Роман Глушков - Дрожь земли Страница 41

– Я первый спросил, – заметил я, настаивая на своем.

– Чтобы взять Раптора под полный контроль, мне пришлось распрощаться с Ползуном, – признался узловик. И, похоже, не солгал. – Однако если твой дракон вздумает на меня наброситься, я буду вынужден укротить его, согласишься ты с этим или нет!

– Не соглашусь, – ответил я, – но что-то подсказывает мне: черта с два у тебя получится командовать сегодня моим биомехом. Молись, чтобы при вашем повторном знакомстве он не оторвал тебе голову до того, как я за тебя вступлюсь. А если и успею вступиться, нет никакой гарантии, что это подействует. Сам понимаешь: то, что дракон решил со мной подружиться, отнюдь не означает, что он всецело мне подчиняется. Тем более что я совершенно не владею вашими мнемотехническими приемчиками. Поэтому давай-ка заранее попрощаемся, а то разлетишься сейчас на куски и даже удачи нам напоследок не пожелаешь.

– К черту удачу! Дай бог, тебя с собой на тот свет успею прихватить, и то радость, – огрызнулся Ипат, тревожно вглядываясь в темноту. Туда, где должен был находиться пострадавший при аварии и до сих пор не давший о себе знать «шестнадцатый».

– Вот и проявляй к таким типам милосердие! – заметил я, указав Арабеске на ее ворчливого, неблагонадежного приятеля. – Не спрашиваю, что ты в нем нашла, поскольку это не мое собачье дело. Но хочу, чтобы вы оба слышали: в том случае, если вдруг Ипат наложит лапу на мои алмазы, четыре из них я официально, при свидетелях, завещаю тебе. И пусть только твой неблагодарный приятель не расплатится с тобой за то, что ты спасла ему жизнь! Из мертвых воскресну, но восстановлю справедливость! Я слов на ветер не бросаю! И попрошу это обещание тоже включить в перечень моих сегодняшних клятв!..

Глава 10

Я нарочно не стал спрашивать, кто именно – Жорик или Ипат – взвалит на себя опеку над подвернувшей лодыжку нашей соратницей по коалиции. Мне было интересно, кого она выберет в качестве кавалера. Себя из их числа я исключал. После нашего зыбкого перемирия с узловиком у меня с утроенной силой разыгралась паранойя, и ни за кем иным, кроме Ипата, я приглядывать не собирался. И потому не обрадовался, когда Арабеска остановила свой выбор на Жорике. В качестве ее «костыля» мнемотехник смотрелся бы куда предпочтительнее. Отягощенный обузой, он все время находился бы на виду и имел гораздо меньше возможностей нанести мне удар в спину. Но поскольку среди нас продолжало главенствовать равноправие, значит, и навязывать компаньонам свою волю я не мог.

Дюймовый, надо заметить, пожеланию единственной нашей дамы ничуть не противился. Уже успев недолго побывать в качестве ее провожатого, он вернулся к исполнению этой обязанности безропотно, чем, признаться, опять меня удивил. А вот Арабеску, похоже, нет. Наложив на больную ногу эластичный бандаж, она оперлась на плечо Черного Джорджа с таким видом, словно напрочь забыла, кто из нас вчера объявлял ее во всеуслышание врагом до гробовой доски. Впрочем, в отличие от моей спорной сделки с Ипатом, перемирие между Жориком и Динарой можно было только приветствовать. И без того хватало проблем, чтобы вдобавок усложнять себе жизнь взаимными дрязгами.

Мнемотехник шагал по другую руку от своей ковыляющей спасительницы, готовый в случае чего помочь Дюймовому оттащить ее за стенные выступы. Также рыцарь не рвался вперед, боясь наткнуться на дракона раньше, чем я. Маяча у меня за спиной, Ипат действовал мне на нервы, но сейчас отправлять его в дозор было и впрямь неразумно (хотя вызовись он идти в разведку добровольцем, я этому ничуть не противился бы). Кому из нас и заниматься поисками «шестнадцатого», то только мне. Даже если после крушения он заработал амнезию и стал обычным биомехом, возможно, при виде меня к Марге вновь вернется память, и она не станет причинять вред приближающимся людям. Хотя, конечно, я бы не рискнул делать на это ставку. А за жизнь обидчика биомехов Ипата и вовсе не дал бы сейчас ломаного гроша.

Отдалившись от ворот, за которыми, судя по характерному шуму, уже плескалась жидкая грязь, мы вскоре обнаружили, что тоннель начинает уходить вниз. Луч фонаря то и дело натыкался на свежие выбоины, оставленные в граните пронесшимся здесь недавно драконом. Кое-где валялись его фрагменты, самыми крупными из которых были искореженные лопасти второго несущего винта и три обломанных когтя. Цепляясь последними за пол, «шестнадцатый», по всей видимости, пытался притормозить свое падение, но безуспешно. А так некстати оказавшийся у него на пути уклон лишь усугубил участь потерявшей управление махины.

Как ни старались мы первыми заметить дракона, покалеченное чудовище оказалось зорче нас. Мы настороженно двигались по уклону, когда нам навстречу ударили лучи нескольких прожекторов. По их расположению в пространстве я сразу догадался, что все они установлены на борту «шестнадцатого». Две или три фары разбились при крушении, но полдюжины остальных изливали в тоннель столько света, что от окружающего нас мрака не осталось и следа.

– Марга, это ты? – Я не сомневался в том, кто разогнал в ангарном «предбаннике» темноту, но все равно испытал инстинктивное желание броситься за укрытие, поскольку понятия не имел, какой статус – друзей или мишеней – присвоил нам дракон. – Марга? Эй, ты меня слышишь?

– Я вас слышу, лейтенант! – К моей безумной радости, ответом мне стали не выстрелы, а знакомый голос Железной Леди. Правда, теперь он звучал заметно тише. Плюс ко всему хрипел и дребезжал – очевидно, динамики биомеха также получили повреждения. – Рада вас видеть! Кто ваш новый спутник? В моей базе данных сохранилось его изображение, но информация о нем отсутствует. Будут ли насчет него какие-либо просьбы? Или я могу при необходимости уничтожить его без вашего разрешения?

Ипат нервозно переступил с ноги на ногу и, проявляя благородство, отошел подальше от Динары, чтобы бывшая возлюбленная не угодила под огонь, который мог в любой миг обрушить на мнемотехника дракон.

– Ты точно не помнишь этого человека? – переспросил я, не зная, стоит ли мне радоваться или, напротив, огорчаться драконьей забывчивости.

– Никак нет, – ответил «шестнадцатый». – Во избежание неполадок сектор моей памяти, где, предположительно, хранились сведения об этом человеке, недавно подвергся профилактическому форматированию. Осталось лишь визуальное описание данного субъекта с отметкой «Уничтожить при попадании в зону видимости». Но поскольку он сопровождает вас, лейтенант, я подумала, что перед тем, как исполнить директиву, мне необходимо проконсультироваться с вами. Возможно, жизнь этого человека для вас крайне важна, и его уничтожение повлечет за собой необратимые последствия, вплоть до вашей гибели. Чего я, как вы знаете, допустить не могу. Поэтому я предоставляю вам самому установить статус вашего спутника, чье уничтожение не является для меня приоритетной задачей.

Я обернулся и уставился на Ипата с нескрываемым злорадством. Марга не торопила меня с ответом, и я намеревался сполна насладиться мгновениями своего откровенного превосходства над врагом. Его судьба зависела сейчас лишь от одного моего слова. Щурившийся от яркого света мнемотехник, в свою очередь, смотрел на меня глазами, излучающими столь же откровенную ненависть. От которой, надо отдать ему должное, веяло вовсе не страхом, а воистину самурайской готовностью умереть.

Что ж, Ипат, будем считать – ничья. Признаю: мне не удалось повергнуть тебя в дрожь и публично унизить. Но я опять проявлю к тебе великодушие и докажу, что вопреки расхожему мнению об Алмазном Мангусте он вполне способен на милосердие. Чего, могу поспорить, мне никогда не дождаться от тебя и прочих членов вашего ублюдочного Ордена.

– Этого человека, Марга, зовут Ипат. И убивать его сейчас действительно не нужно, – ответил я, вновь поворачиваясь на свет прожекторов. – Однако попрошу тебя хорошенько присматривать за ним. И если он причинит кому-нибудь из нас вред, сразу же исполнить касающуюся его директиву… Кстати, как твое техническое состояние? Ты позволишь себя осмотреть?

То, что дракон пребывает уже не в той физической… пардон – технической форме, в какой мы встретили его утром, следовало догадаться и так. Когда он, притушив свет, разрешил приблизиться, нам открылась довольно безрадостная картина. Что ощущали соратники, взирая на пострадавшего в бою биомеха, я мог догадаться по их лицам: огорченному – Жорика, сочувственному – Динары и угрюмо-безразличному – Ипата. Но по-настоящему из нас жалел «шестнадцатого» лишь тот, кто меньше всех его боялся. То есть я.

Лишенный обоих винтов, дракон выглядел столь же жалко, как падший ангел с обрезанными крыльями. Отныне горделивый повелитель здешних небес превратился в обычное технопресмыкающееся, отличающееся от бронезавров и прочего ползающего техноса лишь более грозной огневой мощью, которая выглядела бы еще внушительнее, не утрать наш биомех лазерную пушку, сбитую снарядами чистильщиков. Они же разнесли напрочь турбину и изрядно потрепали броню, некогда, подобно добротной кольчуге, вызывающую уважение одним своим видом. Теперь она была ободрана, измята и лишена множества выпавших из нее колец. Иными словами, все так же напоминала кольчугу, но после того, как та прошла не одну сечу и сменила несколько владельцев.