Егор Чекрыгин - Странный приятель. Сокровища Империи Страница 41

Возражать даме в подобных условиях было бы просто неприлично. Ренки подчинился и, выдвинув шпагу из ножен примерно на половину, продемонстрировал мальчишке свое оружие.

– Приношу вам свои извинения, сударь, – нехотя выдавил из себя студент. – Превосходнейший булат. Рецепт утерян век назад вместе со смертью мастера, что делает ваше оружие поистине бесценным. Но…

– Прекрасно, – оборвала его Одивия. – Только очень смелый и благородный человек решится признать, что был не прав. Полагаю, и вам, Ренки, надо принять эти извинения как человеку не менее смелому и великодушному…

– Принимаю ваши извинения, сударь, – сохраняя кислое выражение лица, пробормотал оу Дарээка. Хотя…

– Прекрасно, – повторила Одивия с нажимом, и в ее голосе проскользнули нотки…

Ренки уже слышал нечто подобное, когда стоял рядом с адмиралом оу Ниидшаа во время боя на архипелаге Тинд. Поневоле хотелось вытянуться во фрунт и молча ждать дальнейших приказов.

– А для разрешения иных противоречий и закрепления добрых отношений между вами, – продолжала тем временем девица, – я предлагаю вам, судари, в самое ближайшее время встретиться где-нибудь в фехтовальном зале и оценить искусство и доблесть друг друга посредством боя на учебных рапирах. Согласны? Чудесно. Полагаю, вы, сударь, студент университета Старой Мооскаа? Он славен своим залом воинских искусств. Мы будем в этом городе через пару дней и конечно же посетим университет. Назовите удобное для вас время, и благородный оу Ренки Дарээка сочтет за честь поупражняться с вами. А вы окажете ему любезность и поделитесь своими знаниями о его шпаге. Уверена, такой знаток, как вы, сударь, сможет нам поведать немало интересного об этом достойном оружии… О! Начинается второй акт!

Во втором акте был балет. Что-то из жизни богов. Ренки в принципе был в курсе, что каждая поза, каждый жест и шаг танцоров должны были что-то такое означать. Поэтому знатоки читали представление словно книгу и могли оценить глубину замысла.

Увы, но он этим искусством не овладел. В его скучной провинции столичные балеты преставлений не давали, да и… Если бы здесь сейчас площадная труппа показывала сценки про Профессора или взвод гренадер демонстрировал воинские экзерциции, Ренки способен был бы оценить их умения не лучше балетного искусства. Его распирало от весьма противоречивых чувств, и сознание витало вокруг только что закончившегося спора.

С одной стороны – вроде бы все формальности были соблюдены. Его прилюдно оскорбили, но прилюдно же принесли извинения. С другой стороны – как-то все это было не так. От всей этой сценки, что разыграла Одивия Ваксай, так и попахивало мерзким крючкотворством и… Короче, неправильно все это было! Одивия вообще не должна была влезать и предоставить мужчинам самим разбираться в мужских делах.

Увы, но высказать все это самой Одивии Ренки смог только после того как они высидели еще и третий акт – оперу. К тому времени голова его уже была так переполнена высоким искусством, что даже под пыткой Ренки бы не смог сказать, о чем пели все эти тонкоголосые мужички и дородные толстухи.

– Вы чем-то недовольны, сударь? – с вызовом спросила Одивия, когда Ренки провожал ее до гостиницы.

– Зачем вам понадобилось вмешиваться?! – Эти слова вылетели из Ренки словно заряд картечи из пушки. – Я вообще-то и сам могу постоять за свою честь! И не нуждаюсь в том, чтобы…

– О, так вам надо было обязательно устроить очередную дуэль?! – ядовито поинтересовалась Одивия. – Воспоминания о последствиях вашего прошлого поединка уже стерлись из вашей памяти, сударь?

– Но даже Готор, сказал, что я был прав. И он бы, наверное, поступил точно так же!

– Возможно. Но, во-первых, сударь, неужели вам недостаточно славы и вы хотели бы добавить к ней смерть этого мальчишки? Может, тогда, по примеру своего прародителя Дарэ’кхо, вам пора начинать сдирать скальпы со своих жертв и вешать их на пояс? А во-вторых, в Мооскаавской сатрапии, между прочим, дуэли запрещены! И если этот мальчишка, будучи студентом, подлежит университетскому суду, который достаточно снисходительно смотрит на подобные шалости, то вас бы, сударь, ждало совсем иное судилище. И поверьте человеку, знающему порядки в сатрапии, – чтобы выйти сухим из воды, вам бы пришлось раздать немало подарков. Всем, начиная с писаря и заканчивая самим судьей. И это куда более унизительно и неприятно, чем позволить девице-купчихе говорить за себя. А в противном случае – рудники в горах. Всего шесть месяцев, но, говорят, каждый день там уносит год жизни. Да-да, конечно, вы бы могли просто убежать. Но, надеюсь, вы не забыли, что у нас в этих краях есть несколько неоконченных дел, завершению которых ваше бегство сильно помешает!

– Но…

– Да-да, сударь, прекрасно понимаю – вы не чувствуете себя полностью удовлетворенным таким исходом. Потерпите немножко. Покажите этому мальчишке в учебном бою свое превосходство и тем самым утрите ему нос. Ему это будет еще обиднее. Он поймет, что вы настолько не воспринимаете его всерьез, что не удостоили настоящей дуэли.

– Хм… а если…

– Если он утрет вам нос… Что ж, это станет вам хорошим уроком. Но главное, что вы останетесь живым и свободным. Полагаю, вашему ущемленному самолюбию будет нанесен серьезный удар, но вы же не сопляк вроде этого… Переживете.

Почему-то Одивия Ваксай сейчас напоминала Ренки одновременно и Готора, и даму Тииру. И хотя он не сделал ничего предосудительного, ему вдруг почему-то стало стыдно и неловко. Ведь по сути-то она, девица купеческого рода, сумела разобраться с ситуацией без кровопролития и без урона для чьей-либо чести. В то время как он, благородный оу, своими действиями мог бы лишь добавить всем лишних проблем.

– А откуда, Одивия, вы все это так понимаете? И где набрались этакой мудрости?

– О боги! Сударь! Мы ведь знакомы уже не первый год. И вы прекрасно знаете, что я руковожу Торговым домом. Лавки, склады, верфь, шесть кораблей с командами, две строительных артели… Если посчитать всех моих работников, полагаю, их вполне наберется на целый полк. Только вот я, в отличие от всяких там полковников, прикрыться именем короля или отдать кого-то под трибунал не могу. И капралов с палками у меня нет. Я даже подчас вообще приказывать своим людям не могу, а только уговаривать. А люди, знаете ли, любят конфликтовать. И с начальством, и с равными, и с подчиненными. Чем ценнее работник, тем больше у него капризов и претензий. И мне постоянно приходится разрешать конфликты, искать компромиссы и сглаживать противоречия. Так что руку набить успела.

– Э-э-э… – задумчиво протянул Ренки и совершенно по-новому взглянул на свою спутницу.

Целый полк подчиненных! Он сам командовал максимум батальоном – примерно такова была численность войск одного вождя берега. Да и пренебрежительно думать о купеческих трудах ему не давала собственная память о времени службы полковым писарем, когда на него свалилась обязанность заботиться о немалом хозяйстве Шестого Гренадерского.

Все это произвело на него такое впечатление, что собственные обиды как-то съежились и стали казаться куда менее значительными.

Следующий день был посвящен посещению памятных мест Хиим’кии. Дорожка сия была протоптана еще в далекой древности – возле каждой достопримечательности стоял специальный человек, взимавший с любопытных зевак мзду в казну сатрапии и готовый за дополнительную плату в свой карман прочитать целую лекцию о храме, крепости или даже отдельном здании. Врали такие проводники (по утверждению профессора Йоорга) немилосердно, но зато занимательно и весьма артистично, так что почтением к историческим камням проникся не только Ренки, но даже и сопровождающий их Гаарз, обычно мало интересующийся подобными вещами.

Поход по памятным местам начался ранним утром и затянулся – с перерывом на сиесту – до глубокой ночи, а город был осмотрен едва ли наполовину. Профессор уговаривал остаться еще на денек и был жутко недоволен, узнав, что у оу Дарээка назначена какая-то встреча в университете Старой Мооскаа, которую он почему-то не может отложить даже на день.

Но и оу Готор (которого, надо сказать, почтеннейший Йоорг уважал куда сильнее, чем его приятеля), и даже Одивия Ваксай настаивали на скором отъезде. Поэтому профессор бурчал больше для порядку: в конце-то концов Хиим’кии, конечно, полны достопримечательностей, но ведь впереди их ждала Старая Мооскаа – Великий Город, полный самых удивительных тайн и загадок.

Так что едва за окнами кареты виды на предместья Хиим’кии сменились бесконечными степными просторами, он уже начал нетерпеливо подпрыгивать на сиденье и радостно восклицать: «В Мооскаа, в Мооскаа!»

Глава 10

Есть города большие, весьма важные и значительные. Они по праву гордятся множеством жителей, широкими улицами, богатыми лавками, обилием ремесленных цехов и мастерством работающих там не покладая рук работяг.