человек, сжимающий в руках пулемет с единственной лентой, точно знал цену своей жизни. Он сам ее обозначил только что и на полном серьезе был готов расплатиться сполна. За его спиной небольшой отряд уходил в развалины, и ценой жизни пулеметчика были минуты, мгновения, мельчайшие крупицы времени в невидимых песочных часах, падающие вниз с каждым ударом его сердца. Вопрос был только один: сколько этих крупиц даст ему судьба в обмен на самое дорогое, что есть у каждого человека?

Данила усмехнулся. Там, в Мертвой Зоне, когда дружинник насмерть торговался с купцом из Зоны трех заводов, он дал себе зарок больше никогда не связываться с куплей-продажей. Мечом махать да стрелять намного проще, чем выгадывать лишнюю монету, строя в уме нескончаемые колонки цифр.

Но судьба – коварная интриганка. Не прошло и недели, как ему вновь приходится заключать сделку – пожалуй, самую крупную в его жизни. Впрочем, впервой ли? Не раз приходилось дружиннику играть со смертью в опасные игры, где ставкой была его собственная жизнь. Впрочем, нет. Разница очевидна. То игры, в которые можно как проиграть, так и выиграть. А это – сделка, в которой смерть по-любому заберет свое.

– Ладно, костлявая, поторгуемся, – прошептал Данила, крепче вдавливая в плечо приклад пулемета.

В проломе уже показались первые темные фигуры, но дружинник не стрелял. Слишком мало было патронов, поэтому бить надо было наверняка, подпустив врагов как можно ближе.

А враги торопились, уверенные, что погоня не будет слишком долгой. И опасности они не чуяли. Фыф научил дружинника, как блокировать ментальный радар псиоников, и сейчас Данила изо всех сил напрягал воображение, представляя себя обломком бетона, грязным и незаметным на общем фоне бруствера.

Впрочем, и визуально ему маскироваться особой нужды не было. Серая пыль успела въесться в кожу, осесть на кольчуге. Она была везде – на зубах, под ногтями, в воздухе. Она надежно скрывала Данилу от глаз врагов… до тех пор, пока дружинник не нажал на спуск.

Двоих самых шустрых собакоголовых просто швырнуло на «Рекса», переваливающегося следом: выпущенные почти в упор пули калибра 7,62 – страшная сила. Впрочем, робота это не остановило. Он просто отшвырнул трупы с дороги и бросился вперед, намереваясь массой задавить пулеметчика.

В другое время Данила, может быть, и совершил бы хитрый кульбит, уходя с линии атаки. Но сейчас он держался из последних сил. Острая кровопотеря давала о себе знать, с каждой секундой отнимая последние силы. Кольчуга давила на плечи, пулемет в руках казался вдвое тяжелее «Корда». Еще немного, и тело совсем перестанет слушаться. Поэтому оставалось только одно. Рухнуть вниз, пропуская над собой грузную тушу боевого робота…

Челюсти «Рекса» клацнули вхолостую. Био резко затормозил задними лапами, но все же проехался по инерции вперед, мощной грудью кроша бетонную плиту и вертя башкой во все стороны. Робот пытался понять, куда это вдруг делась довольно крупная добыча? Только что была тут, и вдруг раз – и нет ее?..

Широкая туша биоробота заслонила тусклое солнце. Но Данила успел рассмотреть, что пластинчатая броня на брюхе «Рекса» не в пример тоньше той, что покрывала голову, шею и грудь монстра. Туда и всадил дружинник длинную очередь, задрав вертикально ствол пулемета.

Внутри био что-то затрещало, заискрило. Механический ящер попытался отпрыгнуть в сторону, но получилось у него это довольно неуклюже. Впрочем, тут же стало понятно почему. Новый сноп искр вырвался из брюха монстра. Следом почти сразу отвалился целый бронепласт и повис, словно большой кусок полуоторванной кожи. Далее рухнули вниз какие-то кабели, в которых био запутался лапами, словно раненый зверь в собственных кишках, и рухнул на землю, ревя, суча конечностями и выдирая из себя механические внутренности.