Иван Катавасов - Иная реальность Страница 41

   Кирилл с готовностью протянул им двумя руками пачку сигарет, роняя ее на землю, и вырубил обоих, левой и правой неуловимо и синхронно мазнув каждого по сонной артерии -- на всякий пожарный. Проверил оружие, документы -- чисто, затем пульс.

   Полежат -- очухаются. Курить -- здоровью вредить. Это надо знать каждому, бомжики. Время, время. Остальные уйдут. Ни фига, они в засаде, меня дожидаются, козлы. Повеселимся и опохмелимся. Ха!

   Через семь минут Кирилл взбегал по лестнице центрального подъезда к люку на плоскую крышу пятиэтажки. Замок, пробой, кусачки. Люк закрыть.

   Так, оценим обстановку. Вниз на балкон, а дальше как вывезет. Готов. Но не пошел. Стоп, машина.

   Кирилл опять попробовал дозвониться до Вирты по сотовым и спутниковым номерам.

   Нуль подсечки. Зря звонил, без

   Вирты засекут. Отключить и быстро. А если на провод? Спугну. Или напугаю? Может Вирта перехватит?

   Кирилл позвонил себе домой и передернулся, когда услышал по телефону Дашкин щебет:

   -- Кирюша, милый, я тебя жду.

   Затем в аппарате щелкнуло, и Дашкин голос продолжил:

   -- Кирюша, ты когда будешь?

   -- Через полчаса, -- буркнул Кирилл и дал отбой.

   Еще хуже -- Дашка в заложницах. Спуститься по шнуру к спальне? Посмотреть? Тупо. И через стекло нормально не просочиться. Только балкон. Лишь бы дверь не заперта. Авантюра, а не война это, товарищ сержант. Туды-растуды... А сеть, дебил!

   Кирилл привычным движением снял с ремня наладонник в чехле и клавишей вошел в беспроводную домашнюю сеть. Доступ есть. Теперь Вирта, xxx.exe на компе. Глухо, не запускается. Камеры? Есть контакт!!!

   На кухне -- чисто. Дверь, ага, тень. Итак, один в прихожей. Привратник, мать его. Спальня -- темно. Похоже, чисто. Комната. А вот и наш любитель яркого электрического света. Сидит перед компом. Падла, в моих файлах копается. Здоровый бугай. Но мы всяких валили. Балкон. Дверь не заперта -- вечный кайф. Дальше. Дашка???

   В дальнем углу большой комнаты на полу его маленькая Дашка, свернувшись, как обычно, калачиком, сейчас в маленький клубочек. Лежит недвижима. Кажется спит.

   Нет, не бывает, шея вывернута под жутким углом. Зачем они... Стоп, эмоции на потом, работаем, товарищ сержант. Диспозиция ясна. Вперед! Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс. Но мы будем тихо. Глушитель -- не помеха точности и кучности на трех метрах.

   Кирилл привязал шнур к треножнику спутниковой тарелки.

   Надежно ставили мужики. Осторожно, сигнализация. Теперь вниз.

   Выверенными движениями он спустился по панельной стене дома и бесшумно переместился на балкон. Кирилл был в игре, и никто и ничто не могло помешать ему действовать в естественном для него состоянии, выражающемся в чеканном девизе геймера, по-английски: "Kill them all". По-русски звучит похуже, но тоже годится: "Убей их всех". Именно это старший сержант Дербанов проделал в течение тридцати секунд. Этому он научился, как в идеальном мире виртуальной действительности, так и в тварном и грязном пространстве-времени материальной реальности. В обоих мирах у него были очень хорошие учителя, без страха и упрека.

   Сеть. Камеры. Бычара на месте. Второй в коридоре. Нормально. Работаем.

   Кирилл шагнул через порог из балконной темноты и с расстановкой, словно из старинного дуэльного пистолета зафиксировал цель. 9-миллиметровая пуля "беретты" вошла бугаю точно на сантиметр выше широкой переносицы. Уже трупом здоровяк вместе с креслом загремел на пол. Из коридора отозвался хриплый баритон:

   -- Лексеич, компьютеры приказано не ломать.

   Явившемуся на шум и свет хрипатому Кирилл, не целясь, всадил две пули в лоб, одну в шею и отпрыгнул к балкону наизготовку в ожидании следующего. В укрытии на балконе веб-камера показывала на экране дверь в комнату, а Кирилл терпеливо ждал и смотрел на таймер наладонника. Через пять минут он пришел к выводу, что в засаде его ждали только двое.

   А если гранату кинуть? Так ведь нет никого. Отставить шуточки, товарищ сержант.

   На кухне капает кран, в санузле булькает бачок унитаза. Старик-алкоголик снизу храпит со своей старухой. И тишина. Кирилл, прикрываясь телом хрипатого, онемевшего, наверное, навсегда, выглянул в коридор -- чисто.

   Дашка? Что и следовало ожидать. Диктофон, гады, использовали. Вон в прихожей лежит. И Дон там же. Со своими потом, а сейчас мы посмотрим, кто хотел эдак самовольно вселиться в нашу квартиру. Ага, майор Купренко, Игорь Алексеевич. Здоровый был хохол. Или не хохол? Ну ему теперь это без разницы. Кабур и Стечкин, нам пригодится. Еще ксива. Ба, ба, ба, майор Дербанов Кирилл Валериевич! Постойте, постойте, что-то припоминаю, какого-то Дербанова я когда-то знал. Ах, не тот, ну, звиняйте, дядько. Стало быть, я уже не ваше прикрытие, а закрытие вашей плодотворной деятельности в нашем городе. Здоровеньки булы. Пойдем дальше. Мобила. Отключим. Клавиша, ноль реакции. Батарею долой!

   -- Кирилл, у двух других также деструкторы. Отключай все, -- едва слышный дрожащий голос Вирты врасплох Кирилла не застал и не удивил. Едва он перепрыгнул на балкон, как почувствовал, что Вирта здесь, она жива, но не может с ним связаться.

   -- Где третий?

   -- В спальне, но он тебе не помешает.

   Третий лежал ничком рядом с кроватью. По его шейным позвонкам сзади, будто прошлись бензопилой. Пусть каждый исполнит свой долг. Боевой пес Дон свой долг исполнил. Не за страх, а за совесть.

   Много, черт подери, крови в человеческом теле. Из этого жмурика тоже натекло порядком, болото развели, охламоны.

   Рукой в кожаной перчатке Кирилл перевернул труп навзничь, стараясь не изгваздаться в кровище. Достал из внутреннего кармана мобильник и вынул аккумулятор.

   А это у нас кто? Антосевич Григорий Борисович. Старлей никак спадар белорус? Пан за пана ховайсь! Какое трогательное славянское братство! А русский, наверняка, охранял дверь. Союз нерушимый гебуха сплотила. Ах, не угадал, простите покорно!

   Последний гебист оказался лицом неизвестной национальности, так как в его удостоверении личности значилось -- капитан Иванбаев Олег Сидорович.

   Ба! Знакомое лицо, я узнаю вас без грима. Здравствуйте, господин участковый милиционер. Вы у нас, наверное, на шухере стояли, когда ваш сослуживец ко мне в квартиру лез. Теперь тоже шухерили. Очень приятно продолжить наше знакомство. А совсем уж приятно его закончить. Зато с вашим коллегой мы еще не закончили. Пусть он пока отдохнет в гараже, а мы потом побеседуем о жизни и смерти.

   Осталось еще одно дело, поскольку заслужил. Кирилл прошел на кухню и достал из холодильника бутылку водки. Он налил себе сотку, ни граммом больше -- фронтовые традиции надо беречь. Выпил и закусил мануфактурой, то бишь занюхал водку рукавом, измазанным в крови.

   М-да... Бой был коротким, а потом глушили водку ледяную. Только не надо выковыривать ножом из-под ногтей мне кровь чужую. В перчатках работал. Куртку бы постирать, джинсы, и все. Похоже, отпускает. Адреналин хренов!

   Кирилл сел за стол и налил себе еще пятьдесят. Закусил сыром, мяса не хотелось. Его и так по всей квартире набросано.

   Так-так, вот и основной детективный вопрос разрешен. Куда девать трупы ясно -- Вирта утилизирует. Гебешное мясо с костями само пришло и пойдет на сугубо научные цели, как собаки физиолога Павлова... Пса жалко. Великолепный был экземпляр. Упокой, Господи, его собачью душу.

   И Кирилл еще раз выпил, чтобы помянуть своего питомца, коему не хватило времени, чтобы стать надежной машиной смерти. И понимать все-все без глупых команд. Короток собачий век, а у ротвейлера Дона он вышел еще короче. Но он сделал все, что мог, даже больше. Атаковал, как учили, броском с фланга. Сколько, интересно, гады чужие, в него свинца всадили? Потом труп своего тащили, весь коридор в кровянке. А пса на месте оставили, трогать, видать, страшно было. А Дашку они зачем? Здесь в квартире или еще раньше? Ничего, четвертого допросим и все выясним. Пока же переодеться, нечего шастать с ног до головы в чужой кровище. Полчаса до полуночи -- время новостей. Но обойдемся сегодня без интернета.

   -- Вирта, рассказывай...

   -- Кирилл, они внезапно волновым ударом разрушили мои удаленные эффекторы, на значительной дистанции, сразу и необратимо. Почти до нуля, хотя часть моей информационной составляющей уцелела в локальной сети. Но началось искажение моего программного кода. Мне удалась кое-какая архивация на жестких дисках твоего системника. Но не знаю, чтобы я делала, если бы не твои графические файлы. Всю свою значимую программную составляющую я закодировала посредством стеганографии в твоих картинках. Потом ты меня привел в сознание, отключив один из деструкторов и я начала распаковывать, то что уцелело.

   -- Когда Дашку убили?

   -- Не знаю, я ничего не могла воспринимать. Сервомониторинг тоже был невозможен. Аудиовизуальный интерфейс не функционировал.