Николай Бенгин - Командировочные расходы Страница 41

По-видимому, командор сам себе рисовался воплощением благородной силы, неколебимо охраняющей мир и спокойствие на вверенной территории. Он комплексно и можно сказать, творчески подошел к проблеме «агрессивных полицейских»: после того как оружие было конфисковано, распорядился следовать к внутреннему лифту, не выходя на поверхность яруса. Хотя по правилам внутреннего распорядка пассажиры не допускались в служебные помещения, кроме чрезвычайных ситуаций, командор рассудил, что такая ситуация именно и есть, и первым двинулся в сторону технологического прохода.

Суровую торжественность момента несколько изгадил звонок Штимера. Он прозвучал, когда они только подходили к той двери, откуда так эффектно, подобно мстительной тени незабвенного полковника, недавно выскочил сам командор.

– Бил, ты где сейчас? – бодрый голос из телекома прозвучал совершеннейшим диссонансом победному маршу, звучавшему в душе командора. Этот неуместный вопрос, да и весь хамский разговор, по крайней мере та часть, что была слышна, только утвердил его в решимости безо всяких отговорок выдворить всю «бригаду» с Уровня.

– Ни до чего не дотрагиваться, – холодно процедил он, – это технологический проход. Постарайтесь внимательно смотреть под ноги.

Залитый бледно-голубым светом проход по виду ничем не отличался от обычных корабельных коридоров, на которые Биллинг досыта насмотрелся, когда больше двух месяцев болтался вместе со всем уцелевшим Генеральным штабом, на борту огромного, но немножко подбитого линкора без связи и систем навигации. Тот внезапный удар илийского десанта отчасти достиг цели – в самый разгар боевых действий Штаб потерял всякую связь и с войсками, и с тылом. Правда, илийцам это не помогло. Оставшись без штабных указаний, флот Короны перешел в беспорядочное наступление, и к тому времени, когда спасательная экспедиция нашла линкор, война уже кончилась – Илия подписала капитуляцию. Биллинг усмехнулся, припомнив непередаваемый ужас на опухших от двухмесячного пьянства адмиральских физиономиях, когда ликующий голос спасателя сообщал эту новость.

– Напрасно усмехаетесь, – командор неприязненно покосился на инспектора, – ваш друг может хлопотать сколько угодно. Мое решение окончательно, и мы уже пришли.

Лифтовой холл, на взгляд Биллинга, тоже ничем особенным не отличался, за исключением больших квадратных иллюминаторов на боковой стене, точнее говоря, не самих иллюминаторов, а вида за ними. Инспектор не сразу понял, на что, собственно, он смотрит. Несколько гигантских полупрозрачных цилиндров, опутанных сетью разнокалиберных труб и серебристых лент, светились тысячью золотых огней. Под цилиндрами мерцал и переливался темными красками огромнейший резервуар воды. Сгустки света, мягко струящиеся по трубам и изгибам лент, наполняли всю картину неприятным животным шевелением. «Представь себе легкие курильщика табака изнутри. Крупным планом. И все в паутине», – эти слова отчего-то всплыли в голове инспектора, интонация припомнилась – такая снисходительно-ехидная. «И совсем не похоже», – возразил Биллинг, даже не пытаясь навести порядок в собственных мыслях.

– Так это что… – воскликнул Гро и осекся. Биллинг уже сообразил, что перед ним панорама Третьего яруса без искажений и миражей, просто – как есть. Из ближайшего цилиндра, в десятке метров от иллюминатора выступал фасад знакомого домика с лиловыми буквами «П» и «М» перед входом. Прямо в него утыкалась извилистая, как будто скомканная в замысловатые лепестки, широкая серебристая лента.

– Узнаешь аллею? – спросил Биллинг. – Вот и мы по ней так же, – он махнул рукой в сторону двух фигур в белых комбинезонах, спешащих по ленте. Они забавно описывали петли и виражи, следуя прихотливому рисунку обманчивой дороги.

– Прошу пройти в капсулу лифта! – железным тоном произнес командор.

– Господин командор, – позвал Биллинг, внимательно приглядываясь к белым фигурам, – а ведь один из них – пассажир той самой триста третьей каюты. Вы обещали Штимеру позвонить, когда его встретите.

– Свои обещания я хорошо помню, – командор угрюмо посмотрел на Биллинга. – Вы сами пойдете, или нам помочь?!

Глава 9

Никогда не следует поступать дурно при свидетелях.

В овальной гостиной четыреста двенадцатой каюты плотные струи синего табачного дыма, как живые, вьются у потолка. В глубоких, развернутых полукругом креслах сидят четверо хмурых мужчин. Прямо перед ними вместо иллюминаторного монитора – экран. Стерегущая система очередной раз показывает ту самую героическую видеозапись. Все смотрят на мелькание белесых отростков, каждый занят своим делом. Штимер, которому осточертело в десятый раз смотреть одно и то же, дымит, как подбитый рейдер, и нетерпеливо барабанит пальцами по подлокотнику. Петр, только что внезапно и совершенно несправедливо облаянный Биллингом, молча грызет ногти. Биллинг, успевший очередной раз связаться с Короной и получить серьезную выволочку от Фрама, размышляет о том, как бы выпроводить всех из каюты и остаться, наконец, одному. И только расположившийся с краю командор Третьего уровня по-настоящему внимательно вглядывается в экран. Гро отсутствует по уважительной причине.

– Кто-нибудь может мне объяснить, – хмуро осведомился командор, когда сражение на экране закончилось, – почему вы сразу не сообщили об инциденте? То, что я видел, выглядит опасным и странным.

– Так я вас для этого и привел, – возразил Штимер, пытаясь взмахами ладони разгрести собственную дымовую завесу. – Мы же тут не так просто.

– Поскольку в настоящее время, – настойчиво продолжал командор, – я совмещаю обязанности командора Третьего и командора Четвертого уровня, все происходящее на этих уровнях контролируется мной. Прошу отвечать на мои вопросы прямо и честно. Повторяю вопрос: почему вы сразу не сообщили командору уровня?

– Ну-у, не успели… – Штимер скосил глаза в сторону инспектора, но Биллинг упорно созерцал погасший экран. – Безусловно, мы собирались сообщить… но мы ж не знали, что вы и там и тут командор.

– Не успели, значит, – покачал головой командор. – Угрожать оружием успели, проникнуть в чужую каюту успели, расстрелять манекен из бластера тоже успели.

Командор испытывал сильные и смешанные чувства: с одной стороны, не просто глубокое, а глубочайшее удовлетворение от того, что заставил оправдываться обладателя Конфедеративного иммунитета. Не каждый, далеко не каждый командор мог похвастать, что хоть раз в жизни поприжал кого-нибудь из этих ледяных гордецов с лицензией на убийство. Это было, конечно, чудесно и замечательно, но слишком много беспокойств одолевало командора, чтобы полноценно наслаждаться ситуацией.

Во-первых, несчастный случай с командором, вернее командоршей Четвертого уровня; чем больше он размышлял, тем меньше нравилось то, что произошло. То есть ему, конечно, сильно повезло – совмещение обязанностей в полете – это подарок судьбы, золотая запись в личном деле, путевка вверх по карьерной лестнице. Он так отчетливо представлял себе, как меняет свой строгий черный мундир на роскошный бело-золотой… Но, с другой стороны, это все может случиться, только если время его совместительства пройдет благополучно. В противном случае это тоже путевка, но совсем не вверх. Переодевание из строгого черного мундира в серый комбинезон диспетчерской службы он представлял не менее отчетливо.

Пока ничего совсем уж катастрофического не случилось, но потенциал неприятностей накапливался непозволительно быстро. Сам по себе несчастный случай с командоршей не лез ни в какие рамки. Реалистичных объяснений случившегося не существовало, кроме совсем уж сверхъестественного стечения обстоятельств, а командор не верил ни во что сверхъестественное. Значит, проблема оставалась, вернее, где-то притаилась. Потом – эта компания провинциальных полицейских с пистолетами, теперь – какое-то чудище величиной с прогулочный глайдер…

Судя по записи, тварь была серьезно ранена, а может, и убита, но никаких сообщений о трупе чудовища, раненом чудовище да просто о чудовище или чем-нибудь подобном не приходило. Еще в середине просмотра он послал запрос на доступ к административным видеозаписям по данной каюте. Ему очень хотелось верить, что все это – глупая полицейская мистификация. Как обычно, луниты не торопились, ответа все не было, и командор раздраженно теребил разноцветные аксельбанты на своем мундире:

– И что это такое? Теперь у вас есть время, объясните, наконец, что произошло. Ваше вторжение в каюту триста три как-то связано с этим инцидентом?

– Не надо передергивать, – Штимер еще раз мельком глянул на безучастного Биллинга. – Тут нет связи.

– Вот как? Что ж, тогда потрудитесь объяснить, что, собственно, вы мне сейчас показали?