Игорь Черный - Плясун. Книга первая. Сказка про белого бычка Страница 41

Задержав дыхание, он отпустил тетиву. Стрела с комариным звоном устремилась вперед и впилась в шею джейрана, пробив её насквозь.

Животное споткнулось, покачнулось, упало сначала на поджатые передние ноги, а затем повалилось на бок. Градов подбежал к распростертой газели и достал нож.

— Отвернись! — велел Валерии, чтобы уберечь девушку от жестокого зрелища.

Римлянка не послушалась. В ней, наверное, наконец, проснулись охотничий азарт и кровожадные инстинкты ее соплеменников-квиритов, любящих наблюдать кровавые игры на цирковых аренах.

А еще ей нравилось наблюдать за тем, как ловко и споро получается все у этого красивого парня, буквально сводящего ее с ума. Отчего-то вид его, стоящего с окровавленным ножом над поверженной жертвой, самого забрызганного кровью, привел ее в необычайное возбуждение.

Ей вдруг представилось, что он совсем не дикий варвар, а жрец-гаруспик, готовящийся сделать какое-то важное предсказание по внутренностям жертвенного животного. Пророчество, которое касается ее, Валерии Руфины, будущего.

Девушка сделала пару шагов к парню, но тот внезапно сорвался с места и куда-то понесся. Что это его ужалило?

Роман поспешал на помощь арапчонку.

Малый, метнув свой пилум, только подранил самца джейрана, который теперь пробовал сбежать. Пика, торчавшая из его левой задней ноги, мешала передвижению животного. Оно утратило свойственную джейранам прыть, но все равно не сдавалось.

Наперерез ему метнулись Децим с Луцием, уже завалившие совместными усилиями второго самца.

Окруженный со всех сторон людьми джейран встал на месте, словно обдумывая план дальнейших действий.

А потом, воинственно наклонив голову, увенчанную острыми рогами, ринулся на Садая.

Зуль-Карнайн, уже второй раз за день атакованный взбесившимся животным, застыл на месте. Видно было, что парень парализован страхом и растерянностью.

Надо было срочно что-то предпринимать. Журналист приметил, что рога нацелены прямо в живот юноши. Как назло, в руках был только нож. Лук со стрелами валялись около забитой им самим газели. Пилума у него вовсе не было. Как и меча. Центурион посчитал, что чрезмерно вооружать пленника не стоит. Нож и то со скрипом выделил.

Остальные двое легионеров имели гладиусы, но не знали, что с ними делать. Метать мечи, словно боевые топоры, их не учили. Да и была опасность, что при такой диспозиции можно было невзначай ранить молодого араба.

Оттолкнувшись посильнее ногами от земли, Градов прыгнул вперед.

Со стороны показалось, что это скакнул не молодой человек, а большой и крупный хищник. То ли гепард, то ли пантера.

Сильное мускулистое тело в считанные мгновения преодолело расстояние до раненого животного и обрушилось на него сверху.

Джейран взбрыкнул ногами и попытался укусить напавшего за обнаженную руку. Но не успел. Горячая кровь хлынула из перерезанного горла, орошая траву.

Тяжело дыша, Роман встал на ноги и утер пот со лба, оставив на нем кровавую отметину. В этот момент он был похож на бронзовое изваяние какого-то зловещего божества, которому только что совершили жертвоприношение. Широко расставленные ноги победно попирали поверженную дичь, широкая рельефная грудь высоко вздымалась, крылья ноздрей трепетали, шумно вдыхая воздух, глаза горели неистовым огнем, а с острого, выставленного вперед ножа падали наземь темные, остро пахнущие капли.

Оттого ли, что так легла тень от набежавшей тучки, но Валерии померещилось, что фигура варвара отливала некоей синевой, а посреди лба, там, где темнело кровавое пятно, снова открылся третий глаз.

Да нет, привиделось, не иначе.

— Мне теперь, вроде, corona civica[48] причитается за твое спасение? — криво улыбаясь, справился русский у Садая.

Араб, нервно всхлипнув, повалился на коленки и, колотя кулаками по земле, стал бормотать то ли проклятия, то ли молитвы, поминая на своем языке неведомых божеств и демонов.

— Я тебе сама сплету, — пообещала римлянка, подойдя к парню и положив руку ему на плечо. — Из здешней травы и цветов.

— Во-во! — поддержал Децим Юний. — Травяной венок[49] — самое то будет. Он ведь не только Садая спас, но и нас всех от позора и голода.

Молодые люди переглянулись, и окрестности огласились громким смехом, в котором слышались нотки истерики. Охотники отходили от пережитого потрясения.

И тут, как бы в ответ на их вымученное веселье, вновь раздался тот самый громоподобный жуткий рев.

Боги! А они уже и забыли о своем нежданном союзнике.

Кто сейчас явится из-за холма требовать законную долю своей добычи?

Гепард?

Лев?

Руки парней судорожно сжали оружие. Кто выставил вперед пилум, кто гладиус. Роман натянул лук. И даже Валерия Руфина подобрала брошенный варваром нож и тоже стала в оборонительную позу.

Еще один рык. Уже совсем близко.

Сначала показалась длинная тень. И если судить по ней о размерах ее обладателя, то за холмом пряталось поистине гигантское и неведомое существо…

— Задница Юпитера! — богохульно выдохнул Луций, завидев чудовище.

И в сердцах бросил на землю свой гладиус, да так, что тот воткнулся лезвием в почву. Будто парень в детскую забаву «ножички» решил поиграть. Рядом с его мечом воткнулись клинки Децима и арапчонка.

Роман опустил лук и отобрал у девушки свой нож.

Раскаты молодого смеха вновь оглушили окрестные холмы. И на этот раз хохот был уже здоровым и жизнерадостным.

Серый ослик озабоченно смотрел на ржущих по-лошадиному людей и никак не мог взять в толк, отчего это им так весело, когда ему страшно и одиноко?

Выпотрошив, освежевав и разобрав добычу, легионеры стали думать, что делать с мясом. Нагрузить все это на бедного длинноухого ишака не получится. Во-первых, он вез другую «поклажу», а, во-вторых, мог заартачиться, напуганный острым мясным духом.

Решили нести поклажу на себе. Не случайно же захватили с собой сетки для ношения на спине.

Аккуратно уложили свежину в импровизированные ранцы, переложив куски мяса ветками нарванной окрест полыни. Поклажу взялись нести Децим, Луций и Роман. Садаю, как наименее физически развитому и перенесшему психическую травму, поручили нести сумки с черепахами, тоже, правда, не легонькие — обе группы набрали больше двадцати крупных рептилий.

Перед дальним походом решили освежиться в гостеприимно манящем прохладой озерке у нижнего дворца. Нужно было смыть кровь и пот.

Надеялись, что хозяин не сочтет их визит за дерзость и не спустит стражу покарать наглых пришлецов.

Либо малека Артава нынче не было в загородной резиденции, либо охрана «гособъекта» была предупреждена насчет возможных посещений иностранных гостей. Одним словом, четверых парней и девушку, приблизившихся к озеру, никто гонять не стал.

Легионеры, извинившись перед благородной Валерией за вынужденную нескромность, отошли за кусты и там, скинув туники, с гоготом и брызгами забежали в воду, которая, несмотря на жаркое солнце, оказалась довольно прохладной.

Парни принялись резвиться, что дети малые. Луций с Децимом стали применять к более слабому Садаю «неуставные взаимоотношения», стараясь понарошку утопить араба. Тот с громкими криками возмущения отбивался, как мог, барахтаясь и сплевывая набившуюся в рот воду.

Девушка с видимым интересом и удовольствием наблюдала за играми обнаженных парней, ожидая, когда же к ним присоединится и варвар. Тем более что арапчонок что есть мочи взывал к нему о помощи. Однако бактриец не торопился следовать примеру воинов. Наверное, стеснялся ее. Просто подошел к воде и, используя прибрежный песок, стал тщательно мыть руки, ноги и лицо. Не забывая при этом искоса поглядывать на патрицианку.

Или он надеется, что она тоже сейчас разденется и будет купаться? Ну, уж нет! Во-первых, вода холодная.

Хватит и того, что Валерия, обмакнув в воду платок, обтерла им почти все тело. Во-вторых, не в настолько свободных нравах она воспитана, чтобы купаться голой в присутствии молодых людей. В-третьих…

Что «в-третьих», она не успела придумать, потому что на берегу озера внезапно появилось четверо всадников. Одетые во все черное, с лицами, закрытыми куском темной материи, вооруженные до зубов, они выглядели зловещими выходцами из преисподней.

Завидев их, легионеры тотчас же стали выбираться из воды, стремясь как можно скорее оказаться у горки с оружием. Но быстрее всех там очутился, конечно же, варвар, схвативший в руки пилум.

Вот тут-то римлянка и поняла, что пленник был самым предусмотрительным в их компании, предполагая нечто подобное.

Он встал впереди неё, выставив дротик перед собою. За его широкой спиной было хоть и тревожно, но уже не так страшно, когда девушка была один на один с конниками.