Дмитрий Янковский - Воины ветра Страница 42

– С винд-шипами вступать в бой нам запрещено, – спокойно напомнил Дан. – Поэтому, только на всякий непредвиденный случай, у нас установлено по одному тяжелому плазмогану на носу и на корме.

– Показывай кормовой, – распорядился я.

Открывшаяся после материализации пушка была крутовата для «на всякий случай». Тяжелый крупнокалиберный плазмоган системы Синявиной с эффективной дальностью боя до двадцати четырех километров подходил скорее для легкой батареи линкора, чем для рейдового суденышка.

– Ни фига себе! – вырвалось у меня. – Вы бы еще линейное башенное орудие тут установили.

– Щегол сказал, что это на всякий случай, – повторил Дан.

– На носу такое же?

– Да, идентичное.

– С такой пушкой мы можем дать отпор не только канонерской лодке, но и среднему арабскому городку.

– Вряд ли возникнет такая необходимость, – пожал плечами Дан. – Наша задача просто найти «Святой Николай» и установить до него транспортный коридор.

– Перестраховщик ваш Дворжек, – покачал я головой. – Это орудие враз высосет энергию всего яхтенного силового агрегата.

– Ну, силовой агрегат тоже немного усилили, – усмехнулся напарник. – Два выстрела в минуту эта дура сделает с гарантией. Может, и три, если подойти с умом.

То ли я не знал всего, что задумал Дворжек, то ли он действительно был склонен к перестраховке. Но начальник-перестраховщик обычно высасывает все силы учреждения, а Институт походил на процветающую контору. Ушки на макушке с ними надо держать. Ладно, будем думать, что мне известна лишь часть задания. А то, для чего нужны эти монструозные орудия, созданные гением хрупкой оружейницы Галины Синявиной, готовится для меня в качестве сюрприза. Или вообще не имеет ко мне отношения. Скажем так: наличие такого оружия на борту будем считать поводом для задумчивости, не для серьезного беспокойства. Пока меня никто особо не подставлял, значит, и в дальнейшем можно на это рассчитывать.

Мы двигались отличным ходом, узлов двенадцать, а то и больше. Свежий ветер устойчиво, без порывов, дул в паруса, чуть накренивая «Борей» на правый борт. Дан дематериализовал орудия и пригласил меня в каюту.

– Там у нас легкое вооружение, – сказал он.

После материализации двух ящиков оказалось, что в распоряжении команды имеется четыре длинноствольных штурмовых плазмогана системы Ильина, четыре малокалиберных плазмогана «МП-9» для рукопашного боя, четыре «струнки», четыре легких армейских лазергана, а также две портативные ракетные установки с изрядным запасом боеприпасов. Весьма недурной арсенал для наземного боя. Я остался доволен.

– Часа через два приблизимся к Ростову. Оттуда еще часа четыре до Ейска, – прикинул я, прокачав карту по памяти. – К вечеру доберемся. Хорошо бы до темноты, так будет лучше. Засветимся, установим лагерь, чтобы пограничников не тревожить. А там поглядим. И еще… Не думаю, что стоит идти прямиком к форту Ростов, как велел Дворжек.

– Это был приказ или рекомендация? – напрягся Дан.

– Обмен мнениями. Приказа не было, – честно ответил я.

– Тогда на твое усмотрение. Не хочешь нарываться на патруль?

– Именно. Лучше сейчас сменить курс и на бакштаге двигаться к Ейску. Пройдем километрах в сорока от Ростова. Засекут, но вряд ли будут высылать патруль – от границы далековато. А вот на подходе к Ейску проверки, как минимум, полицейской, не миновать все равно.

– Логично. Одна проверка лучше, чем две, – кивнул Дан.

Я приказал команде сменить курс. «Борей» по широкой дуге повернул почти точно на юг, так чтобы идти к ветру курсом бакштаг.

– Предлагаю сейчас устроить перекусон, а затем принудительный отдых, – заявил я Дану после завершения кораблем всех эволюций.

– Не имею возражений, – улыбнулся напарник.

Перекусон, конечно, вышел не таким, как на Базе. Перебились консервами и разведенными водой концентратами. Не знаю, как желудок Дана, а мой относился к такому рациону вполне лояльно – еда эта мало отличалась от положенного на винд-шипах пайка. Отдых же вышел и вовсе сказочным. Я улегся на койку, закрыл глаза и с замиранием сердца долго прислушивался к свистящему в парусах над палубой ветру. Люди склонны бояться неизвестного, а вот знакомое умиротворяет психику. Хорошо, спокойно. Орудия на борту, ветер в парусах, а впереди ясная и понятная, в общем-то, цель. Что еще нужно винд-труперу, чудом вернувшемуся в строй? Еще нужна возможность совершить подвиг. Мало кто об этом думает всерьез, но в подсознании-то сидит, никуда не денешься. В том, что такая возможность предоставится лично мне, не было никаких сомнений. Тогда какая разница под чьим флагом рисковать жизнью? Да никакой, по большому счету. Главное – не под арабским. Хотя… Причастность к флотским традициям, начатым еще Петром Великим, тоже дорогого стоит. Но из числа винд-флота я себя вычеркивать не спешил. Мало одного приказа об увольнении, чтобы списать флотского офицера на землю. Мало. А если уж говорить совсем всерьез, то на землю его не списать. Можно только под землю. Но для этого тоже сноровка кое-какая нужна.

Проснулся я отдохнувшим, довольным, словно подзарядился от сетевого источника. И походочка, когда выбрался на палубу, стала не той, что у сухопутных крыс. Сказать честно – меня попросту распирало от плывущей в километре под килем земли и от серебристого парусного вакуум-поля над головой. Забытое чувство, надо признать. Оно притупляется, когда ходишь на винд-крейсерах часто, по долгу службы. Можно сказать, пропадает совсем. Но сейчас оно было острым, до щемящего ощущения в сердце. Острым от того, что я уже не надеялся его когда-нибудь испытать. Верно говорят: чтобы оценить что-то, надо его утратить. Вот я утратил, оценил и теперь смаковал каждую минуту, проведенную на стремительном «Борее», взявшем курс на Кавказ.

Игорь и Антон перебрались на открытый мостик над палубой. Я поднялся к ним и спросил:

– Как обстановочка?

– Ветер крепчает, – доложил Игорь. – Сейчас делаем двадцать два узла. Находимся в этой точке.

Он ткнул пальцем в изображение на планшете. До Ейска было рукой подать – километров сто пятьдесят, не больше.

– Странно, что пограничники не беспокоили, – сказал я. – И Ростов прошли чисто?

– По радио запросили, – ответил Игорь. – Передали регистрационный сигнал яхты, сообщили, что идем в Ейск с туристической целью.

– Понятно. Но Ейские должны уже вести нас на радарах. Хотя далековато на самом деле. Подождем.

Примерно через час мы приблизились к Ейску еще на сорок километров.

– А вот и патруль, – усмехнулся Антон, показав метку на мониторе.

Я заинтересованно придвинулся ближе. Почти встречным курсом на нас двигались три цели – низколетящие, скоростные. Не винд-шипы, понятно сразу, скорее тяжелые турбо-гравы. Засекли, значит, странную одиночную цель. Ну, это пусть. Это нашим планам не противоречит никак.

– Из Ейска, скорее всего, – добавил Игорь. – Я их засек минуту назад над кромкой берега. По нашу душу наверняка. – Легенду знаете? – решил уточнить я.

– Идем в Ейск. Туристы, станем лагерем, – кивнул Антон. – Яхта наша, вы с Даном фрахтовщики. Кстати, в сам Ейск нам тоже нет смысла заходить. Только лишняя морока будет.

– А где лучше?

– Тут. – Антон щелкнул ногтем по экрану планшета в том месте, где далеко в Азовское море выдавалась коса. – Это коса Долгая. Курортное место. Местные по выходным выбираются за стены и устраивают там пикники. Флотские подразделения базируются только в самом Ейске, а косу патрулирует специальная гравилетная эскадрилья, принадлежащая полиции. И сухопутный мотострелковый казацкий полк, базирующийся у выхода на косу. В двух милях от Долгой к западу стационарно установлен гравио-пантон с лазерно-ракетной батареей. И всё.

– Неплохо, – оценил я полученную информацию. – Оборона обустроена без расчета на атаку винд-шипами.

– А откуда они у арабов? – пожал плечами Игорь. – Ночью сможем улизнуть без всяких проблем.

– Это радует, – кивнул я. – Но на самой границе будет сложнее.

– Там и разберемся, – хмуро ответил Артем.

Примерно через полтора часа меня из каюты выгнал зуммер общей тревоги. Я растолкал Дана, и мы, растирая лица спросонья, поднялись на мостик. Впереди на дистанции визуального контакта на чуть более низком эшелоне двигались три тяжелых гравилета с полицейской, а не пограничной, окраской.

– Мы в прицеле, – сообщил Игорь, – показав индикатор оружейного наведения, мерцавший тревожным рубиновым цветом.

Тут же дрогнули мембраны радиосканера, и в эфире раздался бесстрастный голос:

– Команде «Борея» от начальника полицейского патруля. На связь.

– На связи, – так же холодно ответил Игорь.

– Убрать паруса, лечь в дрейф, – приказал полицейский. – Устно задекларируйте имеющееся на борту вооружение.

– Вооружения на борту нет, – ответил Игорь.

Антон с пульта контроля убрал все паруса, яхта перестала крениться, потеряла ход и легла в дрейф. Полицейские бодро взяли нас в боевой «треугольник» – одна машина поднялась в верхний эшелон, другая перешла на наш, а третья осталась ниже. При этом, если смотреть сверху или с земли, полицейские гравилеты образовали правильный равносторонний треугольник с «Бореем» в центре.