Валентин Егоров - Ас Третьего рейха Страница 41

Карусель закрутилась на вертикалях и горизонталях, шесть британских «Тайфунов» бросились на меня и Динго, стараясь вытолкнуть нас из строя бомбардировщиков или, по крайней мере, блокировать нас, но лучше бы они этого не делали. Фигура высшего пилотажа следовала за фигурой высшего пилотажа, в какой-то момент у меня даже потемнело в глазах от возникших перегрузок, но нам пока не удавалось достать хотя бы один «Тайфун». В конце концов мне эта катавасия надоела, и я мысленно поинтересовался у Динго, почему так получается, на что парень ответил, что это не первый наш вылет за день, мы немного устали, поэтому наши действия стали более или менее предсказуемыми, вот британцы этим и пользуются. Между прочим, эти переговоры прошли в таком быстром темпе, что я понял, что Динго сделал еще один шаг на пути становления профессионального мага, да, было бы хорошо найти для него какую-нибудь школу для начинающих волшебников. Одновременно в моей голове вращались и другие мысли, я думал и о том, как быстрее покончить с этой игрой в кошки-мышки с врагом. Здесь следует отметить, что от своего ведомого я не скрывал ни одной из этих мыслей, при малейшем желании он мог бы услышать их.

Чтобы изменить рисунок боя, место ведущего пары я уступил подполковнику Динго и дал ему в руки карт-бланш, по которому он мог делать все, что ему заблагорассудится. Первую половину минуты подполковник привыкал к изменившимся обстоятельствам, а затем выдал череду головокружительных виражей, фигур высшего пилотажа, один маневр шел вслед за другим, и противник не выдержал, допустил роковую ошибку. А в этот момент восьмерка истребителей третьей эскадрильи, воспользовавшись тем обстоятельством, что британские истребители по горло увязли в разборке с моей парой, снова набросилась на британские бомбардировщики. На этот раз их атака удалась на сто процентов, еще в начале захода они сбили два «Галифакса», один из которых взорвался в воздухе и этим взрывом серьезно повредил своих соседей по строю, и с этой минуты походный строй британцев заколебался.

Подполковник Динго удачно атаковал ведущую пару «Тайфунов», заставив ведомого пары выходить из-под удара в противоположную от своего ведущего сторону. Мне оставалось только повернуть свой BF109E и влепить длинную пушечную очередь в хвостовое оперение этого истребителя. От попаданий снарядов мотор-пушки «Тайфун» развалился на куски металлолома. А его ведущий резко набрал высоту и бросил на произвол судьбы своих товарищей, удаляясь в сторону Северного моря. Оставшаяся четверка «Тайфунов» еще пыталась атаковать нас, но позорное бегство их товарища, видимо, сказалось на их нервах, чем мы с Динго немедленно воспользовались. Ведущему нашей пары удалось при выполнении восходящей спирали атаковать и сбить ведущего пары вражеских истребителей. На этом воздушный бой и закончился, британские истребители прекратили сопротивление и на форсаже рванули к побережью Северного моря.

А внизу, под нами, на высоте три тысячи метров творилось что-то непонятное: походный ордер строя британских бомбардировщиков нарушился и сейчас представлял собой беспорядочное сонмище машин, которые через открытые бомболюки освобождались от бомбовой нагрузки и всеми силами старались развернуться и долететь до побережья Северного моря. В этот день ожесточенных боев полк не потерял ни одного истребителя, все летчики третьей эскадрильи живыми и здоровыми вернулись на базу. В течение боя мы сбили восемь бомбардировщиков «Галифакс», три истребителя «Тайфун», а главное — не дали британским бомбардировщикам прорваться на территорию рейха.

5

Мне пришлось снова встретиться с этим странным североамериканцем, лицо которого показалось мне таким знакомым и бортовой номер истребителя которого был 109-99-9 US Army. Это произошло в разгар воздушного боя, когда мы с подполковником Динго сопровождали первую эскадрилью и помогали разгромить двадцатку «Ланкастеров», которая прорывалась в рейх, чтобы разбомбить крупповские заводы в Эссене. Ребята, увидев, что британцев не так уж много, решили покончить с ними одним махом, толпой без какого-либо строя они навалились на бомбардировщики, больше мешая друг другу, чем в реальности атакуя врага. Поэтому не зря говорят, что спешка к добру не приводит.

Вот и пришлось мне с Динго продемонстрировать им, как следует атаковать противника: мы с высоты и на скорости обрушились на походный ордер вражеских бомбардировщиков, обстреляли их с ближней дистанции и повредили два «Ланкастера», один из которых сильно задымил и вывалился из общего строя. Он снизился до самой земли, встал на обратный курс и медленно поплелся к своему непотопляемому Острову. А второй бомбардировщик перевалил береговую линию и навсегда растворился в Северном море. Затем наша пара атаковала ведущего группы «Ланкастеров» и объединенными усилиями сбила его. Вот в этот момент и появились североамериканские истребители, которые всем скопом набросились на нас и наших коллег, всеми силами стараясь оттеснить нас от «Ланкастеров». Если честно признаться, то мы были чрезвычайно удивлены таким агрессивным поведением североамериканцев: война еще не объявлена, а они, несмотря ни на что, уже бросаются в открытую атаку. Один из летчиков первой эскадрильи ринулся в лобовую атаку на один из истребителей североамериканцев. Парень, по всей очевидности, хотел наказать эту группу наглецов, но в этот момент управляемая ракета сбила его. Все это произошло на моих глазах.

Я смотрел на происходящее и не верил своим глазам, ведь сегодня был один из дней 1943 года, разгар Второй мировой войны, а североамериканский истребитель Р-47 выпускает управляемую ракету, которая, если верить истории развития цивилизации человечества, появится только через пятнадцать лет. Чтобы до конца прояснить ситуацию и найти ответы на все вопросы, а также наказать наших будущих противников за подлое и беспричинное убийство нашего боевого товарища нужно было сбить хотя бы одного североамериканца. В крутом вираже мы с Динго ушли ближе к земле и, задрав носы своих машин, снова пошли в атаку на наших североамериканских друзей, но теперь уже атакуя их с нижней полусферы. Прорывая линию обороны противника, мы с ближней дистанции из пулеметов и пушек врезали по двум Р-47, оказавшимся на нашем пути. Один из североамериканцев невероятным маневром вышел из-под обстрела, а второй получил прямые попадания в двигатель, и тот загорелся. Его пилот откинул фонарь кабины, перевалился за борт истребителя, и вскоре внизу развернулся красный купол парашюта. Следуя нашему примеру, пилоты первой эскадрильи прорвались к британским «Ланкастерам», и в течение минуты завалили три бомбардировщика. Этого оказалось достаточно, чтобы и остальные «Ланкастеры» начали освобождаться от бомбового груза и разворачиваться на обратный маршрут.

Именно в этот момент, когда мы были так близки к желанной победе, я снова заметил вражеский истребитель с бортовым номером 109-99-9 US Army, меня словно кипятком ошпарило, и моментально обездвижились руки и ноги. Североамериканец, особо не скрываясь и не прячась, готовился атаковать немецкую пару истребителей, которая уже заходила в атаку на «Ланкастеры». Эта пара слишком увлеклась подготовкой своей атаки и проглядела появление истребителя моего старого знакомого.

Громадным усилием воли и мощными импульсами головного мозга я удержал истребитель на прежней высоте и скорости, но продолжать бой был уже не в состоянии, руки и ноги отказывались меня слушаться. Бочком, бочком моя машина отползала в сторону, покидая зону воздушного боя, стараясь не попасть в прицел вражеского истребителя. Я почувствовал, что со мной что-то не все в порядке. Нет, у меня не поднялась температура, не появился мерзопакостный озноб и со здоровьем, в медицинском понимании этого слова, все было в порядке. Но во мне исчезла уверенность в самом себе, сейчас я чувствовал себя тем новичком, который впервые сел за штурвал боевой машины.

Мой головной мозг логически правильно оценивал складывающуюся ситуацию и в зависимости от обстановки направлял в мускулатуру рук и ног соответствующие биотоки или импульсы, но на конечном участке пути эти биотоки и импульсы непонятным образом искажались или видоизменялись. В результате изменений в головном мозге, а также потери контроля над руками и ногами с каждой минутой мне становилось все труднее пилотировать истребитель. Я смотрел на показания приборов передней панели истребителя и не понимал, что они мне говорят и что я должен делать, чтобы машина выполнила тот или иной маневр или продолжала полет. В этот момент я словно напрочь забыл все то, чему учился в летной школе и познал в боях на Восточном и Западных фронтах.

Я видел, как мой несколько минут назад такой послушный истребитель начал заваливаться в штопор и падать к земле, но ничего не мог с этим поделать. На последней секунде до касания с поверхностью земли, когда по волшебству, но на краткий момент я стал ощущать и контролировать свои руки и ноги, мне удалось вывести истребитель из штопора и направить его в горизонтальный полет. В этот момент отказало мое зрение, я уже не видел приборной панели истребителя и не мог определить, в каком направлении полетел мой истребитель. Тогда я магией вывел на сетчатку глаз карту Европы и стал на ней строить свой маршрут, ИР машины взял на себя управление ею. В эти секунды я боролся за жизнь, не хотел сдаваться и погибать, сидя в пилотской кабине истребителя со сложенными руками. Я боролся за выживание своего истребителя, чтобы еще на несколько минут продлить свою жизнь, а когда я перевел истребитель в горизонтальный полет, то этим самым продлил свою жизнь до момента полной выработки топлива из баков машины.