Владимир Стрельников - Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта Страница 42

— Да. Я уже сталкивался с таким, недавно. Отличия очень незначительны, но они есть. — Я серьезно кивнул, глядя в глаза этого человека. Интереснейший дяденька, кстати. Кого-то он мне напоминает. Вспомнил, видел как-то статейку. — А вы что, специально под Берию нарядились?

— Да. — Не менее серьезно ответил этот товарищ в штатском. — Я считаю Лаврентия Берию одним из величайших министров внутренних дел России. Я прокурор Северо-Востока, Иосиф Гергедава. Вы зайдите ко мне после вашей пробежки с егерями, молодой человек, вам выпишут пропуск. Зайдите обязательно, нам надо много о чем поговорить. Отказ не принимается, молодой человек. — И Гергедава ушел к дирижаблю, оставив меня в легком недоумении. Что надо такому большому начальнику от меня, простого борт-стрелка?

— Василий, по прибытию в порт обязательно выполнишь распоряжение прокурора, ясно? — Командир внимательно поглядел на меня, и решив, что я достаточно проникся, продолжил. — Это приказ по команде, Вась, не вздумай его игнорировать!

— Есть по прибытию в порт совершить вояж до прокурора! — Я вытянулся и отдал честь кэпу. — Разрешите совершить пробежку с егерями?

— разрешаю, шутовская морда. Но будь осторожен, не лезь туда, куда пес хрен не сует, ясно? Ни пуха, ни пера!

— К черту, командир! — И я рванул к ожидающим меня егерям. Сзади снова полыхнули фотовспышки, репортеры из «Воздушного транспорта» и «Вести Старой Руссы» зверствуют. Заставляли меня стоять с умной мордой лица неподалеку от сбитого самолета, держать в руках трофейный СГМБ, тот самый, из которого убили Витьку. Хороший ротный пулемет, под тяжелый патрон 8х63, мощный и надежный, но попал в не те руки, и наделал дел. Продам его, а деньги перегоню на счет фонда, который помогает сиротам. Не хочу такой памяти о друге, мне и хороших воспоминаний достаточно.

По чистому северному лесу, уже осеннему, с желтеющими и алеющими листьями кустов и яркой зеленью елей, бежала молодая темно-волосая девушка в джинсовом костюме. Бежала легко, с удовольствием, не замечая расстояний, наслаждаясь каждым мгновением. Около небольшого ручья девушка остановилась, сняла с себя рюкзачок, бросила его на большой мшистый камень. Аккуратно сняла куртку, рубашку, оставшись только в лифчике. И замерла на берегу, превратившись в живую статую. Замерла надолго, совершенно не двигаясь, и, кажется, не дыша. И внезапно резко наклонившись, выдернула из воду крупного хариуса.

Коротким ударом разбив ему голову о камень, девушка быстро и ловко выпотрошила тушку, и тут же, на соседнем с рюкзаком валуне, напластала его вдоль хребта. И, щурясь от удовольствия, начала поедать свежеприсоленное жирное мясо.

— Красота! — Облизывая полные губы, произнесла девушка, прислушиваясь к своему голосу, и наслаждаясь им. — Хорошо быть живой!

И пару раз плеснула себе из ручья на лицо. Взвизгнула от ледяной воды, и сунулась в рюкзачок за полотенцем. Растерев лицо и плечи, девушка приспустила лифчик, и помассировала себе груди.

— Надо поскорее найти себе парня. Надоело уже саму себя удовлетворять. — Хмыкнула она, еще раз проведя ладонями по возбужденным соскам. — Нет, надо парня, помоложе, пободрее. Затрахать его до потери сознания. А там погляжу, что с ним делать дальше. Может, убью. А может и нет.

И звонко засмеялась, как будто сказала что-то очень веселое.

Из соседних кустов раздалось приглушенное рычание.

— Да помню я про тебя, красавица. Иди сюда, вот тебе вкусненькое. — На траву около кустов упали рыбьи потроха и голова, — кушай, моя дорогая.

И вылезшая из укрытия молодая россомаха с удовольствием захрустела угощением. Скоро две недели, как эта странная парочка бежит по северным лесам, молодая девица — одержимая и молодая же россомаха, незнамо почему привязавшаяся к этой девчонке.

— Ну что, шпак гражданский, отпустили тебя? — Мне в плечо ткнул своим немалым кулачищем командир егерей, лейтенант Коломанский, Лешка по имени и «Крошка» по позывному. — Так, бойцы, это Василий Ромашкин. Позывной «Комарик», сержант артиллерийской разведки гренадерской орденов Суворова и Красного Знамени Энской дивизии. Мы вместе срочку тянули. Так, Вась, идешь под командование сержанту Зимину, во второе отделение. Ты все так же некромантишь? Кто ты сейчас по уровню — магистр?

— Я давно квалификацию не сдавал, командир. — Становясь в строй по указке сержанта, ответил я. — Но, наверное, уже гросса перешагнул.

— Ну ты ваще! И до сих пор просто борт-стрелок? — Леха покрутил пальцем у виска.

Ну да, Леха всегда был четко мотивирован — служить честно, делать карьеру по максимуму. Я на срочке изо всех сил не напрягался, сержанта получил не по своей воле, можно сказать. Просто мое отделение, временно данное мне под командование, загнало и обезвредило небольшую банду отморозов, пришедших с юга Пустоши. Вот командование и повесило мне лычки в качестве поощрения, зачтя за сержантскую школу мое среднее-специальное.

А Коломанский пер буром, учился изо всех своих немалых сил, и сумел выбить себе направление на офицерские курсы. Выпуститься должен был младлеем, курсы это не высшее командное. А уже лейтеха, командует взводом егерей. Молодец парень!

— Налево. Взвод, бегом-марш! — И егеря-разведчики неторопливой вроде бы, но ходкой рысью потянулись по едва видимым следам отступающих бандитов. Впереди бежали два бойца с небольшими песиками, карликовыми пинчерами. Собачки и мины унюхают, и о возможной засаде предупредить смогут. А не предупредят песики — у меня есть своя разведка, ветераны РККА уже впереди, идут по следу.

Я бежал и шел среди своих и был своим. Удивительное ощущение общности опытных головорезов. Ой не зря мы, разведка, считаемся элитой армии, в нас такое вколачивают, что некоторым даже и не снилось. И жутко не хватает порой такого — быть волком в стае волков. Вот вроде бы служба моя в Воздушном Флоте не самая мирная, с тяжелыми пулеметами связана, с очень смертоносными машинками — но я просто охранник. Бортстрелок гражданского дирижабля. Эх, если бы не моя дикая нелюбовь к армейской дисциплине — тоже остался бы служить дальше! Но не могу, надоело жить по уставу. Срочку я обязан был отслужить, как здоровый мужчина. А вот оставаться в армии дальше положенного не стал, не мое это.

Через двенадцать часов мы остановились на берегу озера. Преследование прошло спокойно, ни мин, ни засад. Нашли двух добитых бандитов, видимо, не потянули общий темп отступающего отряда. Тоже у обоих остаточные следы одержимости. Ой и не нравится мне все это!

— Ну вот. Седой, разворачивай станцию, отстучись на базу — «Преследование вывело к озеру, есть следы четырех лодок. Предположительно, бандиты продолжили бегство по воде. Нужна авиаразведка. Готовы дать наземное целеуказание.» Остальным — привал! Дежурство по графику, организовать помывку личного состава и готовку завтрака. — Леха жутко зевнул. Ну да, мы все спать хотим, бежали всю ноченьку. Хорошо что Луна светила так, что можно иголки собирать.

— Командир, рыбалку разрешишь? — Не то, чтобы я против сухого пайка. Но когда вот так бьет крупный окунь — грех не попробовать натягать. Это у разведки удочек нет, а у меня в «сидоре» два телескопических спиннинга всегда лежат.

— Давай. Хорошая жареха не помешает. О, так у тебя и второй спиннинг есть? Тогда пошли, на пару поблесним, да и поболтаем. — Коломанский выцепил у меня одну из удочек, получил от меня коробочку с блеснами, и вскоре мы на пару чертили лесой окуневый «котел», вытягивая здоровых, килограмма по полтора-два, горбачей на берег.

— Вот так и живу, Вась. С удовольствием служу, заодно сейчас учусь на третьем курсе Новосаратовского политеха, на заочно-дистанционном физмате. Женился, дочке три года, сына с Настеной ждем. А ты как? — Леха подсек очередного окуня, и потащил его к берегу.

— Да нормально. Пока не женат, хоть уже активно думаю на эту тему. Служу в Гражданском Воздушном Флоте, дома, в авиаотряде Ростова-на-Синей. Думаю вылетать стаж, и поступить в Военно-Воздушную Академию, на офицера-воздухоплавателя. — Я задумчиво поглядел на бочажок с двумя дюжинами горбачей. Еще десятка три уже жарилось на углях длинного костра, вокруг которого расселись отдыхающие егеря. — Хватит рыбы, пожалуй? А то обожремся.

— Хватит, ты прав. Надо приказать старшине распорядиться, чтобы на каждое отделение по такой раскладушке было. Мы в озерном краю служим, выходов хватает. Иногда можно и свежатинки поесть. Иванов, принимай добычу. — Леха начал собирать свой спиннинг.

Я тоже собрался, пара егерей шустро повытаскали добычу из бочажка, навздевая сквозь жабры на срезанные ивовые прутья, и утащили разделывать. Чистить крепкую окуневую чешую никто не собирался, просто потрошили, снимали шкуру, и насадив на ошкуренный сучок, устраивали около тлеющих углей. Проще некуда, но запах шел над озером — обалдеть!