Алексей Калугин - Мечта на поражение Страница 41

Своего провианта у Журналиста не было, и от предложенной Вервольфом банки бобов с говядиной он не отказался. Дернул кольцо, подождал, пока еда разогреется, снял крышку, поставил банку перед собой и стал есть, держа ложку в руке, а банку придерживая краем ступни.

– Так что у тебя с рукой? - снова приступил к расспросам неуемный Рикошет.

– Все в порядке, - глядя в банку ответил Журналист.

– Может, у тебя ее вообще нет? - грубовато и совсем уж не смешно пошутил Вервольф.

Журналист и не стал смеяться.

– Может, и нет, - ответил он. - Тебе-то что за дело?

Гупи ел молча. Без настроения. У него закончился кофе. А без кофе - какая ж это еда? Так, одна физиология. Продукт - туда, продукт - сюда… В общем, круговорот веществ в природе - и не более того.

Первые зомби потянулись, когда почти все подзаправились. Один только Муха все еще ковырялся палочками в пакете с лапшой. Мертвяки шли быстро, двумя группами, не обращая внимания на свисающие с веток мочала.

– Знаешь, почему хорошо быть мертвяком? - спросил Вервольф у Шрека.

– Разве это хорошо? - удивился американец.

– Я тебя спрашиваю не хорошо это или плохо, а знаешь ли ты, почему это хорошо?

– Не знаю, - покачал головой Шрек.

– Потому, что тебе уже все по фигу, - выдал дежурную шутку Вервольф. - И сам же рассмеялся.

А вот Шрек, похоже, шутку не понял.

Он поднял винтовку и тщательно прицелился.

– Погоди! - остановил его Журналист. - Эти идут в Дэд-Сити. Может, пройдут мимо. Стреляйте только в тех, кто станет проявлять к нам интерес. Вот если зомбированные сталкеры появятся - тех нельзя близко подпускать.

– Слушай, - обратился к Журналисту Вервольф. - А мертвяки сексом занимаются?

– А почему тебя это интересует? - спросил Журналист.

– Ну, так просто, - смутился Вервольф. - Любопытно…

– Просто любопытно? - Журналист даже и не подумал скрывать недоверие.

– Ну, тут дело такое… - Вервольф коснулся пальцами края каски, вроде как поправить хотел. - В общем, один мой дружок… Сало, тот самый, что на растяжку Гупи налетел… В общем, он мне рассказывал, что как-то раз с одной зомби сексом занимался. Она совсем свежая была, только с дыркой в голове. И, вроде как, сама тоже была не прочь… Это Сало так говорил…

– Подобные действия называются некрофилией, проходят по разряду сексуальных извращений и, между прочим, караются законом, - назидательно заметил Гейтс.

Один из мертвяков отделился от группы и, то и дело вскидывая руки вверх, направился в сторону поляны, на которой обосновались сталкеры.

Вервольф поднял дробовик и одним выстрелом снес мертвяку голову.

Потеряв способность ориентироваться в пространстве, зомби налетел на дерево, упал, да так и остался лежать. Только, как и прежде, время от времени руки вверх вскидывал.

– Ты не прав, Билл, - Вервольф передернул затвор. - Некрофилия - это когда с настоящим покойником. А тут - живой.

– Кто живой? - переспросил Гейтс.

– Мертвец.

– Раз мертвец - значит, некрофилия.

– Слушайте, вам, что, больше поговорить не о чем? - презрительно скривился Муха.

– А о чем? - посмотрел на него «грешник».

– Да из тебя, Вервольф, раньше вообще двух слов не вытянуть. А тут вдруг поговорить потянуло. И не о чем-нибудь, а о сексе с покойниками.

– Ну, значит, настроение у меня такое, - благостно улыбнулся «грешник» и полез в карман за сигаретой.

– Ну, Вервольф…

– Все нормально, - успокоил Муху Журналист. - Это - «Дятел».

– И что, - Муха с опаской посмотрел на «грешника», - Вервольф совсем свихнуться может?

– Нет, - сделал отрицательный жест рукой Журналист. - На таком расстоянии Радар для человека не опасен. Но некоторые изменения в поведении происходить могут. Кто-то может слышать голоса…

– Серьезно? - вскинул голову Рикошет.

– А ты уже слышишь?

– Ну, вроде того…

– Чьи?

– Не знаю… Да и говорят они неразборчиво.

– Ну, надо же! - в сердцах хлопнул ладонью по коленке Муха. - Попали!

– Тихо! - вскинул руку Гупи. - Идет кто-то!

Все затаились и затихли.

Чем хорош Ржавый лес - тем, что просматривается далеко. Свисающие с веток космы ржавого мочала почти не закрывают обзора.

Метрах в пятидесяти от поляны качнулась ветка.

Из-за дерева вышел человек.

Рикошет приложил к глазам бинокль.

– Мать честная… - едва слышно произнес он. - Это ж Живоглот.

– Точно, он, - согласился Муха.

Гейтс поднял винтовку и тщательно прицелился.

– Да ты что! - зло глянул на него Рикошет. - Это ж наш сталкер, из «Монолита»!

– Уже не ваш, - процедил сквозь зубы Журналист. - Стреляй, Гейтс.

– Я тебе выстрелю! - Рикошет прижал ствол винтовки Гейтса к земле.

– Он зомбирован Радаром.

– Да все с ним в порядке!

Сталкер, которого Рикошет назвал Живоглотом, услышал голоса и повернулся в их сторону.

– Эй, Живоглот!.. - приподнявшись, махнул рукой Рикошет. - Ты как тут оказался?

Не поднимая автомат, Живоглот нажал на курок и веером, от пояса, выпустил всю обойму.

Одна пуля чиркнула по каске Рикошета, другая угодила в бронежилет.

– Сдурел, Живоглот! - истерично завопил «монолитчик». - Это ж я! Рикошет!

– Ну, дурак, - вроде как с сочувствием даже покачал головой Журналист.

Он сидел за деревом, привалившись спиной к стволу, и ждал, чем все закончится.

Живоглот перезарядил автомат и снова открыл беспорядочную стрельбу по тому месту, где залег Рикошет.

Как только зомбированный сталкер выдернул из автомата пустую обойму и полез в подсумок за новой, Гейтс приподнялся на одно колено и выстрелил ему точно меж глаз.

– Все.

– Живой? - посмотрел на скрючившегося на земле Рикошета Журналист.

– Вроде, - не очень уверенно ответил тот.

– У дураков свое счастье, - мрачно изрек Журналист.

– Это ты про кого? - насупился Рикошет.

– Не про тебя, - заверил его Журналист.

– Жалко Живоглота, - приподнявшись, Рикошет посмотрел туда, где упал подстреленный сталкер. - Хороший был мужик.

Сказал и как-то странно двинул плечами, будто лопатки хотел вместе свести.

– Вот же… Черт…

Рикошет подхватил валявшийся на земля сучок, засунул его конец под бронежилет и принялся отчаянно скрести спину.

– Что с тобой? - почуял неладное Гупи.

– Не знаю… - Рикошет еще интенсивнее задвигал палкой. - Чешется жутко…

– Давно?

– Да нет…

– Раздевайся.

– Зачем?

– Раздевайся, тебе говорят.

– Да все в порядке.

– Ну, и иди к черту, - отвернулся Гупи.

– Ладно…

Рикошет кинул палку, расстегнул разгрузочный жилет, снял куртку и стянул через голову бронежилет.

– Ох, и не хрена себе! - только и произнес, взглянув на спину Рикошета, Вервольф.

Вся спина «монолитчика» была оплетена паутиной из толстых, едва ли не в палец толщиной, похожих на синие, распухшие вены, вздутий. Странные образования пульсировали, как будто внутри них кто-то двигался. С левой стороны подкожные вздутия перебирались на плечо и, частично, на грудь. И кровоточили в тех местах, где Рикошет скреб их палкой.

– Ну, что там, - вывернув шею, «монолитчик» попытался посмотреть себе на спину.

Муха протянул палец и осторожно надавил на одно из вздутий.

– Ты что, сдурел! - ударил его по руке Гупи.

– По-моему, это какой-то паразит, - не очень уверенно предположил Муха.

– А, по-моему, это то, что уже не лечат, - поставил свой диагноз Вервольф.

– Как ты вообще себя чувствуешь? - спросил Рикошета Шрек.

– Да, нормально, - ответил тот. - Только чешется…

– Еще бы, - мрачно хмыкнул Вервольф. - Чтобы такое - и не чесалось…

– Да что там, в конце-то концов? - воскликнул уже всерьез напуганный Рикошет.

– Тихо, тихо, - успокаивающе похлопал его по плечу Гупи. - Ща во всем разберемся, - он посмотрел на Журналиста. - Что ты об этом думаешь?

– Я согласен с Вервольфом, - ответил тот. - Попытайся вспомнить, где и в какое дерьмо ты вляпался.

– Да не было ничего!

– Ну, значит, ты с этим родился.

– Он к стене спиной прислонился, - вспомнил Гупи.

– К какой стене?

– Ну, там, в Дэд-Сити… Мне сразу она не понравилась, нехорошая квартира.

– Та, из окна которой Гейтс снайперов снимал?

– Нет, та что за стеной. Дверь в которую не открывалась.

– А при чем тут дверь?

– Не знаю… Но это нехорошо.

– А еще кто-то долбился в дверь с другой стороны, - напомнил Вервольф.

– Полтергейст, - сказал Журналист.

– Но, полтергейст-то, вроде бы, не заразный, - не очень уверенно заметил Муха.

– Зато злой, как зараза, - усмехнулся Вервольф.

– Не заразный, но порчу навести может, - сказал Журналист.

– Так, значит, у Рикошета на спине - это порча?

– Не знаю, - покачал головой Журналист. - Но, точно, какая-то гадость.