Алексей Прозоров - Привратник Страница 42

Вторая пятерка остановилась, меняя обоймы, первая выдвинулась вперед, готовая нажать на спусковые крючки при первой опасности. В самом углу было слишком тесно, поэтому к цели подступил только один, сдернул зубами матерчатую перчатку, протянул руку, старательно ощупал шею жертвы и наконец с облегчением выпрямился, расстегивая шлем:

— Готов!

Ногой он отпихнул тяжелое тело в сторону, увидел под ним скрюченную перепуганную женщину, сразу поднявшую открытые руки, быстро обшарил:

— Чисто!

После этого опустили оружие остальные бойцы. Многие снимали каски и вытирали пот, некоторые просто подняли защитные очки.

В затихшую кухню стремительно вошел капитан Алихеро — в полной экипировке спецназовца, отличный от остальных бойцов только золотыми нашивками на рукаве, — остановился над убитым, требовательно спросил:

— Ольянта?

— Готов, — ответил боец, что обыскивал женщину. — Оружия нет. Баба цела, тоже безоружная.

— Точно мертв? — пнул атлета ногой капитан. — Не гипноз?

— В него каждый по пол-обоймы всадил. Мертвее не бывает.

Внезапно тело содрогнулось, поддергивая руки и ноги. Капитан шарахнулся, перехватывая автомат, прочие спецназовцы тоже подняли оружие.

— Что такое?

Первый спецназовец снова пощупал на шее пульс и махнул рукой:

— Это судороги, господин капитан. Труп.

— Ладно, — решил офицер. — Уберите эту падаль. Тетку — ко мне в машину.

Он развернулся, чеканя шаг, пересек ресторан, вышел во дворик, поднялся на второй этаж, вошел в разгромленный и забрызганный кровью номер. Осмотрелся, заглянул в ванную комнату, покачал головой:

— Иисус Мария! И все это натворил один безоружный русский? Как хорошо, что мы имеем дело только с колумбийцами.

Вслед за командиром из посеченной осколками кухни потянулись на воздух остальные бойцы. Ольянта, задвинув автомат за спину, достал наручники, поднял женщину, развернул, свел запястья за спиной и защелкнул браслеты.

Труп снова содрогнулся. Потом еще раз.

— Вот ведь кабан, все никак до конца не сдохнет, — удивился боец, беря задержанную под локоть и выводя из кухни.

На улице полицейские машины уже освободили проезд для «медицинских карет». Сразу три микроавтобуса стояли с раскрытыми задними дверцами, но только в одной врачи суетились возле спецназовца с разбитым лицом. Пройдя до площади, Ольянта наконец увидел открытый «Судзуки-самурай» капитана с проблесковыми маячками над защитной дугой, помог пленнице забраться на заднее сиденье, перестегнул наручник вокруг дуги, подозвал местного полицейского и строго указал:

— Следи за ней, никого близко не подпускай!

Сам отошел к броневикам полицейского спецотряда. В салонах тяжелых машин бойцы, скинув каски и перчатки, раскладывали задние сиденья, превращая посадочные места в настилы для носилок. Отряд всегда увозил своих раненых и погибших с собой. А вот уничтоженных контрабандистов или бандитов чаще всего бросали на месте боя или оставляли на руках местной полиции. Правда, нынешний случай был не тот. Они застрелили гражданина другой страны, опасного наркоторговца из России, предупреждение о котором пришло в полицию Перу по официальным каналам из российского комитета по борьбе с наркотиками. Русские могут захотеть забрать его тело и уж наверняка пожелают осмотреть преступника и убедиться, что он точно мертв, что их никто не обманул. Значит, придется везти в Лиму, уведомлять посольство России.

Ольянта взял из-под сидушки пластиковый мешок для трупов, позвал одного из бойцов:

— Умала, идем со мной.

Вместе они отправились на кухню, расстелили пакет, расстегнули молнию, подступили к трупу.

— Экий бык здоровый этот русский, сержант! — посетовал Умала. — Может и не поместиться в мешок-то. И тяжелый наверняка. Может, еще кого кликнуть? Чего глаза-то ему не закрыли? Смотрит, как живой.

Он протянул руку, дабы опустить веки, но мертвец вдруг сказал:

— Молчи и стой.

— А… — хотел было что-то произнести сержант, но и его сразу настиг такой же приказ.

Глава тринадцатая

Шеньшун прикрыл глаза, морщась, потом подтянул ноги и осторожно встал. В его теле сидело очень много маленьких посторонних предметов. Нуар знал, что могучий организм стража богов вскоре вытолкнет их наружу, но, пока этого не случилось, они причиняли воину нестерпимую боль. Однако делать нечего, ждать выздоровления он не мог.

Нуар внимательно осмотрел смертных и выбрал того, что покрупнее:

— Раздевайся и полезай в мешок.

Одежда местного воина оказалась ему очень мала. Рубашка лопнула на спине и не сошлась на груди, штаны не налезли, и их пришлось разрывать в боковых швах.

К счастью, ремень все же застегнулся, пусть и оказался вытянут до последней дырки, а просветы на груди и спине закрыл бронежилет.

— Закрывай мешок, — приказал Шеньшун, закидывая за спину трофейный автомат. — Куда вы складываете трупы?

— В машину… — свистящим шепотом ответил Умала.

— Неси куда надо.

Вдвоем они взяли мешок и потащили через отель к выходу. Всем, кто попадался навстречу, нуар лаконично приказывал:

— Стой и молчи.

И все останавливались и больше ничего не говорили.

Запихнув мешок с сержантом в броневик, Шеньшун приказал сидеть и молчать Умалу и пошел по улице между автомобилями, тихо и вежливо приговаривая чуть не при каждом шаге:

— Стой и молчи. Стой и молчи. Стой и молчи.

Суета и шум быстро смолкали, ему никто не мешал, никто не пытался остановить. Мир вокруг постепенно становился тихим и спокойным. Вскоре нуар заметил и Дамиру, скучающую на солнце в маленькой машинке с большими колесами под присмотром стража порядка.

— Стой и молчи, — привычно предупредил он полицейского и обратился к спутнице: — Как снять с тебя эти кандалы?

— Ты жив?! — с трудом сдержала крик радости женщина.

— Я страж богов. Мы не должны погибать, это опасно для тех, кого мы охраняем. Так как снять с тебя кандалы?

— У тебя на поясе такие же висят. Наверное, где-то должен быть и ключ. Дерни вон ту цепочку — что на ней?

Археологиня оказалась права. На портупее спецназовца рядом с наручниками находился и ключ, на всякий случай пристегнутый карабином. Заполучив его, дальше Дамира управилась сама, поспешно перелезла за руль, скользнула пальцами по замку — ключей не было.

— Проклятье!

Капитан Алихеро тем временем продолжал не торопясь осматривать номер. Он не знал, приехал сюда русский наркоторговец с товаром, с деньгами или просто на разведку. Судя по отсутствию багажа, оружия и охраны — скорее всего, хотел наладить связи. Ничего ценного с собой не имел. Но тем не менее, помещение следовало тщательно обыскать. И сам номер, и все, что рядом. Контрабандисты, считая себя всех умней, очень часто скрывают самое важное рядом с комнатой, в тайниках в коридоре, на балконе, на стенах за окнами. Надеются, что при обыске туда не заглянут.

Распахнув окно, офицер выглянул наружу, желая осмотреть карниз и стену, но его внимание привлекла возня возле его машины. Не веря своим глазам, он увидел, как арестованная контрабандистка перебирается за руль, а стоящий рядом могучий спецназовец этому никак не препятствует.

— Эй! — заорал он. — Что там происходит! Боец, твое имя?!

— Смотри, как раскричался, — повернулась на вопли Дамира. — Может, это его машина? Шеньшун, попроси ключи.

— Эй, ты! — ответил офицеру нуар. — Кинь ключи от машины!

Капитана Алихеро происходящий прямо на его глазах наглый побег заключенной взбесил настолько, что в смысл просьбы спецназовца он как-то и не вник. Просто сунул руку в карман, нащупал брелок и ловко метнул в руки атлета, не переставая угрожать:

— Стоять! Стоять на месте, или буду стрелять!

Дамира приняла ключ, вставила в замок. Двигатель завелся с полуоборота. Нуар запрыгнул на пассажирское место, и миниджип с мигалкой, провернув на асфальте ведущие колеса, сорвался с места.

— А-а-а, проклятье! — застучал кулаками по карнизу офицер. — Ольянта! Полиция! Где вы все?! Побег! Побе-ег!!! Иисус Мария, вы все заснули, что ли?! Убью!

А юркая и мощная машинка пронеслась по улице, строго следуя знакам, указывающим главную дорогу, свернула к лесистым горным склонам, которые совсем рядом поднимались высоко в небеса, и вылетела на шоссе, идущее по границе между городом и рекой. Несколько лихих петель вдоль извилистого русла, короткий широкий мост — и они оказались за пределами Кильябамбы.

Дорога на удивление не спешила забираться на высоту, а вскоре и вовсе скрылась в густых и тенистых лиственных джунглях. За лесом начался обширный сад, который тянулся больше километра. С окончанием сада оборвался и асфальт. Дамира, глянув в зеркало, предпочла сбросить скорость. Еще несколько петель через леса — и грунтовка, сузившись метров до пяти, потянулась вдоль самого берега реки. Или, точнее — над ним, на высоте трехэтажного дома. Женщина, не желая рисковать, стала притапливать педаль газа послабее.