Алексей Трефилов - Шустрый. Рождение воина Страница 40

— Оно говорит?!

Потом целенаправленно поинтересовался у конвоя:

— Опять?! Я сколько раз пояснял, что не терплю возражений в моем трибунале! Почему настой не дали? Снова сами выжрали подонки?! Я знаю кого буду судить следующим! Кто старший? Отвечать!

— Не положен ему настой. После того случая с командиром полка, строжайше запрещено.

— Ясно. — судья заметно поскучнел. — Так ты офицер? Звание? Должность?

— Командир роты, лейтенант Текс Скинт! К вашим услугам!

— Да? А кто такой Шустрый?

— Я! Это мое прозвище.

— Расскажи мне лейтенант, про обстоятельства твоего дезертирства. Почему из крепости сбежал? Струсил?

— Нет. Привезен насильно! Пребывал в беспамятстве! Был ранен!

— И кем же?

— Привезен или ранен?

— И то и то! Не нервируй меня лейтенант! Вы армейцы умом не отличаетесь, но не до такой же степени!

— Прошу прощения, Ваша справедливость! Я немного растерян, не ожидал такого приема. Спешу сообщить безрадостное известие — Заречье пало!

— Да ну! Самая сильная крепость пограничья, взяла и пала? Вот так просто?! Я склоняюсь к мыслям о четвертовании!

— Это правда. Давно ли она выходила на связь? Когда прилетала последняя птица? Получали ответ на запросы? Десятник, который привез меня сюда, должен был передать новости командованию. Да тут изменой попахивает! Офицера сажают в тюрьму, вместо того что бы предпринять меры! Возможно верные сыны отечества еще продолжают сражаться! Думается мне, нас вместе четвертовать будут! Сначала вы меня, а потом вас за предательство империи! Добро пожаловать на плаху! Ваше дерьмо про судебные ошибки, здесь не прокатит. Повторяю — Заречья больше нет!

Взгляд судьи не просто стал рыбьим, он просто заледенел:

— Что скажете господа офицеры? Каков доклад десятника?

— Нес какую-то ахинею, я его в «холодную» посадил, вином от него несло так, что глаза слезились. — доложил один из офицеров. — Одно понял, он какого-то Шустрого привез. Пограничникам из крепости, на нашем берегу показываться запрещено, значит — дезертир! Да будь он хоть три раза офицер — дезертир, однозначно! Я солдат отправил с целью ареста, нашли его там, где и говорил десятник — у лекаря. Сам я не ходил, делать мне нечего по ночам бродить.

— Бумаги? — потребовал у меня судья.

— В тюрьме. Так будете слушать или нет? Какая разница кто проштрафился? Надо что-то делать!

— Действительно — Шустрый! Попридержи перка, шею свернешь! Я здесь решаю — это понятно?

Я кивнул.

— Рассказывай!

— Дня три-четыре назад, точнее сказать не могу, без сознания был, я находился в арсенале. Жил там с разрешения куратора и начальника складов. Произошло что-то ужасное, начался мор, люди умирали и перерождались в ходячих мертвецов. Немногих, на кого напасть не подействовала, сожрали заживо. Мне повезло, я отбился и спрятался на пороховом складе. Взорвал фугас и проскочил к подземному ходу. При этом один из нападавших оцарапал мне руку и занес инфекцию. Я серьезно заболел, но сумел выбраться к реке. Там-то при смерти, меня и нашел патруль. Остальное вы знаете.

— Что-то не похож ты на умирающего.

— Влили огромную дозу миула, на целый золотой, и лекарь постарался. Причем здесь это? Выживших нужно спасать! Пограничники своих не бросают!

— Смотри-ка, патриот империи нашелся! Ты давно гражданин?

— Меньше месяца.

— Оно и видно. Не тебе решать! В камеру его! Увести!

По дороге в тюрьму мне полегчало. Сразу не казнили — это хорошо. Посидим, нам не привыкать. Скорее всего в течении десятины все решится. Пока птичек пошлют, потом разведку, то на то и выходит. А десятник какой молодец! Нажрался скотина, теперь точно в крепость не поплывет, отсидится в «холодной». Нет, вы посмотрите каков хитрец! Продуманный мужчина — уважаю!

— Вот что, ребята. — обратился я к охране. — Вещички, деньги и прочее верните. Кормить не забывайте. Сами все слышали, когда подтверждение моим словам придет, а оно будет не сомневайтесь. Я вам один факт напомню — когда я из узилища выйду, я с вас десять шкур спущу. Чином не вышли так со мной обращаться. И пинки ваши и дубинки припомню. Будете сами как заключенные жить. Наружу выйти бояться станете, потому что я вас там ждать каждый день буду. Как у вас обычно нижних чинов наказывают — розги или батоги? Что скажете?

— Шагай. Вернем твое добро, но не все, кое-что уже потратили. И учти, до свободы можно не дожить, всякое случается.

— Так я про что и говорю! Мир, дружба, винишко?

— Договорились.

Я довольно осклабился, даже связанные руки перестали меня беспокоить. Вот так-то! Я же говорил, что всех убью — один останусь! Получите и распишитесь!

Глава 16

Жизнь у меня наладилась, насколько это вообще возможно в тюремных условиях. На следующий день половину узников спешно казнили, места освобождали. Я получил перевод шестиместную камеру, по крайней мере в ней столько топчанов было. Кормили хорошо, добром нажитое мной непосильным трудом вернули, если бы не прохлада и мерзкие кусачие жучки, считай курорт. Так я провалялся три дня, отоспался на год вперед, рука пришла в норму. Охрана от лекаря ту самую мазь принесла и я четыре раза в день ее наносил, следовал рецепту. Она конечно, как мертвому припарки, но рисковать я не хотел. Что я без руки делать буду?

Потом меня вежливо пригласили к шефу полка и мой отдых накрылся медным тазом. Шеф речников, грузный мужчина лет сорока, сразу перешел к делу.

— Возглавишь отряд разведки, пойдете в Заречье.

— Со всем уважением — зачем? Я и так расскажу в подробностях, что там происходит. Потеряете людей!

— Уже! Посланный десяток не вернулся, ответа на послания мы тоже не получили.

— Повторюсь — зачем? Разведка малыми силами бесполезна, нужна войсковая операция. Пять тысяч живых мертвецов не шутки. Сожрут любого, кто зайдет на их территорию. Там минимум три полка нужно!

— Тебя что комендант спорить не отучил? Собирайся и точка!

— Не пойду! Мне и в тюрьме неплохо! Я речникам не подчиняюсь, у меня свое командование есть. Быть главным блюдом отказываюсь. Можете жратву тварям поставлять сколько вашей душе угодно, но только без меня! Как до вас не доходит, что там ничего нет кроме смерти? Смысл был сразу пойти и выживших вытащить, но если они вовремя не вырвались, то теперь мертвы. Патрули надо вдоль берега поставить в большом количестве, возможно кто-то и выйдет из леса. Других путей нет или я их не вижу.

— Держи! — шеф протянул свиток. — Приказ о присвоении тебе звания капитана. Поздравляю!

Я посмотрел на свиток с подозрением, чем-то он мне ядовитую тварь напоминал. Поэтому брать его в руки я не стал. Ассоциации у меня возникли отвратительные. Шеф ехидно улыбнулся.